Грачи прилетели — это совсем не про саврасовское полотно, а про наш сад конца июля —начала августа. Огромная и ненасытная стая грачей облюбовала яблони с созревающим белым наливом. Из трех стоящих рядом в самом конце сада деревьев галдящее сообщество выбрало два с самыми крупными плодами и уже с утра занимает все свободные места только на верхних ветках. Хоть птицы и глупые, а понимают: ближе к солнцу яблоки зреют быстрее. Выклевывают птички сладкую, налитую соком мякоть примерно у половины плода, и потерявшее равновесие желтобокое яблоко с глухим стуком падает в траву. Гурманы же пернатые берутся за следующее...
Мое появление с шестом, на конце которого закреплен пластиковый тюльпан-яблокосъемник, поднимает стаю в воздух, и, оглушительно хлопая крыльями, грачи улетают в соседний сад. Пока выполняю почти гимнастические упражнения, пытаясь поднять шест как можно выше и свернуть с веток оставшиеся после птичьего налета зрелые плоды, вспоминаю другие яблочные истории.
... К Новому году отец обязательно привозил от знакомого садовода целый ящик некрупных, но очень краснобоких яблок с каким-то певучим названием — пепенки. Мы привязывали к их хвостикам ниточки и развешивали на огромной, до потолка, елке. Игрушек у нас в середине прошлого века было немного, и вместе с конфетами яблочки становились главным и очень вкусным украшением нашего праздника. Была и еще вкуснятина — варенье из райских яблочек к маминым блинам. Густое, яблочко к яблочку, целехонькие, даже с хвостиками. Вытаскиваешь такое за этот хвостик из вазочки, где оно томится в желе цвета меда, и отправляешь целиком в рот эту истекающую сладостью почти прозрачную фруктину.
Давно никто не украшает елку яблоками и конфетами — немыслимое количество игрушек из стекла и разных современных материалов навешивается на искусственные елки. И в домах на исходе года уже не витает пряный хвойно-яблочный аромат. А яблоки-райки, мне кажется, вообще вывелись... По крайней мере, не видела их даже в райском саду Николая Карповича Попко в Шарковщинском районе.
Почему из всех увиденных за немалую жизнь садов запомнила более всего этот — в глухой деревушке Радюки на Витебщине? Причин тому несколько. Нетривиальный проект сплотил наше разобщенное временем журналистское братство: целый год разновозрастной бригадой выезжали мы в самые отдаленные от столицы районы страны, чтобы рассказать о жизни глубинки — каждый своим языком. Потом вышел толстенный фолиант наших творений. Я за серию тех репортажей получила первую свою “Золотую Литеру”. А сад Попко — с чудесными яблоками, грушами, самым северным желтым виноградом, с орехами и многочисленными саженцами потряс богатством сортов, ухоженностью и абсолютной безнадегой. Живущим в городе детям и внукам хозяина это богатство ни к чему, продавать урожай у Карповича и его супруги сил уже не было... Но упрямо продолжал садовод и поэт (таки прочитал мне свою поэму) ухаживать за своим садом, даже пытался гостью научить делать подвои. Выходит, прав вольтеровский Кандид: каждому из нас надо возделывать свой сад. И конкретный, с белой кипенью весной, сочными плодами летом-осенью. И философский, о котором писала Анна Ахматова: “За этот ад, за этот бред пошли мне сад на старость лет”. Ибо, опять цитирую Вольтера, “работа отгоняет от нас три великих зла: скуку, порок, нужду”.
А вы сажали со своими детьми фруктовые деревья, ждали потом вместе первого урожая?
Встречаемся по субботам.
Поговорим!
