Высота — ее стихия. Яна Нестерова примелькалась верхушкам гор, облакам и многоэтажкам. На чемпионате мира по водным видам спорта в Казани она принесла сборной Беларуси единственную медаль — бронзу в хайдайвинге. Болельщики восхищались бесстрашной девушкой и одновременно недоумевали: откуда она взялась? Как оказалось, пришествие Яны в большой спорт — второе по счету.
— Яна, вы прыгаете в воду с двадцати метров. Меж тем в хайдайвинге побит мировой рекорд — 58,8 метра. Звучит правдоподобно?
— Недавно узнала, что какой-то швейцарец в горах маханул в водоем с такой высоты. До этого рекорд равнялся 52 метрам, его установили достаточно давно. Сейчас чудак был в экипировке, в ботинках. Даже не знаю, что у него за костюм. Он просто сделал шаг вперед и полетел вниз.
— Солдатиком?
— Ну да. Хотя я не представляю, как ему удалось удержать равновесие. Мы с друзьями смотрели видео, снятое со всех ракурсов. Падал он долго. Что тут скажешь? Идиот.
— А если и вам кто-то даст такую характеристику?
— Говорят и обо мне, причем часто.
— Как же вас угораздило заняться хайдайвингом?
— С соревнованиями под эгидой ФИНА я распрощалась, когда мне было 18. Стала мастером спорта по прыжкам в воду, завоевывала медали на чемпионате Беларуси. В составе сборной выезжала на “Европу”, но в призеры там не попадала. Прыгала в основном с вышки, хотя приходилось закрывать и “метр”, и “тройку”. Нас, девочек, было мало. Думала, больше туда никогда не вернусь. Окончила колледж, поступила в университет и уехала за границу — выступать в профессиональных шоу. А там уже пошло-поехало.
— Помните свой первый экстремальный прыжок? Кто-нибудь вас инструктировал?
— Я сделала его на шоу, где маленькие тауэры — башни сантиметров 40 в ширину. Такие же узкие и платформы — на них могут уместиться только стопы. Мне было необязательно прыгать. Захотелось просто залезть, посмотреть, что это такое. Постояла наверху и подумала: “Никогда в жизни я отсюда не прыгну”. Не могла отнять рук и спуститься обратно. Через пару дней повторила вылазку — и страх пропал. Решила сделать простой прыжок, один оборот назад. Естественно, грохнулась...
— То есть как?
— Вошла в воду спиной, перекрутила чуть-чуть. Мое тело и мозг еще не понимали, что это такое — огромная высота. Меня вытащили, я отдышалась. И так повторялось несколько недель. Товарищи давали советы, а затем стояли поодаль и кричали: “Ап!”
— С высотой все понятно, а на какую глубину вам пришлось погружаться?
— Когда говоришь, что у нас на шоу глубина 2,80, люди пугаются. Ты входишь в воду и тотчас сгибаешься, потому что иначе можно костей не собрать. Конструкции возим с собой, бассейны монтируем сами. Сделать их глубже сложно — понадобятся дополнительные материалы. Стандарты существуют уже на протяжении трех десятков лет.
— Мы с вами не откроем Америку, если скажем, что это опасно.
— Конечно, опасно. Могут порваться и мышцы, и внутренние органы. Есть риск получить переломы. Люди и с “десятки” разбиваются, будучи не в силах самостоятельно вылезти. Наобум прыгать не станешь, нужна подготовка и очень большая сосредоточенность.
— Родители вас не отговаривали от этого занятия?
— Меня часто об этом спрашивали, а я не знала, что ответить. Мама вначале тряслась, но потом привыкла. Позже я поинтересовалась, что она думает по поводу моих поездок, и услышала в ответ: “Ты уже взрослая. Это твой выбор”. Но ей понадобились годы. Нервы своих близких я стараюсь беречь и в повседневной жизни избегаю экстрима — никакой езды на мотоцикле и прыжков с парашютом. Хотя тянет и туда.
— Дома вам не говорят: “Как прыгнешь — позвони”?
— Там, где я бываю в последнее время, никогда нет связи. В прошлом году команда и босс настояли на том, чтобы участвовала в серии турниров Red Вull. У них для соревнований специально выбирают разные экзотические места. Даже не думала, что увижу такие неземные красоты.
— Например?
— В 2015-м выступила только на двух стартах. Первый прошел на Азорских островах, в двух тысячах километров от континента, посреди Атлантического океана. Там первозданная природа, которую берегут, — нет ни зданий, ни туристов. Турнир проходил на вулканическом острове. Нас туда привезли на лодках. Когда увидела черный песок на пляже, огромную лагуну посреди скал, была потрясена. А недавно довелось побывать в итальянском ПолиньяноаМаре, где в скалах — жилые дома. Организаторы поставили платформы в апартаментах людей, которые там обитают. Когда нас повели показывать, где это, мы опешили. Входим в квартиру, я вижу пожилую пару — и ничего не понимаю. Оказалось, вышки установили на балконе. Прыгнув, нужно было вернуться обратно, на исходные позиции. И мы минут десять шли по городу в плавках и купальниках. Ктото из местных жителей знал, что проводится такое мероприятие. А ктото оборачивался нам вслед и, наверное, крутил пальцем у виска.
— Интересная жизнь... И что побудило вас вернуться в любительский хайдайвинг, назовем его так?
— Там хорошие условия: большие платформы, глубина, люди, которые могут тебе помочь. На чемпионатах мира наша дисциплина появилась совсем недавно.
— И стала настолько популярной, что заговорили о ее олимпийских перспективах. Будет шанс вписать свое имя в историю.
— Если честно, об этом я не задумывалась. Хайдайвинг мне просто доставляет удовольствие. Для меня не важно, включат его в программу Игр или нет. Я все равно буду этим заниматься — хоть здесь, на Немиге.
— Сколько высотных прыжков вы “налетали” за это время?
— Где-то под четыреста.
— Когда почувствовали себя настоящим асом?
— Это было на втором этапе Кубке мира в Мексике. Хотела сделать что-то новое. Знала, что шансов у меня — примерно 50 на 50. К тому же за время работы в шоу испортила свою технику. Там за нами не следят тренеры, мы все делаем сами. Да и акценты другие — на театральность, артистизм.
— Что не так было с техникой — носочки не тянули? Входили в воду с брызгами?
— Да, вплоть до самого банального, когда расходились ноги. Прыжок, который хотела сделать, был сложным: “три назад” с двумя винтами — много оборотов в разные стороны. Знала, что физически к нему не готова. В итоге погрузилась в воду прямо лицом. Что было дальше, помню смутно. Лежу на носилках, не понимаю, что происходит... После этого сказала одному из лучших хайдайверов мира, что прошла боевое крещение. И, знаете, спустя время думаю: не так уж все было и ужасно. Нельзя заканчивать на чем-то плохом, останавливаться на полпути к своей цели.
— По слухам, прыгуны-высотники надевают двое плавок: иногда амуниция трещит по швам.
— Такое бывает. Но купальник у меня одинарный. А порвется — договорюсь с аквалангистами, они что-нибудь притащат. Тренируемся мы в гидрокостюмах, они защищают от ударов. А на соревнованиях выбора нет.
— Вы сказали, вне работы у вас приземленные дела. Если не секрет, какие?
— Как правило, я что-то читаю, учу языки. Английским владею неплохо. Немного говорю по-китайски — довелось жить в этой стране. Если останусь в Минске на несколько месяцев, пойду учить испанский. В Европе много людей разговаривают на этом языке. К тому же он даст доступ к итальянскому, португальскому, на котором говорит вся Южная Америка. На этом континенте у меня много друзей. Еще хочу научиться играть на барабанах. Мой друг — музыкант. Правда, пока нотная грамота дается тяжело. На то, чтобы освоить ее, уйдут годы, но они у меня есть.
bingo10@mail.ru
