Сегодняшняя подборка писем на первый взгляд о совершенно разных житейских ситуациях. Но если вчитаться, становится очевидным: обращения объединены одной важной темой — как сделать нашу жизнь лучше? С чего начинается порядок? Давайте задумаемся вместе...
Точный адрес
Глубокое разочарование — так кратко можно охарактеризовать мою ситуацию. С 1992 года, когда перенес инфаркт, чувствую себя все хуже и хуже. Стало просто невыносимо. Обратился за помощью в РНПЦ «Кардиология» с просьбой провести операцию на сердце. Спасибо, быстро получаю ответ, где указано, куда надо обратиться. Я начал действовать. Сначала вместе со всеми необходимыми анализами и справками отправился в Брестский кардиодиспансер, там мне сделали УЗИ сердца и кардиограмму и дали направление в областную поликлинику. Там — запись, очередь. Когда я с неимоверными трудностями (более 50 шагов без боли пройти не могу) прибыл туда, оказалось, нужно пройти те же процедуры. Но вот на руках направление в Минск. Опять возвращаюсь в Столин и звоню в столицу. До даты приема — больше месяца. Раньше нельзя. А мне уже совсем худо! Что делать, вновь отправляюсь в столинскую поликлинику, мне предписывают ехать опять в Брест для проведения коронарографии. В Минске самостоятельно я ничего не смог бы сделать, хорошо, внук помог, буквально на плечах внес меня на прием. Опять те же процедуры. Потом возвращение в Брест... В результате набралось 5 поездок! Для меня в моем состоянии это непосильно. Неужели же нельзя сделать так, чтобы все эти процедуры проводились в одном месте? Почему каждая инстанция одни и те же обследования проводила заново? Не доверяют друг другу, что ли?
Степан ДОБРИНЕЦ, Столин.
Все надо трогать руками...
Капитальный ремонт жилья — проблема житейская, экономическая и социальная. Ведь его качество определяет и качество нашей жизни. Ежемесячно каждый хозяин квартиры перечисляет в ЖКХ определенную сумму, а тот, у кого пенсия небольшая, в течение года отдает за эти услуги весь свой месячный доход. Содержать жилье в порядке помогает и государство, выделяя немалые дотации. Поэтому каждый план, каждый проект должен быть продуман, просчитан до мелочей. Поверхностное предремонтное обследование — это расточительно, неправильно! К сожалению, бывает, и нередко, что основные проблемы в период текущего капитального ремонта не устраняются, а значит, откладываются до следующего — на 20 и более лет. С чем–то подобным столкнулись и жильцы нашего дома. Понадобилось устраивать собрание, приглашать заместителя председателя райисполкома, вести ее к дому, чтобы все на месте убедились в справедливости наших претензий: ремонт сделан некачественно! Уверен, в подобные ситуации руководители попадают потому, что не владеют истинной информацией о том, что происходит на том или ином объекте. Порой посещение ограничивается беглой оценкой ситуации из служебного авто. Прошло уже 20 лет, а я помню слова одного седого генерала, который сам так делал и нас учил, как сделать так, чтобы досконально все знать о своем хозяйстве: «Все увидеть глазками, везде пройти своими ножками и потрогать ручками!»
Предлагаю во всех районных структурах ЖКХ периодически устраивать «день без галстука». Тогда должно быть минимум кабинетной работы и совещаний, чтобы начальники в рабочей одежде могли спуститься в подвал, подняться на крышу, обойти водозаборные или очистные сооружения. Уверен, порядка станет гораздо больше: внутренние инженерные сети и запорная арматура будут хорошо изолированы, сократится потеря тепла, жалобы жильцов будут предупреждаться в зародыше. Если уж начальник, так должен быть настоящим хозяином!
Владимир БОРОВКО, Поставы.
Нужны не рапорты, а дела!
Обращается к вам семья Маршина Михаила Герасимовича, Героя Социалистического Труда, бывшего председателя колхоза имени Кирова Жлобинского района. Вся его жизнь была связана с сельским хозяйством. Его избрали председателем в 1947 году, и более тридцати лет он руководил колхозом. С годами колхоз имени Кирова по многим показателям стал лучшим в республике. Михаил Герасимович был награжден орденами и медалями как за самоотверженный труд, так и за боевые заслуги. Он ушел из жизни в 2004 году.
К празднику 65–летия освобождения Беларуси в Жлобине открыли Аллею героев. И что мы увидели? Портрет нашего отца и дедушки сделан из рук вон плохо, болтается. Но больше всего нас возмутила дата смерти — 1996 год! Обратились в райисполком. С некоторым недовольством нам пообещали исправить ошибку, что и сделали. 1996 год был переправлен на 2006–й. А ведь надо 2004–й! И снова обещания, что все исправят. Непонятно, неужели это всего лишь для того, чтобы отрапортовать?
Семья Героя Социалистического Труда Михаила Маршина, Жлобин.
P.S. Как сообщили «СБ» в Гомельском облисполкоме, неточности в биографических данных Михаила Герасимовича Маршина устранены.
Бумажки живут своей жизнью
Сегодня много делается для искоренения черствости и хамства со стороны чиновников, бумажной волокиты, отписок... Сдвиги в лучшую сторону очевидны. Но бюрократ живуч!
Мне скоро стукнет 85. Трудовой стаж — 40 лет, пенсионный — 28. 17–летним юношей вдоволь нанюхался пороху. Воевал в разведке на многих фронтах Великой Отечественной войны. Был ранен. Контужен. Являюсь инвалидом войны. Дня не проходит, чтобы фронтовые раны не напомнили о себе нестерпимой болью. Недавно посчастливилось получить путевку в санаторий. Но как пришлось побегать по инстанциям! Справки, справки... Не могу понять, кому и зачем нужна справка, что я инвалид войны и нуждаюсь в санаторном лечении, причем срок действия ее — полгода. Как будто потом я перестану быть инвалидом войны! Зачем документ о размерах пенсии за последний год? Ведь она не меняется каждый месяц. К чему такая дотошность и какое отношение все это имеет к моему здоровью?
Вот другой пример из того же ряда. В начале августа сразу в трех подъездах нашего дома 55 по улице Куйбышева отключили лифты. Цель благая — заменить старое оборудование на новое. Но казус в том, что работы ведутся только в одном подъезде. В двух других, по сути, еще и не приступали. «Зачем тогда, — спрашиваю, — отключили лифты во всем доме?» «Таков проект ремонтных работ», — отвечают мне. Работает бюрократ! Главное, что на бумаге все гладко: в августе замену начать, в конце года закончить. А как оно на самом деле — никого не интересует. Хоть один чиновник бывал в том доме? Иначе бы знал, что старикам на 9–й этаж подняться сил не хватает. Грелись у подъезда на солнышке старушки, теперь их уже нет — они под «домашним арестом». Зато ремонт идет, контора пишет...
Мы, ветераны, многое повидали, и нам в общем–то немного нужно — всего лишь чуть больше внимания и заботы. Неужто не заслужили, не заработали за свою жизнь? Старость — то, чего никому миновать не удастся. Ни чиновникам, ни бюрократам. Так что войти в «стариковское положение» все равно придется. Рано или поздно...
Владимир ВОРОБЬЕВ, Минск.
