У «Евровидения» появился сетевой конкурент — конкурс Eurovoice, который изобрели в одном лондонском сетевом агентстве. Его организаторы посчитали большую телевизионную махину под названием «Евровижн» сильно политизированной и под лозунгом «Пусть музыка победит» предложили артистам всей Европы проявить себя в альтернативном «Евровидению» конкурсе — «Евровойс», где за каждого из участников в полуфинале голосуют только пользователи интернета, а в финале — только зрители теле– и интернет–трансляции. В этом году в интернет–голосовании приняли участие 600 тысяч человек, они–то и выбрали 38 финалистов конкурса (по одному от каждой европейской страны), в том числе и певицу из Беларуси — Берту.
24 — 25 сентября в Афинах Берта будет бороться в суперфинале Eurovoice–2010 за первое место, которое принесет ей в случае удачи 100 тысяч евро и контракт с европейским лейблом. Как обещают организаторы, это будет потрясающее зрелище: 2 дня шоу на главной концертной площадке Афин — стадионе OAKA, 4 мировые звезды, 36.000 зрителей и 860.000 телезрителей.
Тот факт, что моя коллега–журналистка Наталья превратилась в Берту, уже подписывает контракт и пакует чемоданы в Афины, заставил меня поверить в чудеса. С Бертой мы поговорили о том, как в 30 лет можно запросто начать певческую карьеру, пробиться в финал международного конкурса и остаться при этом человеком.
— В журналистике я всегда вела музыкальную тематику, и не только в печатных изданиях: пару лет работала на радио, у меня была своя программа, в которую сама подбирала музыку, темы — вела все на белорусском языке. Потом стала организатором концертных мероприятий, по долгу службы познакомилась со многими композиторами, поэтами, продюсерами... Как–то на одной из вечеринок исполнила песню, после чего ко мне подошел Денис Дудинский со словами: «Господи, тебе надо петь, у нас таких неформатных исполнителей совсем нет». И тут же познакомил меня с композитором Леонидом Шириным, тот написал мне несколько песен — и вот я уже на большой сцене, продолжаю работать дальше.
— Как интересно. А ведь Дениса Дудинского из тележурналистики в свое время поманил на сцену тот же Ширин. Некое самогенерирующееся поколение тридцатилетних появляется на эстраде. Когда ты стала «по ту сторону баррикад», что тебя больше всего поразило в нашем шоу–бизнесе?
— Несправедливость. У нас в стране талантливых молодых исполнителей невероятное количество, но почему–то в телепрограммах и телеконцертах мелькают одни и те же лица. Новичков просто не подпускают к эфирам. Например, мои песни прекрасно ротируются и в России, и в Украине, а здесь меня почему–то ни разу не пригласили даже на «Песню года».
— А как же ты выживаешь, если твой продукт не покупают?
— Да, мои вложения в эстраду пока превышают мои заработки.
— Не позавидуешь.
— Но чем больше нас таких сильных и смелых будет приходить на эстраду, тем быстрее сломается старая система, где некая группа людей решает за слушателей, какие им песни любить. Я считаю, что в этом смысле зритель у нас абсолютно бесправный, он вынужден смотреть то, что ему показывают: чаще всего это давно устаревшие песни, в старомодных аранжировках. Тем временем артисты, которые пытаются делать нечто модное, необычное и стильное, считаются «неформатом» — ох уж эта железная отговорка радийщиков. Кстати, я считаю, что все наши FM–станции «неформатные», ни у одной из них нет своего ярко выраженного стиля, направления, формата. Хотя у меня и сложились прекрасные отношения с радийщиками — они меня любят, ротируют и так далее, — я сейчас говорю в большей степени о тех молодых артистах, которым никак не удается пробиться через эту надуманную тему «неформат».
— А те, кто пробился? Тоже ведь не пользуются бешеной популярностью. Собрать зал для них — целая проблема. Что это за шоу–бизнес?
— Я вот думаю, что основная проблема нашей эстрады в том, что исполнители делают музыку для себя, а не для людей. Для себя снимают клипы, выпускают диски, проводят презентации, на которые в основном приходят их коллеги. И всем друг на друга глубоко начхать, все друг другу завидуют, негативно обсуждают, ставят палки в колеса. А эти попытки состроить из себя мегазвезд при ужасной бедности музыкального материала со стороны выглядят смешно и нелепо.
— С какой стороны? Ты сама теперь «в санях», готовься выглядеть смешной и нелепой.
— А я и не боюсь выглядеть смешной или нелепой:) Я всегда стараюсь быть самой собой. Просто обидно, что у нас критикуют все и вся за дело и без дела. Приезжаю с концертами в Киев, Москву — и там мне всегда рады, все относятся доброжелательно: «О, Берта, привет. Какие классные у тебя песни». А у нас только ругают или шепчутся за спиной: «Ой, опять эта рыжая выскочка». Зависть в нас неискоренима. А для того чтобы эту ситуацию исправить — нужно с себя начинать. Вместо того чтобы сидеть дома в «трениках» и зудеть, как все вокруг плохо, нужно встать, пойти и сделать для себя что–то хорошее.
— В концерте открытия «Славянского базара в Витебске» белорусских артистов можно было пересчитать по пальцам одной руки. Чего вам не хватает, чтобы выступать на таких престижных площадках?
— Скорее всего, популярности. Я не скрываю, что я еще лишь в самом начале пути и что пока даже не нашла до конца своего музыкального направления. Хочется себя попробовать и в джазе, и в фанке, и необязательно это должна быть коммерческая музыка, которую нужно показывать по телевизору. Допустим, в Витебске Нино Катамадзе дала отличный концерт, но ее никак не назовешь мейнстримовой поп–исполнительницей, она известна только тонким ценителям джаза.
— Есть ли в нашем шоу–бизнесе очевидные глупости, которые мешают тебе жить?
— Есть стереотипы, которые я стараюсь ломать. Допустим, петь начала в тридцать лет — много ли вы знаете таких артисток, которые певческую карьеру начинают в столь неюном возрасте?.. Но за два года, я считаю, мне удалось добиться ощутимых успехов.
— Один из них — памятная вечеринка модного журнала, где ты появилась в образе мультяшки Джессики Рэббит из фильма «Кто подставил кролика Роджера», и все только о тебе и говорили. Тогда тоже боролась со стереотипами?
— В общем–то да. Дресс–код был «Голливуд». Мне показалось глупым приходить в образе киноактрисы. Я подумала, если уж дурачиться, то так, чтоб по полной программе, поэтому и выбрала для себя образ мультяшной героини.
— Получилось эффектно. А есть у нас артисты, о которых ты изменила свое мнение, когда сама вовлеклась в процесс?
— О да, конечно. Например, Алексей Хлестов. Я считала его типичным представителем поп–цеха, который поет какие–то спокойные песни о любви. Когда познакомилась с ним поближе, меня поразило, что Леша, наверное, единственный среди наших артистов, у кого есть четкий бизнес–план, выбор конкретного образа, которому он четко следует, и достаточно успешно. Во–вторых, Хлестов просто потрясающий в общении человек: такого веселого, доброго, открытого и искреннего артиста, как Леша, я, пожалуй, пока больше не встречала.
Кстати
На первой пресс–конференции, посвященной «Евровойсу», известный композитор и президент конкурса Эрик Серра (в частности, автор саундтреков ко многим фильмам Люка Бессона) выразил свой энтузиазм по поводу того, что конкурс стремится отыскать и развить новые таланты в индустрии музыки. Он подчеркнул, что Eurovoice — это прозрачное соревнование, которое фактически «должно стать первым шагом к изменению музыкальной индустрии, которая сейчас является достаточно хаотичной и странной». Портал Eurovoice будет использоваться весь год как живой форум, на котором молодые музыканты со всей Европы смогут загружать свои песни, давая продюсерам возможность обнаруживать и продвигать самых талантливых.
Фото Антона Мотолко.
