Розы, каштаны, березы
Есть ли шанс у антикремлевской оппозиции?
Судя по массированным нападкам западной прессы на Владимира Путина, которая продолжает обвинять его в авторитаризме и даже называет «московским Муссолини», Запад и прежде всего США по достоинству оценили усилия российского президента по восстановлению государственной власти, которых при Ельцине не было вовсе. Журналист Михаил Леонтьев не зря напомнил недавно показательное откровение Ходорковского: «Если бы в России было государство, меня бы давно поставили к стенке».
При Путине оно в России появилось, что резко активизировало не только мощное интернациональное террористическое подполье, но и очень широкую оппозицию Кремлю. С одной стороны, оживились политические оппоненты справа и слева, провозглашающие неизбежность «оранжево-зеленой» революции в России. С другой — госсекретарь США Кондолиза Райс заявила, что Соединенные Штаты увеличивают выделение средств на развитие демократии в России. Так называемые неправительственные организации открыто финансируются сегодня не только частными лицами и фондами, но и напрямую – конгрессом США.
Одним словом, проплачивать очередную «революцию» есть кому, тем более, что сдвиг к постмодернизму в политике позволил выработать эффективные технологии «революции-спектакля». С помощью денег и манипуляции сознанием оказалось возможным собирать на улицах и площадях «карнавальные» невооруженные толпы, которые вполне могут парализовать власть. Во всяком случае, ее способность ввести процесс в рамки закона и рациональности.
Недавно глава идеологического комитета партии «Родина» Михаил Делягин представил журналистам свою новую книгу с броским названием «Россия после Путина. Неизбежна ли в России «оранжево-зеленая» революция?». В ней представлены подробный анализ экономической политики за прошедшие 15 лет и критика «симбиоза либеральных фундаменталистов и силовых олигархов». Автор приходит к выводу, что революция в России неизбежна, и это обернется неминуемой трагедией. Несмотря на преобладающий в книге пессимизм, Делягин призывает готовиться к политической модернизации: «Есть почва для объединения достаточно широких групп людей, чтобы создать народный фронт, движение сопротивления, как во Франции в конце 30-х – начале 40-х годов».
Однако удивительнее всего то, что, по мнению «родинца» Михаила Делягина, «хорошим президентом» мог бы стать Михаил Касьянов, давно известный как человек «Семьи» и ставленник Ельцина. Экс-премьер уже заявил о своих президентских амбициях, и как раз в тот момент, когда Путин встречался с Бушем в Братиславе. Безусловно, государственно-опытный лидер оппозиции, который приходит к власти в результате выборов, это все-таки лучше, чем неконтролируемое развитие событий, чреватое хаосом и распадом, как это происходит при настоящих, а не декоративных революциях.
Если учесть, однако, что российские правые восприняли победу Виктора Ющенко в Украине как собственный триумф и чуть ли не весь цвет СПС во главе с Борисом Немцовым и Анатолием Чубайсом был представлен на инаугурации украинского президента, то с антиолигархическими настроениями «Родины» становится многое неясным. К тому же, по некоторым сведениям, уже на майском съезде СПС может обрести нового лидера в лице экс-премьера Михаила Касьянова. А пока СПС инициирует проведение региональных референдумов по вопросу возвращения прямых выборов губернаторов. Правые, опрокинутые на последних парламентских выборах в политическое небытие, явно жаждут реванша. И, как ни странно, печальное ельцинское наследство, с которым Путин так и не смог до конца распрощаться, помогает им в этом.
Многие разрушительные процессы, запущенные в 90-е годы, до сих пор и не остановлены, и тем более не обращены вспять. Хотя нельзя не признать, что второй президент России от наиболее одиозных черт ельцинского политического наследия все же избавился. Страна начала оживать, стали расти доходы населения, снизилась безработица, укрепились позиции России на мировой арене.
Но формирование новой социальной политики началось с провала. Правительство вначале попыталось было взяться за пенсионную реформу и, когда она не пошла, решило заняться монетизацией социальных льгот. Власть почему-то сочла возможным отказаться от обязательств по отношению к самой беззащитной части населения в расчете на то, что старики и инвалиды безропотно смирятся со своей судьбой. В ответ на такую политику по России прокатилась волна протестов.
Замеры общественного мнения, проведенные в феврале, подтвердили, что рейтинг Путина начал падать и число граждан, готовых проголосовать за него на гипотетических выборах, с начала февраля уменьшилось с 44 до 42 процентов. Впрочем, в кремлевских кругах это не считается большой проблемой для страны, так как задачей президентской команды объявлена работа на рейтинг его преемника.
Если учесть, что рейтинг потенциального преемника находится в рамках статистической погрешности, да и сам он как персона пока не просматривается, потребуется немало сил для его раскрутки. А времени остается не слишком много. Особенно если учесть, что терроризм не дремлет, а западные стратеги вряд ли отказались от своих планов по «балканизации» России.
В этой драматической ситуации – одна надежда на вменяемость и ответственность всех политических соперников, ибо желание взять власть любой ценой может оказаться роковым для страны. «Ветер перемен», бушующий на восточных рубежах Европы, со всей остротой ставит вопрос о жизнеспособности евразийского проекта, ибо силы, которые ведут центральную власть к политическому самоубийству, не прочь упразднить и российское государство как таковое…
