Мало кто знает, что по промышленному производству клюквы Беларусь занимает четвертое место в мире – после США, Канады и Чили
КРУПНЫЕ ярко-красные ягоды клюквы появляются на прилавках лондонских супермаркетов накануне Рождества. Они уже давно стали одним из символов этого праздника в Великобритании. Но мало кто из подданных Елизаветы II знает, что экологически чистый продукт вручную собрали в Беларуси еще в октябре. Клюква — возможно, не самый раскрученный за рубежом продукт отечественного АПК, но уж точно один из самых ценимых. Интересно, что подобный успех был достигнут усилиями всего одного хозяйства. О нюансах «кислого экспорта» рассказывает директор ОАО «Полесские журавины», что в Пинском районе, Василий ЛЯГУСКИЙ.
— Василий Григорьевич, вы пришли в хозяйство в 1987 году. То есть занимаетесь клюквой более 25 лет. Можете вспомнить самый сложный период?
— Выделить какой-то особенный период непросто. Я начинал как агроном по защите растений, а директором работаю с 1992 года. Хватало всяких ситуаций. Производство сложное, конкуренция на рынке высокая, оборудование и инфраструктура устаревают, цены падают, работать некому… Постоянно есть какие-то трудности, которые приходится преодолевать, но я не вижу смысла на них зацикливаться и делить время на «плохое» и «хорошее». Вот сейчас мы наращиваем плотность посадок, исправляем огрехи, допущенные еще в момент основания хозяйства, что позволит поднять объемы производства. Это хорошо? Безусловно. В то же время у этой «медали» и обратная сторона: под рост объемов через два года придется приобретать комбайн, потому что мы физически не будем успевать все убрать. В свою очередь это значит, что нужно будет найти деньги, механизатора и т. д. Можно считать эти моменты проблемами, а можно записать в издержки роста: и то и другое будет верно.
— Четвертая строчка в мировом производстве — это серьезная заявка. Насколько сильна конкуренция в вашем сегменте?
— Чтобы вы представляли ситуацию, давайте начнем с объемов. В лучшие годы совокупный объем производимой в Беларуси клюквы составляет около 600 тонн. На долю «Полесских журавин» из этого объема приходится 300—400 тонн. Это позволяет нашей стране входить в число крупнейших производителей после США, Канады и Чили. В то же время в США один только штат Висконсин в 2012 году произвел 4,5 млн. баррелей (примерно 258 тысяч тонн) клюквы, так что можете себе представить разрыв между первым и четвертым местами. Поэтому работать на рынке нужно очень осторожно. Помню, в 1996 году в Канаде случился неурожай, и мы туда попробовали сделать поставку. Отправили 40 тонн и… лучше бы этого не делали. Канадцы обратили на нас внимание и, когда в 1997-м они вернулись на европейский рынок, устроили такой демпинг, что мало не показалось. Правда, выжить нас с рынка все равно не смогли. Если же говорить о текущей ситуации, то в последние годы она характеризуется ростом поставок из США на рынки Европы. Так что основные конкуренты сейчас — те страны, откуда эта клюква пришла. Американцы продают по бросовым ценам, завоевывают рынок по стоимости 0,9—1,3 евро в зависимости от качества, а у нас рентабельность начинается от 1,3 евро.
Что касается голубики, то всего в Беларуси в этом году произвели 250 тонн, из которых 36 тонн — наши. Оговорюсь, что фактически ягод было поставлено больше, так как к этому объему надо добавить польский импорт, который транзитом уходит в РФ. Сколько его, никто не знает. Кстати, по моему мнению, это один из поводов для того, чтобы в рамках Таможенного союза поднять пошлины на ягоды.
По голубике мы в основном конкурируем с Сербией, Македонией, Польшей. Что отрадно, белорусский бренд достаточно сильный. В этом году продали все — только образцы остались. Да, пришлось поиграть с ценой, но лучше сидеть на деньгах, чем на ягоде.
— Вы говорите, что давление со стороны североамериканских производителей ощущается только в последние годы?
— Да, дело в том, что до 2009 года американцы 90 процентов ягод использовали для внутреннего потребления. Уже данные за 2012-й говорят о том, что на экспорт отправили примерно 33 процента собранной в США клюквы. А на этот год прогнозируется увеличение вала еще на 3—4 процента. Нарастили объем, подняли урожайность, слегка уменьшили внутреннее потребление. Эффект чувствуется.
— А что Россия?
— На российском рынке после вступления в ВТО сложный период. Да, были годы, когда мы запросто по 200 тонн и более отдавали россиянам. Сейчас, после того как начались поставки американской клюквы, за объемы уже приходится бороться. Рынок очень жесткий. Это значит, что надо уходить от старых привычек, когда все заранее расписано, а производитель только сидит и денег ждет. Все должно быть завязано на экономику — из этого и исходим.
— Вообще, насколько обширна у вас география продаж?
— Клюква, как я уже сказал, идет в Россию, Латвию, Литву, Германию, Польшу и Англию. Были разовые поставки в Казахстан и Нидерланды. Второй год «возимся» с португальцами. Все никак твердо не войдем на местный рынок. Очень медлительные: вроде бы интересно, но… Опять же, море рядом, американские конкуренты в стране уже присутствуют и наше появление не приветствуют.
— Я правильно понимаю, что вы не ждете, пока покупатель сам придет к вам?
— Никто из клиентов нас своим вниманием не балует и баловать не будет. Надо самим выдвигаться. Сегодня ситуация так сложилась, что жизнь заставила заняться продажами. Вырастить-то можно, да и собрать не проблема. Вопрос, как продать? Чтобы справиться с этим, нужно учиться новым методам.
— У вас получается?
— Не всегда, но были такие годы, что мы чистыми зарабатывали около миллиона долларов. Влезть на чужой рынок не так просто. Может, надо и ценой поиграть первый год: в ноль сработать или даже в минус, чтобы занять место. Вообще, если хочешь выжить, нужно все строить на активных действиях. Мы стараемся присутствовать везде и соответствующим образом перестраиваем работу маркетологов. По выставкам ездим. Вот и в этом году на «Белагро» заключили контракт с калининградской фирмой, в Петербурге нашли переработчика… Были и в Германии, но туда все едут продать, а купить — мало кто.
— Вам как-то помогает государство?
— ОАО — хозрасчетная организация, но на 99,8 процента принадлежит государству. То, что от нас государство не открещивается, хорошо, иначе неизвестно, что бы тут получилось. Есть помощь. Например, контакт с фирмой, с которой мы сейчас работаем в Англии, удалось наладить через белорусскую консульскую службу
— Зачем британцам белорусская клюква?
— Так экологически же чистый продукт! Мы даем гораздо меньше удобрений, чем американцы, потребитель это знает и ценит. Ну и качество ягоды. Для клюквы промышленного производства характерна механизированная уборка, а эту, по английскому контракту, собирают вручную — отборную, самую крупную, твердую и красную. Конечно, есть нюанс: люди топчут ягоды. Когда ручной сбор идет, я на те чеки даже подходить не хочу: боюсь инфаркт заработать. В то же время и отказаться нельзя, потому что англичане платят вдвое против обычной цены. Так что хочешь не хочешь, а бизнес есть бизнес. Контракт с англичанами у нас действует с 1994 года. У наших партнеров 56 магазинов только по Лондону. Белорусская клюква в британской столице продается в основном в рождественскую неделю.
— Поставляете ли вы клюкву на внутренний рынок?
— Белорусский рынок в основном потребляет дикую ягоду. Дело в том, что американские сорта, хотя они заметно крупнее и красивее, имеют более вязкую, непривычную для местного потребителя консистенцию. Кроме того, они никогда не имеют «болотного» запаха и отличаются по вкусу. «Промышленная» клюква содержит больше пектинов и меньше аскорбиновой кислоты, поэтому по вкусу ближе к бруснике. В Беларуси мы сейчас продаем около половины произведенного объема. На заводе отпускная цена — примерно 18 тысяч за килограмм. В то же время главная наша цель — увеличение доли экспорта: предприятие-то создавалось как экспортно ориентированное.
— Какими преимуществами с рыночной точки зрения обладает возделываемая клюква?
— Культурные сорта дают более прочную и пригодную к транспортировке ягоду. Они, в отличие от лесной клюквы, более стабильны, что позволяет формировать заказы на год вперед. В последние три года, например, в России, да и в Беларуси болотная клюква дает меньшие урожаи, чем обычно. Это, разумеется, сказывается на работе компаний, которые на ней специализируются. Добавлю также, что намечается серьезная проблема со сбором лесной клюквы. Боюсь, что через несколько лет в лес ходить будет некому. В Украине закупочные цены на дикую клюкву стартуют с 9 гривен, на чернику — с 8. Белорусы за такие деньги работать уже отказываются. Если 1,5 доллара за килограмм не дашь, никто с места не сдвинется. Поднимать оплату нет возможности, поскольку лесная ягода начинает проигрывать по цене культурной. К слову, со сборщиками у нас проблема, хотя лучшие из них могут заработать по 340 тысяч в день. Это неплохо, потому что, например, у нас в хозяйстве средняя зарплата около 4 миллионов рублей. Тем не менее, если раньше были годы, когда мы вручную ежедневно собирали по 5 тонн, то сейчас потолок две, две с половиной.
— Есть ли конкуренция со стороны фермеров?
— По клюкве нет: это слишком затратное производство. Даже мы, с учетом того, что по возможностям превосходим любого местного частника, в свое время могли сажать максимум по 14 гектаров в год. Почему? Потому что создание плантации требует проведения сложных гидротехнических и мелиоративных работ. Создание чеков, запитывающего водоема, противозаморозковая защита — все это стоит денег. Чтобы серьезно заниматься клюквой, нужен хороший стартовый капитал. Учтите также, что сама плантация дает первую отдачу только на четвертый год: клюква — это длинные деньги. Кредиты дорогие, а чтобы наладить сбыт, необходимы серьезные маркетинговые усилия. В общем, причин, по которым нет очереди из желающих заниматься этим бизнесом, хватает. Занимаются, конечно, люди, но объемы не те. Гораздо активнее белорусские фермеры работают с голубикой.
— Неоднократно приходилось слышать, что интерес к белорусским производителям ягод проявляет Китай. Это так?
— В Поднебесной много узколистной голубики. Был даже год, когда китайцы обвалили цены на «черную ягоду» в Европе. Что касается «Полесских журавин», то у нас представители КНР уже были несколько раз, но больше интересовались не клюквой, а голубикой. Предполагалось даже проработать с ними некоторые вопросы по технопарку, но как-то сейчас все затихло. В общем, я подтверждаю, что интерес есть. Но по факту пока дальше бесед дело не пошло.
— Какие насущные проблемы вы решаете в настоящий момент?
— При закладке в 1985—1986 годах наделали много ошибок: площади были большие, а посадочного материала мало. Да и дорогой он был. По норме требовалось сажать 1,5—3 тонны на гектар, а в реальности плотность посадок могла быть втрое ниже. Это, естественно, сказалось на эффективности: свободные площади облюбовали сорняки. Сейчас посадки уплотняем. Проблема в том, что есть очень ограниченный период, когда это можно сделать: конец мая — начало июня. Плюс нужен посадочный материал — он у нас собственный. На каком-то чеке клюква скашивается, и полученные черенки используются в качестве саженцев. Отсутствие необходимости закупать черенки экономит хозяйству серьезные средства. С другой стороны, надо учитывать и то, что новые ягоды на участке, который скосили, появятся только через несколько лет.
— Кстати, есть ли возможность снизить себестоимость производства?
— Это не возможность, а необходимость. Идеальная себестоимость у нас должна быть в районе 1 доллара за килограмм. Как этого можно добиться?
Во-первых, нужно выращивать и продавать больше ягод. Сейчас у нас 75 гектаров голубики и 84 гектара клюквы. По урожайности у клюквы есть большой потенциал.
Второй фактор — подбор оптимальных сортов. Что касается голубики, то у нас есть свой питомник, в котором их более полусотни. Изучаем, выбираем лучшие. Зачем это нужно? Например, в январе 2011 года была оттепель до 10 градусов тепла, и пострадали все, кто занимается голубикой. Тот же «блюкроп», который считается оптимальным для Беларуси, пустился в рост, и потом его прихватили морозы. Вытащил нас «нортланд», который проявил себя с лучшей стороны.
Третье слагаемое — кадры. В перспективе для удешевления продукции надо максимально сокращать штат. Приезжал американский фермер: у него 42 гектара, и на них постоянно работают восемь человек, плюс на уборку он нанимает сезонных рабочих. У нас на 160 гектаров — 68 сотрудников. Это много. В перспективе нужно выйти на 50.
Четвертый важный момент — техника. Сегодня мы частично работаем на той, которая была поставлена еще в 1986 году. По обмолоту полностью перешли на «Беларус-220» и «Беларус-320», но они тяжеловаты. Современные импортные узкоколейные тракторы вдвое легче, а значит, меньше травмируют чеки. Более того, в США в ряде случаев тракторы вообще не пускают в воду: две машины едут параллельно по дамбам с двух сторон чека, а между ними натянут агромост с оборудованием. До наших краев такие изыски еще не добрались.
Наконец, пятая составляющая успеха — сокращение потерь. Например, не все знают, что мы зависим от популяции скворца и лесного дрозда, а между тем хозяйство ежедневно посещают 6—8 тысяч крылатых вредителей. Только в этом году по скромным подсчетам более 10 тонн урожая скормили птицам. Хотя и отпугивающие устройства ставили: имитировали крики хищников, воздушные шары запускали — ничего не помогает. Значит, нужно накрывать плантации сетью. Она же, кстати, заодно от града спасет.
— Учитывая, что конкуренция на рынке будет только усиливаться, в каком направлении вы планируете развивать хозяйство?
— Нужно больший акцент делать на переработку. Конфитюры, джемы, цукаты и пр. Американцы производят и потребляют очень большие объемы такой продукции. По этому направлению мы тесно работаем с Центральным ботаническим садом. Также налажен контакт с заводом «Лидапищеконцентраты», где клюкву и сушат, и вялят, и делают из нее соки, сиропы. Постоянно проводим модернизацию. В 2012 году запустили камеру шоковой заморозки. В этом планируем запустить линию сортировки ягод. Еще одно направление — популяризация потребления свежей ягоды на внутреннем рынке: его нужно раскручивать, потенциал у белорусов большой. Нажимать следует на то, что клюква — полезная ягода, которая обладает радиопротекторным действием.
Евгений ЕРОШЕНКО
(«Белорусское сельское хозяйство», № 10, октябрь 2013 г.)
Фото БЕЛТА
