По ее инициативе все женщины СССР получили трехгодичный оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком, который засчитывается в трудовой стаж.
На прием к главному редактору популярнейшего журнала “Работніца і сялянка” Марии Карпенко приходили тысячи людей. Всем старалась помочь, подключая где деловые, а где и личные знакомства. Такое “использование служебного положения”, когда стараешься не для себя, а для других, она до сих пор считает правомерным.
Есть люди, судьба которых отмечена множеством ярких поступков. Мария Иосифовна с самого детства была “на передовой”, будь то школьные концерты или организация совместных походов. Напористый и твердый характер помог ей и в дальнейшей жизни. Она никогда не боялась отстаивать свое мнение. И что удивительно, там, где другой давно поплатился бы должностью и работой, Карпенко, как правило, добивалась своего. И свою работу в Белорусском отделении комитета советских женщин, а затем в Белорусском союзе женщин она никогда не считала формальной.
Из артисток в журналисты
Выбор профессии был делом трудным. Сама Маша, как и все советские девчонки, хотела быть актрисой. Тем более что в школьных спектаклях была на первых ролях. Возможно, и на этом поприще ей удалось бы добиться успеха, но неожиданно воспротивилась мама.
— Она была человеком удивительным, — вспоминает Мария
Иосифовна. — Прекрасно пела, читала стихи, рассказывала сказки и истории. Но совсем не желала, чтобы я клала жизнь на алтарь творчества. Говорила, что удел актрисы — сгорать дотла и всю себя отдавать работе. А я как человек эмоциональный непременно буду страдать и стану несчастной. Мама мечтала, чтобы я выучилась на врача. Но я решила: раз нельзя актрисой, буду поступать на журналистику. И мама меня поддержала. Потом очень гордилась мной, хотя страшно волновалась. Особенно когда мне по работе в Комитете советских женщин и других общественных организациях приходилось летать за границу. Часто у известных людей спрашивают: что вас вывело в люди? Я всегда говорю, что меня в люди вывела... корова. В Минске мне было не сложно учиться. Было трудно жить. Мы с двумя подружками снимали квартиру, где было всего две кровати с мешками, набитыми сеном. Платили за этот угол из небольшой стипендии. Оставшихся крох едва хватало на еду. Единственное, что удерживало меня от решения все бросить и уехать обратно в деревню, страх позора. Я окончила школу с золотой медалью, поступила в самый большой вуз республики... Как показаться дома? Но мысли такие приходили все чаще. Однажды, когда я, голодная, оборванная и зареванная, прибежала на квартиру, я увидела там свою маму, скромно сидящую на табурете. Рядом с ней лежала деревенская торбочка, из которой в числе прочего были извлечены драповое пальто, сапожки и даже шляпа. Я растерялась — откуда такое богатство? Оказалось, чтобы помочь мне, родители продали корову. В то время корова была кормилицей семьи. В деревне без нее вести хозяйство было просто немыслимо. Это тот момент, который я запомнила навсегда.
После окончания БГУ Мария Карпенко вполне могла остаться в столице. Но выбрала в качестве места работы Могилев. Пятнадцать лет проработала в “Могилевской правде”, где доросла до должности первого заместителя главного редактора. А затем получила предложение возглавить журнал “Работніца і сялянка”. Как альтернативу предлагали и Москву — работу в женском журнале “Крестьянка”. Но к тому времени в семье Карпенко было уже двое детей. Да и мужу пришлось бы менять работу...
Сельский колорит
Забегая вперед, скажем, что именно Мария Иосифовна в конце-концов добилась переименования журнала в более благозвучную “Алесю”. Толчком этому послужил забавный случай на симпозиуме в Дортмунде. Педантичные немцы, буквально переведя название издания, принесли ей... толстую стопку журналов по свиноводству, овцеводству и сельскому хозяйству!
— Было жутко неудобно, — со смехом вспоминает Мария Иосифовна. — Люди, что называется, с заботой... Пришлось тайком выкидывать эту литературу в туалете
аэропорта. Но это еще больше укрепило меня в мысли, что популярному женскому журналу нужно другое, более демократичное название. Тем более что был и другой вопрос. Работница есть, селянка тоже, а интеллигенция где? Я обычно отшучивалась, что это буква “и” в середине названия.
Свою главную задачу на посту главного редактора журнала Мария Иосифовна сразу же определила так: делать не просто чтиво для женщин, а интересные материалы, в частности и критические. Однажды после публикации жесткого репортажа о нелегкой судьбе солдатских вдов, которым государство в то время не платило даже пенсии по потере кормильца, над ней вполне реально нависла угроза потерять работу.
— Когда пригласили на ковер в ЦК, многие со мной прощались, — рассказывает Мария Иосифовна. — Я и сама была уверена, что после такого скандала редактором мне не быть. Но каяться не собиралась, это была моя позиция. Каково же было мое удивление, когда Петр Миронович Машеров встретил меня очень тепло. Поблагодарил за хороший справедливый материал, сказал, что над вопросом думали уже давно, но раз такой авторитетный женский журнал поднимает проблему, значит, медлить далее нельзя. Через полгода было принято постановление о помощи семьям, потерявшим кормильцев в годы войны.
Журналу “Работніца і сялянка”, а затем “Алесе” удалось помочь многим людям. С раннего утра почтальоны несли горы писем, а в кабинет главного редактора выстраивалась очередь. На вопрос, о каком количестве людей может идти речь, Мария Иосифовна явно затрудняется с ответом.
— Наверное, тысячи. — улыбается она. — Что мы только ни делали — отправляли детей в санатории, инвалидов на лечение, помогали доставать лекарства, договаривались об операциях... Авторитет журнала, учредителем которого был ЦК КПБ, был настолько велик, что мы не стеснялись пользоваться своими возможностями, чтобы помогать людям. Это светлые воспоминания, очень теплые. Хотя уставали мы так, как будто работали на шахте. Каждый год на 8 Марта мне звонит множество людей: а помните, вы нам помогли? Конечно, многих уже не помню, людей было море. Но всем говорю спасибо за искренние слова.
Три года на заботу
Кроме членства в Комитете советских женщин неугомонная Мария Иосифовна была даже народным депутатом СССР. С этими годами связана одна удивительная история.
— Сейчас на обложках журналов одни актрисы, — говорит Мария
Иосифовна. — А мы делали звезд из самых обыкновенных женщин, которые живут в самых обыкновенных городах и деревнях. И обладают удивительной душевной красотой. Они тяжело работают, тащат на себе семью, рожают детей... Я много ездила по стране, многое видела. Сама родила двоих детей, прошла испытание декретом. Перед очередным заседанием, когда мне сообщили, что у меня родилась внучка, я вдруг задумалась о том, что изначально отпуск после родов был 56 неоплачиваемых дней, сейчас год... Это время не заносится в стаж. Дети болеют, страдают без внимания мам, которые как безумные мечутся между домом, работой и детской поликлиникой. Неужели ситуацию нельзя изменить? И я внесла предложение о предоставлении не просто годового, а трехгодичного оплачиваемого отпуска с сохранением трудового стажа. Постановление успели внести на рассмотрение в Верховный Совет. И буквально “вскочили в последний вагон” перед развалом СССР. И таким образом в законодательной базе всех бывших республик фигурирует цифра — три года. В этом есть моя заслуга, и это приятно. Конечно, пришлось выдержать и настоящие сражения, ведь принятие законодательного акта — дело непростое. Удивительно, что против этого очень гуманного для женщин решения были многие депутаты-мужчины. Чего только ни говорили! И что за три года женщины растеряют квалификацию, и что это надуманная проблема... Но мы победили.
— Я замечаю, что с возрастом время как-то спрессовывается, — продолжает Мария Иосифовна. — В студенческие годы летело, потом бежало, а теперь падает. Пока не решаюсь сесть за воспоминания. Знаю, что обязательно буду волноваться, а мне этого нельзя. Но очень хочется.
Не сомневаемся, что это будет захватывающая история. Ведь даже то, что мы рассказали в этом материале о Марии Карпенко, только малая часть большой и интересной жизни замечательного человека.
