— Ой, Иванович, — широко улыбнулся смотритель, — Галка-повариха с турбазы в третий раз замуж выходит… Роковая женщина, — со смехом добавил Генрих.
— Так уж и роковая, — подзадорил я его.
— Ну, сам суди — продолжил приятель, — к своим сорока годкам успела двух своих мужиков в тюрьму отправить, да еще инвалидом, почитай, сделала вашего врача столичного…
Я пригласил Генриха к себе вечером на угощение, и он охотно согласился рассказать мне все эти истории подробнее. Позже, из рассказов других соседей, я дополнил их деталями.
В тот год местная турбаза не могла «переварить» всех желающих отдохнуть и в качестве филиала стала использовать наш Дом охотника. Как-то здесь разместилась семья из Минска — супруги со своими двойняшками, готовящимися осенью впервые пойти в школу. По словам Генриха, приятная, интеллигентная семья. В один из дней обед в Дом охотника привезла повариха Галя. Узнав, что Виктор Федорович врач, она стала уговаривать его проколоть выписанными лекарствами ее захворавшую мать. Местная фельдшерица и сама серьезно болела, и сделать это было некому. Не возить же ежедневно немощную старенькую женщину в райцентр. Далековато для этих мест, да и некому этим заниматься. Не то чтобы охотно, но Виктор Федорович согласился. Видать, клятва Гиппократа не давала забыть, кто он по профессии. Врач стал ездить к больной и делать уколы в одно и то же время — где-то ближе к вечеру. В этот период там всегда оказывалась и Галина. Многие считают, что она соблазнила столичного гостя. Мне же думается, что между ними начались отношения вполне серьезные, но утверждать что-то и наставить на своем мнении не берусь. В любом случае, беда пришла неожиданно.
Когда однажды Виктор Федорович возвращался от Галины в Дом охотника, то заметил на лесной дороге сумку. Она казалась полной, да и стояла прямо посередине. Не объезжать же. И врач вышел из машины. Сумка оказалась набитой всяким барахлом, и он, поставив ее на обочину, собирался вернуться в авто и продолжить путь. Но в это время раздался выстрел.
Поняв, что он ранен, Виктор Федорович позвонил жене, а та вызвала скорую. Милиция приехала еще раньше. К выстрелам в этих местах привыкли, но тут было явное ЧП.
Виктора Федоровича прооперировали в районной больнице. Угрозы его жизни уже не было, но поскольку было задето важное сухожилие, то мужчина вполне мог остаться инвалидом. Во всяком случае, легкая хромота на какое-то время была ему обеспечена.
В ту пору в районе работала группа оперативников из области, занимавшаяся каким-то другим уголовным делом. Они и подключились к этому расследованию. Многое в этой истории казалось любопытным и загадочным.
Начнем с того, что как раз в это время на побывку к родителям в соседнюю деревню заглянул Петр — первый муж Галины. Он успел отсидеть срок за то, что чуть ли не до смерти избил отдыхавшего на турбазе уже немолодого мужчину, когда застал свою Галю в его комнате раздетой. Но когда это было! Вряд ли первый муж затаил обиду или ревность к Галине, тем более что к этому времени она успела развестись и со вторым мужем.
Там вообще случилась какая-то темная история. Рассказывали, что после какой-то операции или болезни Андрей Степанович не мог в полной мере выполнять свои супружеские обязанности, а это ставило крест на их планах иметь детей. Тогда они вроде как тихо и по обоюдному согласию развелись. Галина продолжила гулять вольной птицей, а Андрей Степанович ушел жить к недавно овдовевшей пожилой женщине, жившей по соседству.
Так кто же и почему стрелял во врача, сделав его инвалидом? Следователи разрабатывали разные версии, но основные вертелись вокруг двух бывших мужей Галины. Не сбрасывалось со счетов и то, что это могла быть случайная шальная пуля от каких-нибудь охотников. Но ведь на это мог рассчитывать и настоящий убийца.
Хорошей зацепкой была сумка, которую нашли на краю дороги. Однако на ней остались лишь отпечатки пальцев Виктора Федоровича, когда тот убирал ее с дороги на обочину. Никто и никогда раньше эту сумку ни у кого не видел.
Вскоре оперативники резонно сузили круг поиска преступника. Это не мог быть первый муж Галины. Петр никогда не был охотником, да и ружья у него не было. К тому же убийца должен был каким-то образом выследить врача, который ездил делать уколы матери Галины. Больше для этой роли подходил второй муж этой, по словам Генриха, роковой женщины. Однако у Андрея Степановича было алиби. Он в это время дежурил в местном питомнике, где работает сторожем. Но ведь мог и отлучиться на часок… К тому же как раз он был удачливым охотником. Правда, такой не промахнулся бы с того расстояния, откуда, как установило следствие, был произведен выстрел. А может быть, он просто хотел проучить врача, которого подозревал в любовной связи со своей бывшей женой? Принялись разрабатывать эту версию.
Надо отдать должное следователям. Они сумели дожать Андрея Степановича, хотя тот, казалось, умело замел все следы. У него оказалось два ружья. То, из которого стрелял на лесной дороге, уложил в чехол и на время закопал в надежном месте. Дьявол, как говорится, кроется в деталях. Так вышло и с единственной, но самой надежной уликой. При обыске в доме подозреваемого нашли кусок матерчатой ленты, вторая часть которой оказалась в сумке, которую злоумышленник выставил на дорогу. В содеянном второй муж Галины сознался, но сказал, что не собирался убивать врача. Хотел просто напугать и порвать ему пулей куртку, но не сумел справиться с волнением и слегка промахнулся. Пуля ушла чуть глубже.
В субботу я собирался уезжать, но решил задержаться на денек, чтобы глянуть на эту роковую Галину. Откровенно говоря, был несколько разочарован. За столом сидела уже не первой свежести пухленькая матрона лет сорока пяти, а рядом — ее новый избранник, мужчина помоложе. На роковую в моем понимании Галина явно не тянула. Впрочем, могу и ошибаться. Женщины — необъяснимые и загадочные существа. В каждой из них есть какая-то своя, порой глубоко скрытая, секретная изюминка. Так что, может быть, и прав Генрих.
