Роковая арифметика

Цифра 5 преследовала Римму Козлову из Быхова всю жизнь

Суеверной Римма Савельевна себя никогда не считала, в дурные приметы и предзнаменования не верила. Теперь, в 73 года, говорит, что опасаться нужно не «несчастливого 13–го», а 5–го числа. Во всяком случае, именно те годы, в которых была эта цифра, стали для нее роковыми.

Жизнь Риммы Козловой легкой не назовешь. Ей было 10 лет, младшей сестренке Томе всего четыре, когда они вместе с мамой попали в Озаричский лагерь смерти. Эту «дорогу в ад» Римма Савельевна помнит до сих пор. Помнит, как у нее на глазах погибла ее лучшая подруга. Девочку, на минутку остановившуюся передохнуть, застрелил немец. Помнит, как от голода, холода и тифа умирали в лагере люди: «Немцы привозили и бросали за колючую проволоку отравленный хлеб и гнилую конину. Нас, детей, к этой еде мама не подпускала и близко. Понимала, отпусти она нас от себя, и нам неминуемо грозит смерть: или затопчет несущаяся к «угощению» обезумевшая от голода толпа, или умрем, корчась от боли, после того как отведаем эти «яства». Так что мы питались, считай, несъедобным: сосали мох, пили растопленный в ладонях снег. А люди с жадностью накидывались на ту еду и умирали. Каждую ночь мы слышали жуткие стоны, каждое утро видели новые трупы. Много людей полегло и в день освобождения лагеря. Хоть наши освободители и кричали, чтобы мы оставались на своих местах, у многих узников от счастья голова пошла кругом, они стали рвать колючую проволоку, чтобы поскорее выйти на свободу, и подрывались на минах, которые были повсюду».

Семья Риммы уцелела чудом. Правда, даже когда они очутились по другую сторону лагеря, их мучения не закончились. Вскоре обе девочки тяжело заболели. Тома слегла с корью, Римма заразилась тифом, а затем еще и малярией и была на волосок от смерти. Но и это были далеко не все несчастья, предначертанные им судьбой.

— Когда мы добрались до деревни, где жила наша бабушка, а это в Буда–Кошелевском районе, узнали, что у нашего отца есть другая семья, — вспоминает Римма Савельевна. — Он был тяжело ранен, долго валялся по госпиталям, в одном из них и познакомился с медсестрой. Я его не осуждаю. Он ведь думал, что нас уже нет в живых, ему рассказали, что нашу деревню Майская (в начале войны мы жили в Жлобинском районе) вместе с ее жителями сожгли немцы. Но тогда мне, девчонке, было очень тяжело принять эту правду. И маме тоже. Я часто видела, как она плачет. Когда отец узнал, что мы живы, тут же примчался, но мама так и не смогла его простить.

Самой Римме было 17 лет, когда она вышла замуж. В 1950–м у нее родился и, не прожив и полугода, умер первенец. Мальчик, которого она назвала Сашей. Вскоре после этого Римма с мужем, сестрой и мамой переехали на Кубань. Там у нее родился второй ребенок — дочь Люда, там остались мама и сестра Тамара, они же с мужем и дочкой через несколько лет вернулись в Беларусь, в Быхов.

— Когда Люда закончила 7 классов, попросила меня отпустить ее на летние каникулы на Кубань, к тете Томе, — рассказывает Римма Савельевна. — Я согласилась. Подумала, пусть отдохнет, наберется сил, там ведь солнце, чистый воздух, фрукты. В общем, собрала ее в дорогу. В ночь перед отъездом мне не спалось, видно, чуяло сердце недоброе, но я нехорошие мысли от себя гнала. Только когда мы дочь в вагон посадили, я вдруг отчетливо поняла, что никогда ее больше не увижу. Помню, поезд уже тронулся, а я бежала следом и кричала: «Людочка, девочка моя, сойди, не уезжай!»

Спустя несколько дней Римма Савельевна узнала, что ее дочь утонула в горной реке. Это было в 1965–м, Люде должно было исполниться 15 лет.

Потерю второго ребенка Римма Савельевна переживала тяжело. Но она взяла себя в руки, надо было жить дальше, растить сыновей — их у нее было уже двое. Спасало и то, что рядом с ней был хороший, заботливый супруг, который помогал во всем. Ровно через 10 лет, в 1975–м, его, до этого ни разу серьезно не болевшего, вдруг парализовало. Мало того, что за ним приходилось ухаживать как за малым ребенком, он еще и ослеп. В этом же 1975 году его не стало. Ему было всего 45 лет.

— 1985 год я ждала со страхом, — признается Римма Савельевна. — К этому времени я осознала, что годы, в которых присутствует цифра 5, не сулят мне ничего хорошего. Знаете, когда такой год приближался, я его даже встречать не хотела. Не было у меня праздничного настроения. Конечно, я всегда готовила, на стол собирала, но буквально за пару часов до его наступления мне вдруг становилось плохо, и вместо того чтобы веселиться, я валялась в постели с высокой температурой.

1985–й не принес Римме Козловой никакой беды, и она уж было вздохнула с облегчением. Подумала: «Наверное, испытаний на мою долю выпало уже достаточно», но пришел 1995–й. И отнял... сразу двоих детей. Последних.

— Младший из них — Витя, тяжело заболел, попал в больницу, где ему сделали сложную операцию, у него был отек мозга, — заново переживает свою боль Римма Савельевна. — Когда старший — Сережа, живший с семьей в Туркмении, узнал об этом, тут же примчался в Быхов, они ведь были очень привязаны друг к другу. 4 дня, считай, в больнице и просидел, а уезжая, дал мне наказ: «Мамочка, как только Витя на ноги встанет, непременно отправьте его ко мне, я его мигом вылечу». Так я и сделала. Перед отъездом Вити кинулась к нему, чтоб обнять на дорогу, а он мой пыл охладил: «Мама, к чему эти нежности, ведь увидимся скоро!»

В Туркмении Виктор действительно пошел на поправку. Римма Савельевна нарадоваться не могла, глядя на фото, с которого глядел на нее похорошевший сын. А когда невестка позвонила и сообщила ей, что они уже взяли билеты и скоро все вместе, с внуками, нагрянут в гости, счастью и вовсе не было предела. Через несколько часов Римма Савельевна узнала: не приедут. Перед тем как уходить в отпуск, Сергей — человек военный, решил на своей машине съездить из своего военного городка в командировку в Ашхабад. С собой захватил младшего брата, чтобы не скучал один дома. Справились они быстро и уже возвращались обратно, когда им навстречу выскочил какой–то лихач. Виктор умер сразу, Сергей мучался еще 18 часов...

В этом году Римма Савельевна будет отмечать сразу несколько печальных юбилеев: 55 лет, как не стало Сашеньки, 40 лет, как погибла Люда, 30 лет, как умер муж, и 10 лет, как разбились Витя и Сережа. Говорит, все они ушли от нее в августе...

— Когда–то, еще совсем девчонкой, я ходила гадать к слепому провидцу, — делилась со мной Римма Савельевна. — Подруга затащила. У меня ведь денег не было, мы жили очень бедно, но она настояла и сама за меня заплатила. Он тогда мне сказал странную фразу, которую я понять не могла. Мол, детей родишь четверых, все очень хорошие, только радости тебе от них не будет. Смысл сказанного я расшифровала лишь спустя долгие годы. Зато как только сообразила, какую роковую роль играет в судьбе нашей семьи число 5, сразу рассказала об этом сыновьям. Но они мои предостережения всерьез не восприняли, отмахнулись. Мол, чепуха все это, не стоит даже голову подобным «мусором» забивать. А вот люди посоветовали: «Сходи, Савельевна, в церковь, к батюшке, он рассудит». Я сходила. Спросила у него, почему нашу семью «пятерка» всю жизнь преследует. Бабушка моя за пять лет войны пятерых сыновей потеряла, и я, хоть и в мирном краю в мирное время живу, уж всех своих похоронила. Не знаю, чем мы так провинились перед людьми, только сказал он мне, что лежит на нашей семье родовое проклятие, что нужно каяться и замаливать грехи. Свои и предков».

...На дворе 2005 год. На днях вернулся из больницы второй муж Риммы Савельевны Николай Александрович, с которым вместе они уже больше 25 лет. Полез чинить крышу, поскользнулся и рухнул плашмя вниз. Переломал ребра. Хорошо еще, что приземлился в нескольких сантиметрах от стоящей во дворе металлической бочки, если бы налетел на нее, все могло закончиться куда хуже. Даже любимца семьи — ласкового сиамского кота Кешу — не миновали несчастья. Пришел домой с прогулки покалеченный, кто–то перебил ему заднюю лапу...

За что на долю некоторых людей выпадает столько испытаний, нам понять не дано. Остается только верить, что у Риммы Савельевны Козловой все они уже позади.