Рога и копыта

Животноводы ведут меня на ферму и показывают стадо, которое давно уже не дает приплода, молока и является источником заражения здоровых животных. Речь идет о коровах, больных лейкозом. Кстати, первому обследованию подвергается скот с 6-месячного возраста. Давшее при проведении анализов положительную реакцию животное считается заболевшим. Оно должно содержаться в отдельном сарае, иметь отдельный выпас. Контакты его со здоровым скотом абсолютно недопустимы, так как заражение может произойти даже через кровососущих насекомых.

По мнению специалистов, молоко от заболевшей, но не имеющей гематологических изменений коровы можно употреблять в пищу после пастеризации, т.к. вирус лейкоза при пастеризации погибает. Мясо также годно после переработки. Если же животное имеет более серьезную степень заболевания, его молоко можно лишь после кипячения использовать на корм скоту. А мясо на мясокомбинате специалисты обследуют по строжайшим параметрам и решают, годно ли оно в пищу.

Казалось бы, осознавая всю серьезность ситуации, для чего держать в хозяйствах такой скот? Не проще ли сбыть больное животное, лишь только обнаружится начальная стадия болезни?

Но, как выясняется, это совсем не просто. Вернее, сдать можно, мясокомбинат примет, только последующая реакция районного, областного начальства может быть весьма суровой. Оно на страже отчетности - нельзя резко сокращать поголовье дойного стада. У нас же по-прежнему на вопрос смотрят не по существу, а с точки зрения отчетности...

В частности, если в колхозе "Октябрьский" Логойского района 480 коров, а 55 из них больны лейкозом, то при сдаче больного поголовья стадо уменьшится на 11 процентов. Чтобы пойти на это, нужно получить не одну подпись специалистов районного, областного масштаба. Как говорится, "по жизни" это практически невозможно.

Подобная ситуация - не исключение. Всего на Логойщине 507 больных коров, в одном только колхозе "Путь Ленина" в начале октября их насчитывалось 80 голов. А сколько в области, в республике?

По разработанным рекомендациям больной скот может содержаться в хозяйствах в течение двух лет! Но опять-таки, не в надежде, что он выздоровеет, а лишь чтобы поголовье не сокращалось. Лишь бы был эффект присутствия. Возникает резонный вопрос: зачем нужны такие "рекомендации"? Не лучше ли подойти к создавшейся ситуации, глядя правде в глаза? Сократить липовое поголовье, продав больной скот, и на вырученные средства приобрести здоровый молодняк, который впоследствии даст крепкое потомство и хорошее молоко.

Не меньшие опасения вызывает и состояние здоровья скота на частных подворьях. Например, на территории колхоза им. Энгельса Логойского района в частном стаде насчитывается около 60 больных коров. И если колхозное молоко в обязательном порядке проходит через молокозавод, подвергается термической обработке, то домашнее идет прямо на стол. А хозяева, вопреки требованиям ветслужбы, здравому смыслу, не избавляются от больной скотины. И упорно подвергают риску здоровье - свое, детей, внуков.

В некоторых регионах республики работа с населением по ликвидации лейкозных коров ведется успешно. В частности, в Наровлянском районе Гомельской области, где в этом заинтересованы районная власть, местные Советы. Людям предлагают замену больной коровы на здоровую на выгодных условиях.

При знакомстве с этой серьезной проблемой возникает резонное недоумение: почему специалисты не в силах отойти от порочной практики - видеть жизнь сквозь призму сводок? Ведь кому, как не им, знающим истинное положение, бить тревогу! Удивляет беспомощность председателей колхозов. А ведь по логике вещей любой председатель колхоза совместно с правлением вправе и в силах принять самостоятельно разумное решение. Ведь от него зависит, будем ли мы, скажем, покупая продукты на базаре, уверены, что застрахованы от любых неприятностей...