Четыре сестры БЕЛЯЦКИЕ (Вера — справа вверху), 1922 год.Вкус детства
— Стихи, — призналась, — моя слабость. Как и классика в целом. Нравится Чехов. Перечитываю сказки Пушкина — каждый раз будто заново его для себя открываю.
Интерес к литературе, умение видеть и чувствовать красоту, просто любить мир и людей — все это, не скрывает пенсионерка, впитала еще в далеком детстве. Хотя оно совсем не баловало, в том числе и лакомствами. Самым вкусным из них, кстати, в двадцатые годы считались сахарные конфеты. «В Могилеве, на берегу Днепра в Подниколье, проходили ярмарки. Я их помню на «вкус»: папа покупал каждому из детей по длинному, неимоверно вкусному леденцу», — вспоминает Пряхина.
Семья у ее отца Дмитрия Беляцкого, до революции работавшего хозяйственником при Иосифовском соборе, была большая — двенадцать сыновей и дочерей. Вера — из числа младших. А вот с самой старшей, Александрой, связана история, ставшая семейным преданием. В канун революции Могилев, где в то время размещалась ставка армии, был одним из знаковых российских городов. Понятно, что и государь со своей семьей заезжал надолго. Частым гостем царь был в ту пору и в Иосифовском храме. К службе в такие дни готовились с особой тщательностью. «Отец стелил ковровую дорожку, по которой потом проходили Николай ІІ с супругой и дочерьми, — рассказала пенсионерка. — Однажды взяли в храм шестилетнюю Шурочку. Она с большим интересом наблюдала за принцессами, а когда те оказались поблизости, изловчилась и потрогала ткань на платье одной из них. Позже рассказывала всем, что ткань «очень понравилась на ощупь».
Вместо платья — гимнастерка
Фигурка медсестры напоминает о военной юности
По большому счету, жизнь всех братьев и сестер Веры Дмитриевны заслуживает отдельного рассказа. Скажем, ее брат Сергей дружил со своим тезкой Сергеем Мигаем — будущей звездой советской оперы. А после выучился на врача: в послевоенной Латвии как главный педиатр участвовал в реабилитации детей, освобожденных из лагеря смерти Саласпилс. Шурочка же на филфаке БГУ училась вместе с Кондратом Крапивой, потому в доме у Беляцких знали даже те стихи поэта, что были написаны «в стол». Тамара Беляцкая, так же как и Вера, прошла по дорогам Великой Отечественной. Вера Дмитриевна, к слову, туфли на сапоги, а платье на гимнастерку сменила еще в тридцать девятом — перед отправкой в Западную Белоруссию. Ей, двадцатидвухлетней выпускнице Могилевского медтехникума, выдали пистолет и присвоили звание лейтенанта медслужбы.
— На западе встречали нас по-разному, — признала могилевчанка. — Кто-то бросал из окон цветы, кто-то вместе с ними — гранаты. Но мы стрелять не имели права.
Однажды, поделилась ветеран, хозяйка хутора любезно предложила ей помыться. Не успела Вера зайти во двор, как раздался снайперский выстрел. «Я упала на траву, закрыла голову руками. Пули свистели рядом с головой, я мысленно уже прощалась с жизнью. И вдруг все затихло. Оказалось, это уже наши снайперы пришли на выручку», — рассказала пенсионерка. Среди осевших в памяти сюжетов запомнился и такой: на территории, где за день до войны дислоцировался их 96-й дивизионный госпиталь, было три немецкие могилы. Буквально за ночь до начала войны они — вместе с крестами — вдруг исчезли, а само место с немецкой аккуратностью было покрыто дерном. «А через сутки, в четыре утра, уже вся земля смешалась с небом, бомбы просто сыпались сверху. Мы получили приказ к отступлению. Только сели в машину — от вражеского выстрела погиб водитель. Заменили, чуть отъехали — снова бомбежка», — в итоге, вспоминает Вера Дмитриевна, отступали поодиночке. В лесу пили болотную воду, ели ягоды или «кто что даст». Сама она путь держала к родному Могилеву. И дошла — в изодранной в клочья форме, стоптанных кирзачах. Прямо у калитки — как сердцем чувствовала, что жива, что придет! — дочку встретила мама. Впрочем, в отчем доме задержалась ненадолго — обняв родных, сразу побежала в военкомат. Получила новое назначение — в батальон воздушного наблюдения, оповещения и связи, направлявшийся в сторону Москвы.
Была ли возможность спрятаться, остаться с родными? Каково это вообще — вместо того чтобы спешить на свидания, спать в землянках, выносить раненых под свист пуль и разрывы снарядов?
— Так, — заметила ветеран, — вопрос вообще не стоял. Молодые, полные сил, энергии — разве могли мы не встать на защиту своей Родины?
Дан приказ: на Дальний Восток
Благодарность от Сталина.
На волоске от смерти были едва ли не каждый день. Летом сорок первого молодой фельдшер и три ее подруги-связистки возле Вязьмы попали под обстрел немецких бомбардировщиков. «Мы разбежались по полю, а фашисты несколько минут гонялись на бреющем полете — так низко, что я видела, как немецкие летчики улыбаются, видела их руки в перчатках и даже глаза за очками, — призналась Вера Дмитриевна. — Патронов не жалели — погонялись за живыми мишенями и улетели».
Потом была дорога на Сталинград, жестокие бои. Прорывы из вражеского котла и новые формирования. Кстати, солдаты и офицеры на фронте страдали не только от ран. Серьезным испытанием для них стали и «атаки» вшей, чесотка, в кровь разодранные сапогами ступни. Спасаться от этих напастей фронтовикам тоже помогала молодая медсестра. Для самой же одним из самых трудных испытаний при выходе из окружения было спать на ходу, держась за пояс впереди идущего. И при этом еще соблюдать конспирацию, не ломать ветки, бьющие прямо по лицу.
В июле сорок второго у хлебнувшей пороху девушки появилась возможность немного передохнуть — она попала в 73-й запасной стрелковый полк под Саратовом, куда не долетали вражеские бомбы. Но вскоре снова отправилась на фронт — с полевым госпиталем 1-й ударной армии. Долгожданное известие о Победе застало в Риге. Однако для Веры война не закончилась: получила приказ отправляться на Дальний Восток.
Кто мог подумать, что именно там могилевчанка встретит свою судьбу? Хотя хрупкая красавица глазки никому не строила, в свободную минуту присаживалась с книгой в сторонке, капитан танковой бригады Павел Пряхин все равно ее приметил. Приглянулись и девичья опрятность, и скромность. Ухаживал как мог: в качестве первого гостинца преподнес любимой… батон белого хлеба. Конечно, дефицитный по тем временам презент был не лишним, хотя и не решающим. Все определило встречное чувство. Спустя несколько месяцев в Биробиджане пара и расписалась. А дочери — Нина и Наталья — родились уже в Подмосковье.
Секреты долголетия
Перефразируя известную поговорку, можно сказать: все дороги вели Веру к дому. Потому ничего удивительного, что в итоге она вновь оказалась в Могилеве. А большая семья стала еще больше: сестры вышли замуж, братья женились. Но все по-прежнему по праздникам собирались под одной крышей, чтобы поздравить друг друга, обменяться новостями, подарками. И, конечно, вспомнить тех, кто ушел. «Род Беляцких, кстати, ведет свой отсчет от дворянского сословия. Но на каком-то этапе наши предки не смогли материально подтвердить этот статус, и позже нас причислили к мещанам», — однако, заметила Вера Дмитриевна, звание никак не мешало ее родным много трудиться. Возможно, в этом и кроется один из секретов долголетия — во всяком случае, век ее близких, к счастью, тоже был долог. А сама энергию черпала у природы.
Дочери Нина (слева) и Наталья помогают ветерану в быту— Не помню, чтобы мама когда-то ругалась, выясняла с кем-то отношения. Всегда была терпимой и кроткой, никому на тяготы не жаловалась, не завидовала, не сплетничала. А если кто-то обращался за помощью, всегда помогала, в том числе рублем. Думаю, что папина забота тоже добавила ей много лет жизни, — высказала свое мнение дочка ветерана Наталья.
Сегодня Вера Дмитриевна старшая в своем роду, и ее дом по-прежнему открыт — теперь уже для детей, внуков, правнуков. На прошлый день рождения один из внучатых праправнуков подарил ей маленькую фигурку девушки в синем берете и шинели, с медицинской сумкой через плечо. Как напоминание о военной юности, как знак уважения ко дню сегодняшнему. И просто — признание в любви, которую Вера Пряхина всегда считала главным источником жизненной силы. Делилась и продолжает делиться ею с родными, близкими, друзьями. Так ее учили родители, такую потребность всегда чувствовала сама. Неудивительно, что отданное душевное тепло продолжает согревать эту женщину и на сто первом году ее жизни.
Фото автора
