«Для того чтобы подрастающий талант не ушел в никуда, рядом обязательно должен находиться взрослый». С этой фразы начинается первая глава книги «Мирный теннис», в которой рассказывается о спортивном пути лучшего белорусского теннисиста Максима Мирного. О роли отца в жизни самого Макса сказано уже предостаточно. Но тема отцов и детей от этого отнюдь не становится менее популярной и менее спорной. Всплыла она и в Италии, где сборная Беларуси потерпела сокрушительное поражение в матче Кубка Дэвиса. Ключевым моментом того противостояния стал спор между капитаном Владимиром Волчковым, лидером команды Владимиром Игнатиком и его мамой. Этот спор стоил нам как минимум одного проигранного матча и, возможно, итогового результата. Кто прав, а кто виноват в случившемся конфликте, покажет время. Мы же попробуем выяснить, какую роль играют родители в становлении теннисистов и так ли обязательно их присутствие на тренерской скамейке?
Папа может?
«Родители в теннисе — самое страшное. Они на этой почве совершенно ненормальными становятся: днюют и ночуют на кортах, а у детей жизни совсем нет. Родители хотят все и сразу, но это тяжелая работа, и у каждого теннисиста свой срок. Если семья может вложить деньги в подготовку, то родители считают, что ребенок обязательно должен стать чемпионом. Но ведь не у всех детей есть способности. Тогда родители устраивают скандалы тренеру или начинают давить на детей. Дети в ответ зажимаются и уже ничего показать не могут...» Это цитата из интервью, которое молодая российская теннисистка Евгения Куликовская дала Алану Литтлу. И таких рассказов на памяти главного хроникера Уимблдона и автора десятка книг о теннисе хоть отбавляй. «Теннисные» родители были всегда и всегда играли важную (хоть и далеко не всегда положительную) роль в становлении или падении звезд теннисного небосклона.
Кто–то вкладывает деньги в машины и недвижимость, кто–то — в ценные бумаги, а кто–то — в собственных детей. Как ни цинично звучит, но сегодня зародилась и расцвела пышным цветом целая категория родителей, уверенных в том, что, отдавая детей в большой спорт, они делают беспроигрышный взнос в свой личный пенсионный фонд. Ведь ни для кого не секрет, что профессиональный спорт — бизнес, и бизнес весьма прибыльный. Нужно ли говорить, что в «продвижении» своих чад они идут до конца, не считаясь ни с кем и ни с чем? Если верить статистике, то сегодня в первой сотне мирового мужского рейтинга тренерами, психологами и разного рода помощниками звезд тенниса работает около четырех десятков родственников. У женщин эта цифра еще выше. И ладно если только поддерживают, настраивают и болеют. Проблемы чаще всего начинаются тогда, когда родители дебютируют в роли тренеров.
Сменить профессию и добиться успехов на совершенно новом поприще может далеко не каждый. А «теннисные» родители — публика весьма разношерстная. Отец Майоли был таксистом, у Спейдя, представьте, оперным певцом (!), у Шричапхана — тренером по таэквондо. Об отце сестер Уильямс, почти ничего не знавшего о теннисе, известно, наверное, каждому. Но роль Ричарда Уильямса, сумевшего взять дочерей в ежовые рукавицы и вытащить их из болота бедных кварталов, как раз положительная. Куда нагляднее пример Елены Докич. Ее «сумасшедшего папашу», как окрестила пресса хмурого бородатого серба за неукротимый, свирепый нрав, ненавидели все без исключения вращающиеся в теннисе люди. Сама же Елена терпела его выходки до тех пор, пока в одном из интервью Дамир обозвал бой–фрэнда дочери, бразильского автогонщика Энрике Бернольди, «идиотом» и «пустым местом». После этого Елена навсегда покинула родительский дом и через суд добилась того, чтобы ее отца не пускали на корт во время матчей. И таких примеров хоть отбавляй.
Порционное внимание
Теннис очень индивидуальный и эгоистичный вид спорта. А потому и однозначных правил отношений в треугольнике родители — теннисист — тренер не существует. Кому–то просто необходим контроль, а кого–то вполне устроит вариант Виктории Азаренко. «Быть может, секрет успеха Вики заключается и в том, что я не опекала свою дочь настолько тесно, как это делают родители многих известных спортсменок: всего пару раз выехала с ней на турниры, — вспоминает мама нынешнего лидера белорусского тенниса Алла Азаренко. — Конечно, Вика очень сильно скучала, но я считала, что она должна была самостоятельно решить, какое место в ее жизни занимает теннис и готова ли она без остановки тренироваться ради будущих побед».
«С Азаренко у меня проблем никогда не было, — соглашается первый тренер Вики Валентина Ржаных. — Алла Валентиновна с самого начала мне доверяла и в тренировочный процесс не вмешивалась. Но это скорее исключение из правил. Каждый родитель ведь считает, что его ребенок — самый лучший. И только он может понять, что ему нужно. Поэтому приходится периодически ставить пап и мам на место. Пару раз до того доходило, что я предлагала им самим взять ракетку, выйти на корт и показать, как нужно работать. Обычно на этом все конфликты заканчивались».
И вместе с тем даже порядком измученные родительскими советами тренеры, вдоволь пожаловавшись на назойливость пап и мам, соглашаются: полностью отстранять родителей от тренировочного процесса нельзя. «На корте и вне его постоянно приходится думать: «А как мне лучше?», «А что я еще должен сделать, чтобы обойти, обыграть, стать первым?», — объяснял родительскую роль Максим Мирный. — Поэтому пребывание рядом людей, которым не надо ничего доказывать и которым от тебя ничего не надо, делает жизнь на туре не такой жестокой и, чего скрывать, позволяет продлить не такой уж и долгий спортивный век».
Примеров того, как «дозированное» присутствие родителей помогало юным спортсменам подниматься на головокружительные высоты, множество. Куда больше, чем отрицательных. Просто в прессу они попадают реже. Мама Мартины Хингис с пеленок и по сей день даже в мелочах опекает свою дочь. Результаты говорят сами за себя. Иванишевич, Хьюитт, Макинрой... Американец, к слову, и вовсе был очень конфликтным человеком и не раз ссорился с тренером, закатывая публичные скандалы. Именно родителям впоследствии приходилось этот огонь гасить, и кто знает, чего добился бы Джон, если бы не мудрое и грамотное участие его родных?
Цена вопроса
«Если видите, что ребенок опережает своего педагога, — меняйте педагога», — это опять Николай Мирный. Именно по этому сценарию в свое время Максим (хоть и не без трений) ушел от Валерия Лавренова к Аркадию Эйдельману и далее — в академию Ника Боллеттиери. Главное — не перегибать палку и точно чувствовать, где заканчивается работа родителя и начинается работа наставника. «Тренер теннисисту необходим, — соглашается отец еще одного творца «белорусского чуда» в Кубке Дэвиса Николай Волчков. — Я анализировал ситуацию в белорусском теннисе и пришел к выводу, что никто из наших спортсменов, которым удалось добиться хоть сколько–нибудь значимых успехов, не обошелся без постоянной поддержки родных. Зверева, Мирный, Волчков, Пучек, Азаренко, Говорцова, Орлик... Да и в мировом масштабе считанные единицы обходятся без команды. Но главный вопрос обычно возникает с финансами. Если есть деньги, родители могут выбирать тренеров, менять их тогда, когда посчитают нужным. Если же денег нет, мамы и папы пытаются сами брать в руки ракетку. Хотя я лично, хоть и разбираюсь в теннисе, никогда не пытался «играть в тренера». Я не специалист и понимаю, что могу сделать только хуже. Но при этом очень важно помнить, что роль родителей все равно определяющая, и если кто–то начинает вмешиваться в тандем спортсмен — родитель, результат, как правило, падает»...
Компромиссы... В спорте, где каждая мелочь, каждое неверно сказанное слово и необдуманный поступок могут вспоминаться на протяжении всей карьеры, они приобретают особое значение. Так или иначе, но «теннисные» родители уже давно стали таким же неотъемлемым атрибутом мужского и женского туров, как фан–клубы, очереди в кассах и многое другое. И наблюдать за их переживаниями порой бывает не менее интересно, чем за разворачивающимися на корте событиями. Главное, чтобы эмоции эти не перехлестывали через боковую линию и не топили только осваивающих технику плавания в море профессиональных туров детей.
