Риск новизны
26.08.2010
(Окончание. Начало в № 156.)
Как мне рассказывал администратор «Песняров» Леонид Знак, с которым мы позже работали в «Верасах», на одном из худсоветов, которые в те времена сплошь и рядом определяли судьбу творческих людей, тогдашний председатель Союза композиторов БССР Григорий Ширма бил себя кулаком в грудь и с пеной у рта кричал: «Ды пакуль мы жывыя, гэтае музыкi не будзе, не будзе!»... Апологеты традиционной национальной музыки не могли принять исполнение народных песен под гитары в современной обработке. С чем–то подобным «Песняры» столкнулись даже во время гастролей по США. Один из американских журналов спросил у Мулявина, почему он играет белорусские песни на американской гитаре. Мулявин отшутился — дескать, его гитара вышла из строя, пришлось покупать новую, а в американских магазинах белорусских гитар нет, только американские... Кстати, белорусские гитары борисовской фабрики тогда из–за дешевизны вовсю продавали в африканские страны. Вот где она, связь белорусского и негритянского блюза!.. Но если говорить серьезно, Мулявин с честью выиграл эту борьбу с недоброжелателями.
Леонид Знак рассказывал, что на гастролях по Украине во Львове и других городах залы на концертах «Лявонов» просто–таки ломились от зрителей. Тем временем в Беларуси им не давали выступить даже с одним сольным концертом... Отношение изменилось только когда они уже «Песнярями» вернулись из Москвы в звании лауреатов I конкурса артистов советской эстрады, где были приняты на ура. И стали государственным ансамблем.
То же позднее произошло и с «Верасами», где я играл в пору «Малиновки» и Дина Рида. В Белгосфилармонии начальство относилось к нам презрительно, как к недоучкам, а во всей стране нас очень любили, народ валом валил на наши концерты, заполняя дворцы и стадионы... Помню, как во время гастролей по Уралу к нам с инспекцией приехал музыкальный руководитель белорусской эстрады Лев Моллер. Увидев битковые аншлаги во дворцах спорта всех крупных городов, где мы выступали, он пришел ко мне в номер, долго сидел там и делился мыслями вслух: «Так, может, это не вы плохие, а мы что–то недопонимаем? Да, именно, так! Нам надо изменить отношение к вам. Вы отличный ансамбль и прекрасные музыканты!» Я не верил своим ушам...
Мулявин боролся и за авторские права. На одном из концертов даже дал по голове микрофоном оператору местного телевидения, настырно снимавшему концерт вопреки желанию музыкантов. Старая проблема отношений между творческими людьми и разного рода прохиндеями, желающими «на халяву», то есть бесплатно использовать их труд в своих корыстных целях под разного рода предлогами... Браво, Мулявин! Но тогда «Комсомольская правда» разразилась в его адрес резкой критической статьей...
Мое теплое отношение к этому великому музыканту обусловлено и личностным моментом — черты его лица удивительно напоминали черты моего отца, который тоже очень любил музыку и пение, — прямо мистика какая–то!.. Несмотря ни на что, вклад Мулявина в современную музыку я оцениваю объективно.
Он открыл миру красоту белорусских народных и современных песен, очарование и поэтичность белорусского языка. Будучи сам из России, обрел в Беларуси вторую родину и очень полюбил ее. Все время ездил в творческие экспедиции по белорусским деревням и селам, собирая народные песни, которые потом так талантливо аранжировал и популяризировал их вместе со своими товарищами по «Песнярам» на бесконечных гастролях по всему свету, посвятив этому себя всего без остатка.
Счастливые сценические данные, уникальный по красоте и своеобразию голос, виртуозное владение гитарой, гениальный дар аранжировщика, фанатичная любовь к музыке, целеустремленность и работоспособность — все эти качества позволили ему так много сделать за свою рано оборвавшуюся жизнь...
Мулявин создал ставший всенародно любимым ансамбль «Песняры», написал много красивой музыки сам, талантливо обработал множество народных песен и песен профессиональных композиторов на стихи белорусских и советских поэтов. Как новатор он допускал проникновение англо–американского влияния в свои произведения и аранжировки, но только в области современных форм, средств исполнения, смело используя приемы эстрады, блюза, джаза, рока, джаз–рока, рок–оперы, народной музыки. Однако как патриот никогда не допускал проникновения иностранного мелоса в святая святых — мелодию. Мелодия у него оставалась всегда подлинно славянской по ладу, лирической, распевной.
К сожалению, современные молодые музыканты под влиянием моды на все импортное, тупо навязываемой коммерческими телевидением и радиостанциями, часто делают все с точностью до наоборот. В аранжировках используют народные инструменты, а вот мелодии у них либо принесены в жертву ритму, доходящему до шаманства, либо уже наполовину ирландские... Причем они выдают эту псевдонародную музыку за народную, упорно убеждая в этом и слушателей, и самих себя.
А так хотелось бы, чтобы творческая молодежь брала пример с Владимира Мулявина и в новаторстве, и во вдумчивом, бережном отношении к народным истокам...
Спасибо Владимиру Мулявину за все, что он сделал, и пусть дело его живет в славянских сердцах!
Геннадий СТАРИКОВ.