На операционном столе — девятимесячная Даша. Анестезиолог прижимает маску к ее лицу. Несколько минут — и малышка погружается в глубокий сон. Под операционной лампой она проведет около трех часов: это первая, но, увы, не последняя операция в ее жизни. У Даши врожденная двухсторонняя расщелина верхней губы. Для полной реабилитации ребенка, в том числе и эстетической, потребуется несколько оперативных вмешательств: нужно не только устранить врожденный порок, но и сделать лицо красивым.
Ежегодно в отделении челюстно-лицевой хирургии 4-й детской клинической больницы Минска на различных этапах реабилитации оперируют до 250 пациентов с врожденными пороками развития лица. Таких отделений в стране всего два. И оба никогда не пустуют. На пятом этаже 4-й больницы идеальной тишины не бывает: в перевязочной — плач и стоны, в палатах — заливистый смех детей. После необходимого периода пребывания в отделении анестезиологии и реанимации сюда привезут после операции маленькую Дашу. А пока знакомлюсь с другими пациентами: вот шустрый полуторагодовалый Арсений. Ему удалили доброкачественную опухоль на лице. У 8-летней Полины — воспаление лимфоузлов. А 3-летний Дима занес грязь в ранку на лице — начался абсцесс. Заметно нервничает в очереди на перевязку 13-летняя Ксения: доктор будет прочищать от гноя рану на подбородке. Девочка не столько боится физической боли, сколько беспокоится: а останется ли шрам?
«Красиво» — не пустой звук, особенно для тех, кто столкнулся с врожденными пороками развития лица. Попадают сюда дети с частичным или полным отсутствием ушных раковин, с увеличенным языком, недоразвитием челюстей… Но чаще всего речь идет о расщелине верхней губы и неба. Еще 15—20 лет назад операцию по устранению этого порока проводили в 4—5-летнем возрасте. Сегодня это делают даже трехмесячным малышам: раннее вмешательство приводит к полному восстановлению речи. Многие из пациентов с таким диагнозом наблюдаются и лечатся в отделении до 18 лет: им нужно несколько операций — сначала 2—3 базовые, затем эстетическая коррекция. Технологии, которые применяют белорусские хирурги, ничем не отличаются от западных: определенных стандартов здесь нет, каждый случай уникален. Некоторые методики лечения и вспомогательные аппараты, используемые на этапе реабилитации, нашим специалистам удалось запатентовать. В частности, получен патент на формирователь преддверий носовых ходов после двухсторонней хейло-, ринопластики — аппарат, который позволяет добиться лучшего результата лечения. А что касается сотрудничества, хирурги отделения неоднократно проводили совместные операции с зарубежными коллегами, которых принимали в своих стенах, с целью обмена опытом.
По статистике отделения, более 60% операций экстренные. Круглосуточно здесь помогают детям, получившим травмы лица, имеющим воспалительные заболевания, требующие помощи хирургов-стоматологов. К слову, лично меня немало удивил факт, что сегодня многим пациентам зубы, в том числе и молочные, удаляют под общим наркозом. А где же сказки про зубную фею, где привязанные ниточки к ручке двери? Виктор Игнатьевич улыбается: оказывается, не все так просто. Далеко не каждый ребенок идет на контакт с врачом в поликлинике или больнице. В таких случаях без наркоза не обойтись: операция по удалению зуба занимает 10 минут и, в общем-то, бережет психику юных пациентов. То же самое касается и операции по подрезанию уздечки языка, которую доктора называют пластикой.
Много в отделении и пациентов с челюстно-лицевыми травмами. Дети, особенно до трех лет, чаще других неудачно падают и ударяются. А еще провоцируют домашних животных: в отделение попадают пострадавшие с разной степенью укусов кошек, собак, лошадей и даже хомяков. Такие раны довольно сложные, и лечение помимо хирургического вмешательства включает еще и профилактику бешенства. Бывают и довольно непростые истории: Виктор Игнатьевич вспоминает случай из практики, когда делал операцию мальчику, которому собака откусила две трети уха. Хирургам пришлось восстанавливать ушную раковину путем трансплантации тканей пациента, в несколько этапов. Заведующий признается: нестандартные операции в чисто профессиональном плане у врачей вызывают большой интерес. Но, в ущерб профессиональному интересу, они предпочитают, чтобы судьба берегла детей от встреч со скальпелем хирурга.
Полина КОНОГА
konoga@sb.by
Фото: Юрий Мозолевский
