Рельсы плавились, но люди справились

Александр Хомич: Если бы цистерны рванули, был бы кошмар

Орденом «За личное мужество» № 1 был награжден борисовчанин Александр Хомич

Эта авария случилась в Борисове 16 лет назад, в августе 1997-го, но помнят ее здесь до сих пор. В самом центре города сошел с рельсов состав с нефтепродуктами. Горючее просочилось из цистерн, возник сильный пожар, грозивший серией чудовищных взрывов… В числе тех, кто сражался с огнем и предотвратил катастрофу, был и Александр Хомич. В тот день борисовский пожарный собирался отдохнуть со своей будущей женой на речке, а вместо этого попал в эпицентр событий, круто изменивших его жизнь.

— Во время пожара тут оцепили все в радиусе километра. Вот цеха шпалопропитки. Левее — макаронная фабрика. В ста метрах — вокзал, чуть дальше — жилой сектор и рынок, — показывает рукой Александр Сергеевич. — Если бы цистерны с газом, бензином, керосином начали по цепочке взрываться, тут такое было бы… Поэтому тушили все, кто мог.

Наш герой — в ту пору мастер-спасатель специализированной аварийно-спасательной части Борисова — уже закончил дежурство, но, как часто бывало, задержался на работе.

— На вызов сначала выехали те, кому положено, — смены, которые в это время несли дежурство. Думали, обычный пожар. Никто же не знал, что тут такое. А потом объявили общий сбор: люди не справлялись, ведь с подобным раньше не сталкивались. И нас тоже отправили. Приехали, а тут все черное, гудит, шипит. Было такое ощущение, как будто я попал в старую военную хронику. Раньше часто по телевизору видел, как партизаны пускали поезда под откос. А тут все оказалось вживую.

На улице стояла августовская жара, зашкаливало за +30. В огне же от высокой температуры гнулись рельсы.

Пожарным сначала надо было исключить взрыв, охладив цистерны водой.

— Но струи, пущенные на полную мощность, не успевали даже долететь до цистерн, просто испарялись еще в воздухе, — вспоминает Александр Хомич. — Тогда мы с командиром отделения, несмотря на невыносимый жар, сделали быстрый бросок и смогли перенести стволы к самим цистернам. Только после этого вода начала попадать на них и отводить тепло.

Затем пожарные занялись огнем, устроив пенную атаку.

— Страшно не было. Я никогда на пожарах не отсиживался. Было, скорее, интересно. В своей части я отработал уже полтора года, но такое видел впервые.

Александр и не предполагал, что через пару минут, словно на той самой настоящей войне, получит ранение, которое будет угрожать его жизни.

— Я немножко пострадал, — скромно говорит он. — Обварился в кипятке. Получил ожоги первой, второй и третьей степени где-то 40 процентов тела.

Случилось это, когда пожарные уже тушили оставшиеся небольшие очаги. Рядом с ними из цистерны произошла утечка, и внезапно случился повторный сильный выброс пламени.

— Там так полыхнуло, что все прыгнули кто куда, — рассказывает Александр Сергеевич. — Я отскочил в сторону и попал в рытвину с горячей жижей, в которой смешалось все: и керосин, и вода, и пена. С головой упал, наглотался этих горючих веществ. Все вещи намокли, в сапоги позаливалось — мы же были в боевках. Боль была невыносимая…

Выбраться из кипящей ямы помог коллега Николай Радьков. А потом Виктор Чичин на плечах отнес Александра Хомича к «скорой помощи».

— Несколько дней провел в реанимации Борисовской городской больницы. Мне повезло, что у нас тогда начальником медслужбы был Алексей Хадоркин. Он пришел узнать, в каких условиях я лежу, какие нужны лекарства, витамины. И все по списку привез. Молодец!

Тем не менее раны были настолько серьезными, что Александра на третий день перевезли в Минский ожоговый центр. Там он лежал на специальном матрасе, наполненном кварцевым песком, через который подавали теплый воздух.

— Огромное спасибо нашим борисовским и минским медработникам за их тяжелый труд. Они для меня тоже герои, — благодарит своих спасителей наш собеседник.

Уже в Минске его приходил проведать сам Валерий Астапов, на тот момент начальник Главного управления военизированной пожарной службы МВД.

— Спросил: «Ну, как ты тут, пошел на поправку? Что дальше думаешь делать — будешь работать?» Я ответил: «Да, буду. Главное — на ноги стать». И тут кто-то сказал ему, что я поступал в Командно-инженерный институт, но не хватило полбалла. Астапов на это сказал: «Ну, 5 баллов мы ему добавим — будет учиться. Готовься!» Так благодаря ему я поступил и окончил КИИ, — улыбается герой-пожарный.

Хотя учебе в вузе предшествовала долгая реабилитация. Два месяца в больнице Хомич лежал без движения, поэтому после выписки заново учился ходить.

— У меня до сих пор нарушено кровообращение. И оно никогда уже не восстановится. Ноги отекают, на погоду все кости ломит. Но это мелочи. Честно говоря, чудом выкарабкался, ведь даже на работе боялись, что орден «За личное мужество» мне дадут уже посмертно.

Но молодой 20-летний организм Александра справился, и на церемонии вручения награды во Дворце Республики перед Президентом Беларуси он предстал лично.

— Я тогда из всех приглашенных единственный был сержант. Все остальные — не ниже полковника или майора из МВД, КГБ, Минобороны. Президент сказал: «Спасибо за службу!» — и вручил награду. Мама потом пошутила: «К этому ордену еще бы и ордер». Да, квартирный вопрос был для меня открыт, ведь с женой мы жили тогда у ее родителей. Но потом, как молодая семья, построили кооператив. На общих основаниях. Сейчас выплачиваем кредит.

В следующем году будет 20 лет, как Александр Сергеевич работает спасателем. О том, чтобы после случившегося уйти из профессии, и речи не шло.

— Мне очень нравилась работа. Коллектив был хороший, сплоченный, словно вторая семья. Мы даже после работы помогали товарищам на стройке: крышу делали, стены клали. Дружили семьями, — говорит герой-пожарный.

В МЧС он попал сразу после службы в армии. Прошел серьезный отбор, медкомиссию, которая отбраковала даже некоторых спецназовцев.

— Помню вызовы на первые пожары, особенно ночные. Когда приезжал обратно, то даже не раздевался. Упадешь, немного поспишь. Потому что в любой момент надо ехать, а тебя никто ждать не будет. Система какая: когда вызов, в комнате сначала загорается лампочка, затем срабатывает звуковой сигнал. Так у меня до такой степени все было отработано, что я просыпался уже от включающейся лампочки. Выскакиваешь, быстро в машину — и только там окончательно сбрасываешь остатки сна.

Пожары Александру Хомичу приходилось тушить разные. Поэтому о них он может многое порассказать.

— От этого никто не застрахован. Я и своих дочерей все никак не могу приучить, чтобы нормально за чайником следили. Вот уже пару раз они его выпаливали, — улыбается наш собеседник. — Старшей, Насте, 15 лет скоро будет, младшей, Ире, 11 исполнилось.

Когда Александр жил с женой у ее родителей, то спас от неминуемого пожара своих соседей по квартире снизу.

— Они всю ночь куролесили: провожали сына в армию. А под утро уснули. Я смотрю в окно: снизу не то пар, не то дым валит. Побежал вниз, открываю дверь — так и есть, все в дыму, ничего не видно. Что делать? Захожу на ощупь внутрь, знаю же планировку. И вижу: на плите стоит кастрюля и коптит полным ходом. Я ее под раковину, залил водой. Одну форточку открыл, вторую, третью, разбудил всех. Поглядел, что семья и гости живы-здоровы, собрался и пошел.

Было в практике нашего героя и несколько курьезных случаев.

— Приезжаем по вызову, жильцы нам говорят: в квартире, откуда идет дым, живут глухонемые муж с женой. Мы дверь открыли, зашли внутрь, смотрим — все горит, а супруги мирно спят. Начинаем будить. И вот представьте себе картину: просыпаются они, а вокруг ночь, мутная завеса, мы в масках, светим им фонариками в лицо и тянем за руки и за ноги. У людей были вот такие глаза, — показывает пожарный. — А сказать они ничего не могут и наших объяснений тоже не слышат. Отбивались, царапались — чуть спасли.

А еще однажды был вызов от женщины с пятого этажа. Она оставила дома ключи и захлопнула дверь.

— Я поднялся по автолестнице к окну. Аккуратно снял форточку, открыл створку. Прохожу через комнату в коридор, чтобы входную дверь открыть. А там — овчарка! Ее привязали возле входной двери, чтобы по квартире не бегала. Она меня испугалась, я — ее. У нее защитная реакция — прямо-таки истерический лай. А я к двери подойти не могу. Пришлось на кухню идти, чем-то ее подкормить, чтобы подружиться. Минут тридцать, наверное, я ее успокаивал. А потом одной рукой гладил собаку, а второй — открывал замок.

Сейчас Александр Хомич уже майор. Последние три года служит в Крупском районном отделе по ЧС начальником караула под руководством майора внутренней службы Ивана Рылко. Его закрытая часть обслуживает газокомпрессорную станцию на газопроводе Ямал—Европа.

31 декабря 2013-го, как и в предыдущие два года, Александр согласно графику будет находиться на работе. Но пословица «Как встретишь Новый год, так его и проведешь» его ничуть не смущает.

ЧИТАЙТЕ ЕЩЕ В ПРОЕКТЕ «ПЕРВЫЙ»:

Первые белорусы 3-го тысячелетия родились 01.01.01 в 00.15 утра

Первый комбайнер-тысячник молотил зерно и днем, и ночью

Первый белорус в «Одноклассниках»: Я против эротики в соцсетях

Первый машинист метро: Нервным людям у нас делать нечего

Первый по алфавиту гражданин РБ носит фамилию Аавекукк

Первая белоруска с донорским сердцем: Теперь оно уже как родное

Первых белорусских стюардесс звали Олимпиада и Фелициана

Первая женщина с орденом Матери: Если чем и грешна, то не абортом

Первая мини-мисс стала барменом и уже сама ждет ребенка

Первый вожатый «Зубренка» четырежды видел Юрия Гагарина

Первый оператор БТ теперь живет недалеко от Голливуда