Читатели “Народной газеты” часто обращаются в редакцию с просьбой более подробно рассказывать на страницах издания о том, что происходит в мире, особенно в соседних с Беларусью странах: России, Украине, Польше, прибалтийских государствах. Они обратили внимание на комментарии, которые дает “НГ” по тем или иным важнейшим событиям. “Мне интересно также, что пишут о Беларуси зарубежные СМИ, в первую очередь западные, — говорит Иван Антонюк из Бреста. — Хотелось бы узнать, как оценивают они развитие нашей страны, как комментируют нашу реальность, что думают о наших людях, политике и экономике”. На эти и другие вопросы читателей “НГ” во многом ответят статьи зарубежных авторов под рубрикой “О чем пишут”, “Они о нас”. Сегодня “НГ” предлагает опубликованную в английской “Гардиан” статью Нила Кларка, писателя и вещателя, специалиста по Восточной Европе и Ближнему Востоку.
Новый президент Ирана Махмуд Ахмади Нежад — один из них. Среди них также Александр Лукашенко из Беларуси и Уго Чавес из Венесуэлы. Эти люди, как непрестанно нам повторяют Си-эн-эн, “Уолл-Стрит Джорнал” и “Файнэншл таймс”, являются “сторонниками жесткой политической линии”. Но кто такие на самом деле сторонники жесткой линии и почему одни мировые лидеры в их числе, а другие нет?
В словаре “жесткость” определяется как “решительность и неуступчивость”. Почему же данный термин так избирательно используется в отношении мировых лидеров?
После того как Махмуд Ахмади Нежад отпраздновал свою убедительную победу, состоялись еще одни выборы — в Болгарии. В течение четырех последних лет премьер-министр Симеон Сакскобургготский руководил программой приватизации, от которой даже у самой Железной леди потекли бы слюнки. Благодаря его неолиберальной программе половина восьмимиллионной Болгарии живет менее чем на два евро в день. Но в отличие от Ахмади Нежада, Лукашенко или Чавеса, болгарского премьер-министра никто не окрестил “сторонником жесткой политики” за “решительность и неуступчивость”. Вместо этого его называют “реформатором” и “модернизатором”.
То же самое творится во всей Восточной и Центральной Европе. Венгерский премьер-министр Ференц Дьюршани, чье правительство проводит самую агрессивную неолиберальную политику в ЕС, недавно объявил о планах приватизации системы здравоохранения. У Венгрии не осталось денег на больницы, зато нашлось 7,7 млн. ф. ст. на приобретение в США управляемых ракет класса “воздух—воздух” и 34,5 млн. ф.ст. на “приведение” собственных вооруженных сил в соответствие с требованиями к членам НАТО и ЕС. Многие расценили бы принцип “оружие важнее здоровья” проявлением “жесткости” политического курса. Но западным СМИ, отпускающим похвалы в адрес Дьюршани как “реформатора-центриста”, это видится в ином свете.
Чем глубже вникаешь, тем яснее становится: если вы управляете своей страной в угоду международному капиталу и ориентируетесь в своей внешней политике на США, вы будете “реформатором”, “деятелем умеренных взглядов” и “модернизатором”, независимо от экстремальности вашей политики. Это правило неизменно даже в том случае, если вам приходилось служить в подразделении СС (как любимый исламист неоконсерваторов, покойный боснийский лидер Алия Изетбегович), или если вы наподобие иранского шаха содержали одну из наиболее зловещих служб тайной полиции в мире.
Напротив, если вы управляете собственной страной на благо своего народа и отказываетесь от уплаты подати мощнейшей из когда-либо существовавших супердержав, вас будут именовать “сторонником жесткой политической линии”. Ахмади Нежад — “жесткий” лидер не в силу социального и религиозного консерватизма, который присущ как ему, так и “нежестким” правителям Саудовской Аравии и Кувейта, но за его политику, которая наделяет простых иранских рабочих правами и защищает право его страны на реализацию ядерной программы. Лукашенко — “жесткий” лидер не из-за авторитаризма, а потому, что стремится сохранить последнюю в Европе плановую, социально ориентированную экономику — альтернативную систему отношений, которая позволила его стране взобраться с 68-го на 49-е место в Индексе человеческого развития ООН. А “жесткость” Уго Чавеса состоит не в том, что он когда-то руководил безуспешным военным переворотом, а в том, что он хочет, чтобы огромные нефтяные богатства его страны работали на благо Венесуэлы, а не американских нефтяных корпораций.
За то, что эти три человека отстаивают интересы своих собственных народов, их окрестили “сторонниками жесткой политической линии”. Для тех, кто подлинно заинтересован в социальной справедливости, кто хочет пустить под откос американского гегемона и создать мир, в котором человек важнее прибылей, — чем больше “жестких” лидеров и меньше “деятелей умеренных взглядов” и “реформаторов”, избранных во власть, тем лучше.
