Сегодня мы стали свидетелями уникального явления: отечественный рынок труда приходит в состояние равновесия. Впервые за многие-многие годы. В последнее десятилетие колебались все макропоказатели: «плюсовали» и «минусовали» сальдо, ВВП, промышленность, разгонялась и тормозилась инфляция… Были и взлеты, и падения, но баланс восстанавливался достаточно оперативно. А рынок труда упорно не дружил с реальностью. Зарплаты и реальные, и номинальные только росли, перманентный дефицит рабочей силы приводил в отчаяние работодателей, инвесторы иной раз паниковали: где взять рабочие руки для построенных предприятий?.. Пожалуй, сегодня впервые в этом веке биржа трудовых ресурсов протрезвела от эйфории и стала приходить в адекватное состояние по отношению к другим макроэкономическим реалиям.
На бытовом уровне этот логический процесс, конечно, может вызывать некоторую нервозность. Иногда ее подогревают профессиональные скептики. Стоило на рекрутинговых сайтах базе данных резюме обогнать по количеству «картотеку» вакансий, как звонко запели арии о наступлении безработицы. Действительно, таковая выросла в два раза за год: с 0,5 до 1%. Причем три четверти зарегистрированных в службе занятости и социальной защиты пристраивают свою трудовую книжку меньше чем за три месяца. Больше года без места у станка или офисного стола маются всего 3%! Это — не безработица, это — ее отсутствие. У благополучных немцев и американцев она составляет 5—8%. И такой ее уровень считается нормальным. Бить тревогу начинают, когда за десятку переваливает. А в менее благополучных странах с занятостью еще большие проблемы.
Нашу экономическую модель можно критиковать. Но по сравнению с другими вариантами у нее есть одно неоспоримое преимущество: системная безработица отсутствует. Даже в самые непростые для экономики времена в середине-конце 90-х неприкаянными оказывались всего 2—3% экономически активного населения. Сегодня в стране практически отсутствует и безработица, и ее угроза. Нет такой беды. Ее не надо путать с дискуссиями о проблеме занятости населения с ее многочисленными нюансами: производительностью, престижностью профессии, развитием профессиональных качеств, конкурентоспособностью наших работников в международном разрезе, созданием новых эффективных рабочих мест… Впрочем, все эти вопросы — вечные для любой экономики, пока в ней вкалывают люди, а не исключительно роботы.
Хотя не спорю: рынок труда многим пощекотал нервы. С ноября прошлого года каждый месяц увольняли людей больше, чем принимали на работу. Конечно, сезонные спады происходили и раньше — обычно в летние месяцы. Но чтобы такое наблюдалось аж 8 месяцев подряд… Немало аналитиков поддались недальновидной панике, усмотрев в этой тенденции долговременный тренд на тотальное сокращение рабочих мест в нашей экономике. Не учли многие факторы отечественного рынка труда: старение населения, увеличение сроков обучения молодежи... Но выпала из обоймы аргументов уникальная отечественная парадигма последнего десятилетия: завышенные ожидания львиной доли работников, у которых амбиции умчались далеко вперед от квалификации и трудолюбия. Немало людей болтались без дела из-за несовпадения своих желаний и возможностей. Вакансии есть, но не нравятся зарплата, условия труда, статусность должности, требовательность работодателя, график работы, требования к дисциплине и технике безопасности… Два-три года назад текучесть кадров в среднем по стране составляла 20—25%. А нынче упала почти до 15%: снизилось количество «попрыгунчиков», работу начинают любить.
Конечно, не настолько, как в Греции, Испании или Китае, когда у ворот самого захудалого предприятия или офиса толпятся сотни и тысячи желающих занять рабочее место. Тем не менее постепенно приходит понимание: коммунизм не за горами, не за морями. Его нет и не будет. Платить будут по возможностям, а не по потребностям. Свою роль сыграли и вербальные интервенции руководства страны. Если в былые годы руководителей ориентировали на рост зарплаты, то сегодня — на сохранение трудовых коллективов и повышение производительности и эффективности. А это ориентирует менеджмент реального сектора на дружбу с качественными работниками: квалифицированными или хотя бы старательными и исполнительными. Судя по всему, рынку труда понадобилась восьмимесячная адаптация к новым правилам. Работодатели подстраивались под новые экономические реалии, соискатели пересматривали свои требования. Точка взаимоприемлемости, видимо, найдена. В июле количество принятых на работу на 3% превысило уволенных. Значит, равновесие найдено. И увеличение безработицы в начале года явилось не тенденцией, а лишь коррекцией.
volchkovvv@mail.ru
