Доля населения, у которого расходы на еду превышают половину доходов, составила 76 процентов, а примерно треть населения тратит на эти цели 80 и более процентов своих денег.
Нет, реального массового голода в современной процветающей нефте- и газоносной России пока не наблюдается, однако даже средние цифры потребления таких важнейших продуктов, как мясо, молоко, рыба, в 2007 году уступали показателям 1990 года в 1,3-1,6 раза. В частности, потребление мяса и мясопродуктов составляло соответственно 75 и 56,5 кг, молока – 386 и 238 кг, рыбы – 20 и 12 кг. Зато несколько увеличилось потребление относительно дешевых овощей (прежде всего картофеля) и хлеба.
И пожалуй, самое печальное заключается в том, что при всем этом наша страна сегодня почти полностью зависит от импортного продовольствия. В целом по стране его доля в 2007 году составила 46 процентов, а в таких мегаполисах, как Москва и Санкт-Петербург, – 60–70 процентов. В 2007 году на заграничную еду было потрачено 27,6 миллиарда долларов, импорт увеличился на 20 процентов, а его стоимость – на 80 процентов. По сравнению с 2000 годом – рост в 3,5 раза.
Количество пахотных земель в России сократилось более чем на треть, с 69 до 44 миллионов гектаров. Урожаи зерновых упали примерно на треть, с 30 до 20 центнеров с гектара. Поголовье крупного рогатого скота сократилось почти втрое, с 57 до 21,5 миллиона голов.
В российской деревне катастрофически не хватает сельхозтехники, а главное – горючего. За тонну солярки отечественным крестьянам приходится отдавать 6,5 тонны зерна, или 2,2 тонны молока или 400 кг мяса. В то время как в Евросоюзе, не имеющем собственных запасов нефти и газа, благодаря грандиозным дотациям, составляющим 380 долларов на гектар пашни, соответствующие показатели оказываются в три (!) раза ниже. И это называется добросовестной конкуренцией?
Поэтому в самой ближайшей перспективе Россия может столкнуться с тем, что мировые цены на энергоносители упадут, а на продовольствие – продолжат расти. В этом случае средств бывшего Стабилизационного фонда хватит ненадолго – максимум на два-три года. Об остроте надвигающейся на нашу страну продовольственной проблемы говорят уже все: от бабушек-пенсионерок до правительства и Госдумы.
После президентских выборов наша «властная вертикаль» отказалась от политики административного «замораживания» продовольственных цен, однако какой-то внятной и более эффективной альтернативы этим «нерыночным» мерам пока не видно. Во всяком случае, законопроект о введении «талонов продовольственной помощи» малоимущим на сумму 1000 рублей (или больше?) ежемесячно, который будет утверждаться в Госдуме осенью, проблему уж точно не решит. И даже не смягчит в достаточной степени.
Но делать что-то надо… А что?
Для ответа на этот вопрос необходимо прежде всего понять, почему сегодня начали так бурно расти практически «стоявшие» больше десятилетия мировые цены на продовольствие.
Как правило, в качестве объяснения выдвигаются две основные причины. Во-первых, это рост благосостояния таких ключевых стран третьего мира, как КНР и Индия, население которых благодаря своим возросшим доходам стало потреблять значительно больше продовольствия, соответственно увеличив спрос. И во-вторых, это рост мировых цен на энергоносители, который сделал рентабельными технологии получения «биотоплива» из зерна и других продовольственных культур.
Именно эти проблемы оказались в центре внимания последнего по времени саммита лидеров стран «Большой восьмерки» на японском острове Хоккайдо. Однако очень похоже на то, что «корень зла» все-таки лежит в совершенно иной и куда более неприятной для современного мира плоскости. А именно – связан с глобальным финансово-экономическим кризисом.
По словам президента Российского зернового союза Аркадия Злочевского, в современном мире достаточно продовольствия, но сильно ограничен платежеспособный спрос на него. Что это значит? Это значит, что в погоне за прибылью крупнейшие производители и экспортеры продовольствия не остановятся перед тем, чтобы устроить в мире массовый голод, тем самым кардинально решив проблему «неплатежеспособного спроса».
Гигантская эмиссия ничем не обеспеченных долларов, которая, начиная с 1971 года, осуществлялась Федеральной резервной системой США, в период президентства Джорджа Буша-младшего приобрела вообще какие-то инфернальные размеры – более триллиона долларов ежегодно. Из этой гигантской денежной массы только десятая часть обеспечена реальными товарами и услугами – остальные доллары поглощались так называемым «рынком дериватов», виртуальных финансовых инструментов, который, как и всякая финансовая «пирамида», обеспечивал повышенную доходность вложений по сравнению с реальным сектором экономики.
Но такая «пирамида» не может существовать вечно – рано или поздно она начнет рушиться. Именно этот процесс и начался еще в 2001 году. Виртуальные капиталы (а это сотни миллиардов и триллионы долларов) начали перетекать в реальный сектор: сначала в сильно монополизированный и контролируемый рынок энергоносителей, вызвав рост цен на нефть почти в семь раз за восемь лет (при росте реального потребления на 15 процентов), а теперь – на более стихийный и «волатильный» продовольственный рынок. Именно сюда с «классических» фондовых и валютных рынков за последний год хлынули гигантские денежные потоки, которые и привели к номинальному росту цен практически на все виды продовольствия.
Понимание этого момента диктует Российскому государству совершенно иную финансовую политику, нежели та, которая проводится сегодня, а именно – отвязку рубля от доллара и ревальвацию нашей национальной валюты. Пока на этот шаг в связи с серьезными внешнеполитическими издержками наша «властная вертикаль» решится не может. А значит, содержимое наших холодильников продолжит «таять». И, перефразируя классика, можно констатировать, что «разруха – не в холодильнике, а в умах».
