На Кубе особенно сильно бросается в глаза разнообразие и разноцветье лиц — от совсем белых до совсем черных. Второе впечатление (и практически все убеждали меня, что верное) — существующая в стране расовая гармония. В мире это, согласитесь, не так часто встречается, как хотелось бы или как декларируется.
Можно, конечно, объяснить эту гармонию историческими причинами. В первую очередь колониальным прошлым. До прихода испанцев (кстати, впервые ступивший на кубинскую землю 27 октября 1492 года Христофор Колумб написал, что земля эта «самая красивая из всех, что когда–либо видели человеческие глаза») здесь жили индейцы (многие родом из соседнего Гаити). Но, видно, так сильно было желание испанцев оставить эту «самую красивую» землю себе, что индейцев истребили практически полностью. А для работы на сахарных, табачных и прочих плантациях стали ввозить черных рабов из Африки, сегодня их потомки составляют почти 40% населения Кубы. Здесь много мулатов (потомков смешанных браков европеоидной и негроидной рас), метисов (потомки межрасовых браков, чаще европейцев и индейцев) и креолов. Здесь креолами исторически называют белых потомков испанцев, которые родились не в метрополии, а на Кубе. У них, кстати, долго не было политических прав, и именно борьба за них стала главной причиной войны за независимость от Испании. А главным героем той войны стал Хосе Марти, погибший в возрасте 42 лет в битве при Дос Риос, он и сегодня остается главным героем Кубы (нет, это не Че Гевара, как многие из вас думали), памятники которому вы найдете практически в каждом населенном пункте острова. Самый внушительный такой памятник стоит на гаванской площади Революции, и самый интересный факт о нем — то, что его поставили здесь еще до революции. Лицо Хосе Марти изображали на банкноте номиналом 1 песо до революции, изображают и сейчас. Его идеи закреплены в Конституции Кубы в качестве идеологической основы вместе с марксистско–ленинской философией. В общем, Хосе Марти — это навсегда (насчет Че Гевары — время покажет).
Есть на Кубе еще одна разноцветная составляющая — китайцы. Причем, по нынешним понятиям, они практически коренное население: первых 200 ввезли в 1847 году, а до 1874–го привезли еще 125 тысяч. Они не были рабами в классическом смысле этого слова, но были заняты на тяжелых работах. Меня убеждали, что первый в Южной Америке Чайна–таун родился именно в Гаване, он и сейчас здесь. Хотя когда я заметила о «национальном меньшинстве», меня сразу поправили: на Кубе нет национальных меньшинств, потому что все местные жители — одинаково кубинцы. Правильный, как мне кажется, подход (во Франции такой же).
Исторически разнообразное разноцветье лиц выражается и в разноцветье и разноголосии культуры. В первый же день возникает ощущение (и во все последующие дни только усиливается), что лучше всего кубинцы поют и танцуют. Эти звуки и движения, кажется (а скорее всего, не кажется, а так и есть на самом деле), у них в крови. Музыка разлита в воздухе, и если правильно настроить свой слух, то можно услышать ее в любой момент времени. Музыка у них не в крови — вместо крови, они ею дышат. Кубинская музыка — самое лучшее и долгое наследие от поездки: ром и кофе выпиваются, сигары выкуриваются, а музыка остается с тобой навсегда. Она всегда солнечная и самый лучший способ поднять настроение даже в самый хмурый (и значит, некубинский) день.
Еще я поймала себя на мысли о том, что кубинцы — нация, к которой мы не испытываем никакой неприязни. По крайней мере, мне так кажется. Есть некоторые «но» в отношении к немцам, японцам, полякам даже, настороженность по отношению к китайцам — можете продолжить список дальше, и я уверена, что там окажется немало стран и народов. А вот к кубинцам — никакой настороженности и без всяких «но». Мы их полюбили со времен революционной юности харизматичного Фиделя и продолжаем любить до сих пор. Что особенно радует: наше чувство взаимно.
...Самое прохладное место в раскаленном Сьенфуэгосе — собор Непорочного зачатия. Захожу, чтобы передохнуть от жары, и оказываюсь как будто в ином мире. Идет служба. Одетый во все белое священник призывает всех взяться за руки и молиться. Все поднимаются и, взявшись за руки, молятся. Через несколько минут служба заканчивается, все начинают обниматься и целоваться. Ко мне тянутся руки и губы, которым нельзя отказать. Обнимаюсь и целуюсь, и сердце наполняется радостью, которую дарят мне совершенно незнакомые люди. Звучит музыка — нет, не привычный нам орган, а самая что ни на есть зажигательная кубинская музыка. Кто сказал, что Иисуса нельзя прославлять весело? Самое прохладное в городе место оказалось самым душевным. И это чувство особой кубинской душевности живет во мне — с радостью. И музыкой, конечно, тоже.
Фото автора.
Советская Белоруссия №110 (24493). Пятница, 13 июня 2014 года.
