«Косметология не предполагает террариум единомышленников»Красота — не удел избранных, а норма жизни для всех. Наверное, так я определила бы профессиональное кредо Ларисы Лабутиной, известного в Беларуси косметолога, настоящего подвижника и энтузиаста своего дела. И хоть многие продолжают считать косметологию этаким «баловством», занятием для скучающих дамочек, Лариса Васильевна упорно доказывает обратное. Причем не словами, а работой.
— Какие профессиональные правила, заповеди для вас главные?
— Надо любить чужое лицо как свое. К тому же косметология, безусловно, творчество.
— Но, видимо, приходится быть и психологом?
— Естественно. Просто рассказать о масках — какой смысл? Откройте кучу журналов и читайте. Для настоящего специалиста важно разгадать женщину, расшифровать ее личный код перемен.
Кстати, очень часто женщина старится именно оттого, что боится состариться. Недавно ко мне на консультацию пришла барышня лет тридцати, а за ее плечами уже серьезные пилинги, использование ботакса, мезотерапия. Теперь она озабочена тем, не «убрать» ли веки. Спрашиваю: «Чего вы так боитесь в этой жизни?» А та удивляется: при чем здесь «боитесь»? Но ведь ненормально пытаться стать моложе себя самого. Это проявление явного неумения жить в своем возрасте.
Раньше наблюдалась другая психологическая крайность: женщина старилась и очень этим гордилась. Заявляла: я никогда ничего с собой не делаю, я вся «натуральная» — даже кремом не пользуюсь. Спрашивается: зачем такое второсортное отношение к себе? Можно также незатейливо питаться, скучно одеваться. Но зачем? Есть способы за небольшие деньги великолепно выглядеть.
Знаете, у нас слишком муссируется тема болезней. Послушайте разговоры женщин старшего поколения: здесь болит, там болит, а врачи, негодяи, не лечат... Причем недуги поднимаются на щит как некие достоинства. Беспрерывный рассказ о болезнях, о том, что жизнь не удалась. И за это ее, женщину, надо любить и уважать. Наши дамы так воспитаны. Общественное мнение не одобряло женщин, которые ухаживали за собой: мол, барыня, фифа, для кого старается... Точно так осуждали девочек в 60–е годы — за то, что шпильки обула, волосы, реснички подкрасила. И только в 70–е ситуация несколько изменилась: оказывается, косметология несет здоровье, красоту, сохраняет молодость... на которой сегодня все буквально чокнулись. То есть пошел перебор в другую сторону. Женщины теперь «сидят» на игле, на ноже, на всем, что принесли челюстно–лицевая хирургия, контурная пластика, новые медикаменты, которые нередко не на пользу организму как таковому — иммунной, эндокринной системам, но зато дают эффект омоложения.
— Надо ли стремиться к совершенству во внешности? Не ведет ли оно к унификации? Нос с горбинкой Анны Ахматовой ее только украшал.
— Модильяни, наверное, оценил бы как раз это. Одна из моих студенток посмотрела на Венеру Милосскую и без всяких шуток сказала: ей необходима липосакция, она же жирная. Да, сейчас формируется совсем другое восприятие женского тела.
— Вам лично какой эталон красоты ближе?
— Любой. Если он гармоничен. Еще есть хороший вкус, постулаты мадам Шанель, которая этот вкус прививала почти целый век, — мера, гармония и разум. Потому что всякая дисгармония и эпатаж преходящи.
— Вы часто бываете за границей. Чему там учитесь?
— Заграница не явилась для меня каким–то поворотным этапом. Может быть, и потому, что я не эмигрант по сути, мне всегда хочется домой. Из своих первых зарубежных поездок просто привозила новую для нас косметику.
Что привлекает за рубежом? Порядок. В самом широком и всеобъемлющем смысле. Но сначала, конечно, порядок чисто физический. С него начинается красота.
Женщина с хорошим вкусом хорошо двигается, у нее красивая осанка, она уверена в себе. Опять же мадам Шанель учила: плохая фигура — это не рост, не вес и даже не пропорция, что само по себе важно. «Плохая фигура — любая фигура, перепуганная с головы до ног», — говорила она. Если ты боишься пространства вокруг себя и самое себя, у тебя всегда плохая фигура. Разве за границей женщины — красавицы? Нет. Но они чувствуют себя ими. Мы же... Помните, из фильма: «Вся скукожится и вот чешет на работу, будто сваи вколачивает...»?
— И все же наша западная современница выглядит отнюдь не «косметично»: в джинсах, майке, ботинках...
— Наоборот, очень «косметично». Она в самом деле в джинсах, кроссовках, майке. С неброским маникюром и вымытой головой. Но. Все у нее и на ней очень хорошего качества. Вещи — простые и элегантные. Сама — легкая, спортивная, свежая. Как выглядит особа другого менталитета? На праздник обязательно наденет «наряд» — значимый, тяжелый, пышный, с большим количеством блеска, стразами, при этом из дешевой ткани. Ярко накрасится, на голове серьезная прическа, на шее и руках — украшения сомнительного происхождения... На мой взгляд, мы страдаем излишней вычурностью, любим «рядиться». Хотя... Иногда это и к месту, и замечательно.
— В прежние времена поход к косметологу считался уделом избранных. Наверное, вашими клиентками становились дамы высокопоставленные?
— Тогда моими основными клиентами были мужчины и юноши после армии с фурункулами на шее. Работала я в салоне красоты на Типографской, сейчас «Александрина». Ходили туда все. Массаж стоил 1.90, чистка — 1.70.
— Неужели начальство никогда не озадачивало: надо принять такую–то?
— Звонили иногда. Но тут есть свой тонкий момент. Как раз «жены» и все, кого мы под этим подразумеваем, не очень–то шли в салоны. Почему? Во–первых, они говорили: у нас и без того все в порядке. Во–вторых, пребывали в уверенности, что так будет всегда: неважно, что я толстая и старая, еще всех молодых «построю». Они не боялись лишиться мужа–начальника, потому что муж боялся скандала, потери репутации. Безусловно, встречались изумительные женщины, следившие не только за своей внешностью, но, прежде всего, за духовным наполнением жизни. Благодаря уму они реально содействовали и карьерному росту, успешности мужей.
— Красота — профессиональная составляющая артистов. В советские времена хоть у них–то сформировалась привычка следить за внешностью?
— Звезды приглашали парикмахера и косметолога разве что разок перед каким–либо серьезным правительственным концертом, относились к нам с огромным недоверием, считали, что все умеют делать сами. Но однажды мы с Аллой Михайловой, парикмахером, пригласили народную артистку Марию Захаревич, сделали ей легкий, прозрачный, хорошими препаратами макияж, соорудили шикарную львиную гриву на голове и сказали: пусть коллеги на вас посмотрят. Эффект был поразительный.
— Мир косметологов, наверное, очень жесткий в смысле конкуренции?
— Косметология не предполагает террариум единомышленников, как многие о нас думают. Лично мне зла никто не причиняет. Хотя не все меня любят. Мы дружим, помогаем друг другу. Сейчас создаем свою общественную организацию — союз эстетистов. Потому что нам нужна защита, определенный статус, хочется красиво развиваться. Мне совсем небезразлична судьба косметологии как профессии в стране.
Конкуренция же — только в профессионализме. Недавно я восстановила школу, учу девочек. Они за год вернут потраченные на образование деньги, а потом всю жизнь будут работать на себя. И дай бог, чтобы оказались конкурентами, пусть даже лучше меня во сто крат.
— Вы согласны с утверждением: красота и деньги — понятия неразделимые?
— Нет. Если клиентка скажет, что хочет ухаживать за собой только дома и стоимость не должна превышать 10 долларов в месяц, я подберу ей такую программу. Потому что делать по утрам зарядку и бегать в ближайшем сквере — это бесплатно.
— Когда–то высшим шиком считалось пользоваться кремами, изготовленными на заказ, не фабричными.
— Я готовила кремы. Но теперь это уже не сделаешь на кухне. Потому что нельзя собрать ингредиенты со всего мира, а современные технологии требуют специального оборудования. Но можно приготовить косметику персонально в производственных лабораторных условиях, если для того существуют серьезные причины. Тогда надо знать гормональный фон клиента, его возраст, как работает организм. После чего с учетом типа кожи, времени года готовится баночка крема. Здесь, безусловно, высший пилотаж.
— Приходится ли вам бывать в глубинке?
— Когда работала в институте «Белбыттехпроект», такие поездки входили в мои профессиональные обязанности. Сегодняшнюю ситуацию практически не знаю. Но очень хочу знать. Многие обращаются с просьбой о помощи, учебе, консультациях. Кстати, одна из причин создания нашего союза — именно в этом.
Женщины везде одинаковы. И доярке на ферме тоже пригодится разумный совет косметолога. Уже хотя бы потому, что поможет просто быть здоровее. А значит, и красивее. Например, косметолог подскажет, если обстоятельства вынуждают долго работать на морозе, то дома, отварив на ужин картошку, в слитой воде стоит минут десять подержать руки. Трещинки, шероховатости исчезнут.
— Как вы относитесь к советам многочисленных глянцевых журналов?
— Хорошо. Я их читаю.
— По–вашему, они жизненны?
— Смотря у кого какая жизнь. Если предлагается приготовить маску из экзотических продуктов или из десятков ингредиентов... Стоит ли?
Конечно, дорогая косметика в магазинах — вещь хорошая. Но и она с минимальным эффектом: там пропорция общего объема и активного вещества — один конь и один рябчик. Что разумно. Так как производитель обязан гарантировать безопасность своего продукта.
— Идут ли мужчины к косметологам?
— Идут. Мы открыли даже специальный мужской салон, где выполняются абсолютно все процедуры. Скажите, ну почему мужчине не сделать маникюр? Лучше грызть заусеницы? Есть и такое понятие, как мужской макияж. Но он принципиально отличается от женского, не связан с красками и цветом, а позволяет спрятать дефекты кожи.
— Существует такое определение — индустрия красоты. К Беларуси оно применимо?
— Безусловно. У нас блестящие специалисты, косметология на очень высоком уровне. И наверняка будет еще лучше.
