Позиция инвесторов во многих случаях достаточно двулична. По крайней мере, у меня складывается такое впечатление. Когда у частных компаний все хорошо, то в сторону государства они смотрят несколько свысока. Мол, частная инициатива всегда более эффективная. И все успехи — это не столько заслуга вашего инвестиционного климата, сколько наших гениальных бизнес-моделей. Нет, могут для приличия шаркнуть ножкой и раскланяться преференциям. Но не особенно акцентируют на них внимание.
Но стоит возникнуть проблемам (в том числе и по причине собственных промашек и слишком рисковой деятельности), сразу вспоминают про свое национальное значение. И бегут к чиновникам за помощью. И как-то сразу забывают про принцип невмешательства, отделение бизнеса от государства, равенства всех форм собственности… И много раз власть помогала частному бизнесу вырулить из ситуаций, грозящих банкротством. В ручном режиме в свое время «вытягивали» почти со дна крупные торговые сети. Да, те самые, которые проблеме сдерживания цен не уделили должного внимания. Помогали выкрутиться из сложных ситуаций и иностранным инвесторам. В том числе по дипломатическим каналам. Было много разных историй. Другой вопрос, что в информационном пространстве они не получали широкого освещения. Владельцы и управленцы бизнеса предпочитали молчать об этих неприятных моментах, чтобы не разрушить миф о непогрешимости и гениальности частной инициативы вообще и своих деловых качествах в частности. Власть тоже не пиарила эти истории. И из скромности, и чтобы не порождать непонимание среди граждан: почему надо спасать частные компании, а другими словами — сохранять состояния далеко не бедных людей? С одной стороны, не совсем справедливо. С другой — приходилось спасать эти компании, чтобы не сработал эффект домино. Если торговая сеть (например) заигралась в стратегию роста, закредитовалась выше ватерлинии и любой неблагоприятный фактор способен перевернуть их бизнес-корабль кверху килем, то, к сожалению, пострадают и поставщики (которыми в случае банкротства могут не расплатиться), и банки, и простые сотрудники, которые останутся без работы. И таковых может быть несколько тысяч человек. Исходя из этих национальных интересов, хочешь не хочешь, а приходится подставлять плечо крупным предпринимателям. Другой вопрос: долго ли помнят они эти истории?
Да не очень. С IT-сферой почти двадцать лет носились как с младенцем на самом высоком уровне. И преференциальные режимы создавали, и на весь мир рекламировали возможности наших «айтишников». И систему подготовки кадров поддерживали всеми силами. Относительно недавно крупные игроки стали плотно сотрудничать с ведущими университетами, выделять кое-какие гранты. Но они — слезы по сравнению с бюджетными расходами на систему образования. И где сейчас IT-индустрия? Много ли с ее стороны следует предложений для поддержки национальной экономики?
Вообще неблагодарность — стандартное человеческое качество. Бывают исключения, которые только подтверждают правило. И не логично ли государству выступать на инвестиционном рынке не как благотворителю, а с точки зрения предпринимательства? Играя по замечательным правилам инвестиционного рынка, в том числе английского права. Что такое налоговые льготы или преференции, скажем, по получению земельного участка или другого актива? Это инвестиции. И если бы объект, например, принадлежал частнику, и он его предоставил партнерам для открытия нового дела, то получил бы определенную долю в бизнесе и право на доходы. Инвестиционные фонды вкладывают свои средства в проекты, но на определенных условиях. Они могут быть разными. Например, право выкупа акций по определенной цене при достижении компанией определенных показателей, предусмотренных в бизнес-плане. Фискальные преференции — это тоже инвестиции. За счет того что компания не доплачивает средства в бюджет, повышаются ее финансово-экономические показатели. Конечно, обычно говорят: необходимо время, чтобы бизнес развился, стал на ноги, и тогда за счет роста налоговой базы казна многократно восполнит «недостачу» из-за преференциальных режимов. И выглядит красиво на бумаге, если бы не реальные овраги. Многие ли инвесторы выполняют свои обязательства? И обеспечивают «в долгую» рост этой самой налогооблагаемой базы? И кто ответственный за выполнение этих обещаний? Особенно финансовой стороны вопроса.
Возможно, логично льготы рассматривать не как преференцию, а как актив, который государство может вложить в тот или иной проект. С теми или иными правами на прибыли компании. Когда вложенные фискальные и преференциальные инвестиции вернулись, государственная доля полностью переходит в собственность частных инвесторов. Все справедливо. По большому счету, так работает инвестиционный бизнес. И действует принцип: между инвесторами делятся не только риски, но и прибыли. По какой формуле — переговорный процесс. И если родина спасает какой-то частный бизнес, то он не становится хуже, просто его часть переходит под контроль государства. Вернулись долги — вернулся и актив в частные руки. Возможно, такие подходы не используются в международной практике. И ничего страшного. Практики, на которые мы долго ориентировались, уже являются историческим прошлым. Нынче время других подходов. В той же Европе правительства пытаются поставить под контроль частный энергетический сектор, который шибко заигрался в спекуляции. Финансовые воротила недовольны. Но вопрос-то стоит ребром: на одной чаше весов национальные интересы и принцип справедливости (которым на Западе долго пренебрегали) либо чаяния немногочисленной группы так называемых инвесторов. В нашем случае ответ на вопрос очевиден. Другой вопрос, что традиционными механизмами этой цели не достигнуть. Нужны инновации. И стать в чем-то первым — конкурентное преимущество.
volchkov@sb.by
