Равные права и сохранение суверенитета

— Вадим Александрович, процесс белорусско-российской интеграции идет уже десять лет. Как все начиналось?
— После распада Советского Союза оказались разорванными экономические связи. На постсоветском пространстве стали появляться таможенные пункты, каждая из стран принялась писать свои законы, вводить свои валюты. Это в первую очередь ударило по производственному комплексу, составлявшему ранее единый организм. Беларусь, к примеру, считалась сборочным цехом огромной страны. Мы гордились МТЗ, МАЗом, БелАЗом, крупнейшими химическими предприятиями. Их продукция расходилась по всему СССР. Но когда мы остались один на один с этими гигантами, встал вопрос: что делать? Нам не надо столько тракторов, грузовиков, интегральных схем. Были предложения о ликвидации, банкротстве этих заводов. Но это вызвало бы коллапс экономики, поскольку на этих предприятиях работали десятки и сотни тысяч людей. Было принято решение восстанавливать нити производственной кооперации. Это было актуально и для России: зачем ей, допустим, создавать у себя производство большегрузных машин, когда такое есть в Беларуси? Прагматика взяла верх. Было создано Сообщество Беларуси и России, которое в дальнейшем трансформировалось в Союз и Союзное государство. Так начался процесс, предусматривающий все более высокие степени интеграции.
— Некоторые убеждены, что она идет медленно.
— Разрушать всегда быстрее, чем восстанавливать. Тем более что восстанавливать приходится уже на совершенно другой основе.
После того, как было принято решение о строительстве Союзного государства, было разработано 54 крупных блока первоначальных мер. Однако не все из запланированного удалось реализовать. Здесь повлияли и объективные и субъективные причины. Поэтому мы сейчас думаем поставить перед союзным Совмином, Высшим госсоветом вопрос: как действовать дальше? Что необходимо сделать, чтобы гарантировать хозяйствующим субъектам равные условия? Кстати, подписанные несколько месяцев назад соглашения создают равные условия для наших людей в сфере медицинского и пенсионного обеспечения, в выборе места жительства и места работы. И я думаю, что данные документы скоро поступят для рассмотрения в наши национальные законодательные собрания. После этого можно будет возвратиться к единой валюте. Ее предполагается ввести с января 2008 года. Промежуточное решение — переход на российский рубль с 2006 года — осуществить не удалось, потому что не был выполнен весь комплекс предшествующих мероприятий. Мы считаем, что введение общей валюты — это вершина.
— В чем трудность нынешнего восхождения?
— Камень преткновения не в том, как валюта будет называться, а в том, где дензнаки будут печататься. Без единого эмиссионного центра не обойтись. И в нем каждое государство должно иметь один голос. О данное положение сегодня больше всего ломается копий. Но если эмиссионный центр сделать при Российской Федерации, то это будет повторением ситуации начала 90-х годов, когда в Беларусь могли вагонами идти российские рубли. Хорошо это или плохо? Передача или России, или Беларуси эмиссионных функций будет вызывать подозрения у другой стороны. Поэтому нужно продолжать поиск разумного решения. Вместе с тем наши главные банки прошли огромный путь по унификации финансовой базы, и теперь нужна уже политическая воля глав государств.
— На каких принципах идет интеграция наших стран?
— На принципах равноправия и сохранения суверенитета каждой из сторон. Но понятно, что по мере того, как союзная собственность будет расти, возникнет необходимость формирования наднациональных органов. Пока мы ведем речь только о должности премьер-министра. Но потом придется осуществлять таможенное регулирование и так далее.
— Пример Евросоюза учитывается?
— На первом этапе было сильное желание повторить Европейский союз. Но здесь нужно понимать, что уровень нашей интеграции в Советском Союзе был более высок, чем есть в ЕС, и менталитет наших народов более близок, чем у вошедших в Евросоюз. Путь ЕС — не для нас. Но в то же время многие понимают, что и возврата к СССР не возможно: тогда был чрезмерно высокий уровень централизации, а самостоятельность республик в экономической сфере в большей мере лишь декларировалась. Сегодня перед нами стоит задача на основе нашего опыта и новых европейских наработок создать собственную модель интеграции. На этом направлении и сосредоточены усилия парламентариев, исполнительной власти и Высшего госсовета.
— Но как двигаться, когда нет Конституции?
— Ее будет разрабатывать и принимать уже само Союзное государство. Но пока его нет, необходимо выработать промежуточный документ — Конституционный акт.
— Он уже готов?
— Почти. Высший госсовет дважды рассматривал его. В последний раз в минувшем январе. Совместной белорусско-российской комиссии поручено доработать его. Это главный документ, который в настоящее время особенно актуален.
— Почему его принятие откладывается?
— Не решены еще некоторые спорные моменты. В частности, не выработано единое мнение насчет того, нужно или не нужно жестко оговаривать этапность всей проводимой работы. В то же время ни у белорусской стороны, ни у российской не вызывает сомнений необходимость введения поста председателя союзного Совмина. Это — исполнительная власть, она не должна зависеть ни от России, ни от Беларуси. Есть общий бюджет, общие программы, и правительству необходимо сосредоточиться целиком на этих направлениях. Устное согласие по данному вопросу есть. Но окончательное решение пока не принято. Структуру же управления Союзным государством предлагается оставить без изменений — Высший госсовет, который возглавляет на ротационной основе один из президентов наших стран.
— Расскажите о том, каким будет парламент.
— Двухпалатным. Палата представителей, состоящая из 103 депутатов: 75 — от России, 28 — от Беларуси. Вторая палата — Палата Союза будет формироваться по такому же принципу, как сейчас Парламентское собрание: равное количество представителей от двух стран. Кстати, сперва у нас не было полного согласия по поводу парламента. Раздавались даже голоса, что он вообще не нужен. Но этим мы уже переболели, и сейчас разногласий нет.
— Споры о том, быть или не быть президенту Союзного государства, закончены?
— До 2003 года вопрос о президентстве вообще никто не педалировал. Но время идет, появляются различные точки зрения на те или иные проблемы. Однако пост президента — это не суть Конституционного акта. Конституционный акт по основным позициям сбалансирован. Наш союз к тому же открытая структура, к которой могут присоединиться и другие. Оговорен и механизм выхода из него. Этот момент, к слову, не сразу удалось согласовать.
— Сегодня называются различные сроки проведения референдума по Конституционному акту...
— Говорить о референдуме, не пройдя этап Высшего госсовета, — это выдавать желаемое за действительное. Вести речь о плебисците можно лишь тогда, когда президенты подведут черту под обсуждением и одобрят предложенный документ. Далее — рассмотрение в Парламентском собрании и парламентах наших государств. И только потом референдум.
— Каковы успехи в экономической сфере?
— Топливно-энергетический баланс мы смогли составить до 2020 года. Более чем на 90 процент этот комплекс интегрирован. Мы здесь по одним правилам играем. Машиностроительная отрасль интегрирована более чем на две трети. Далее — таможенный кодекс. Мы имели в этой части более десятков тысяч несогласованных позиций. Сейчас осталось меньше тысячи. Впереди подготовка таможенного союзного кодекса. Но его нельзя принять, пока нет союзного парламента, который сможет принимать законы прямого действия.
— На что идут средства из союзного бюджета?
— У нас ежегодно реализуется более 40 программ. Одна из них касается обустройства границ. Западные рубежи Беларуси — это и союзные рубежи. Здесь должен быть поставлен надежный заслон наркотикам, нелегальной миграции. Здесь мы должны плотно работать с Европейским союзом, чтобы пограничные проблемы в ближайшее время разрешить. Мы завершили обустройство границы с Литвой, через пару месяцев заканчиваем такую же работу с Латвией. Но впереди много дел. Западная Европа заинтересована в транзите большего потока грузов через нашу страну. А это значит, что необходимо строить больше таможенных терминалов.
Объединение усилий ученых Беларуси и России позволило создать суперкомпьютер СКИФ. Продолжается осуществление программы дизельного машиностроения. Уже сходят с конвейера грузовики стандарта Евро-2 и Евро-3, на выходе и последний стандарт Евро-4 — это машины, которые могут использоваться не только внутри Союзного государства, но и в Европе. Можно говорить и о массе других программ: преодолении последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, развитии сельскохозяйственного производства, внедрении новых технологий по переработке агропродукции. В заделе много проектов. Их реализация обеспечит прорыв в завтрашний день. Появятся новые рабочие места, возрастет наш экспортный потенциал, и это приведет к росту союзной собственности.
— Кстати, в какую сумму она сегодня оценивается?
— Специалисты говорят о 500 миллионах долларов.
— Как идет процесс “упорядочения собственности”?
— В Беларуси это сделать проще. У нас финансы вкладывались в госпредприятия, акционерные общества, а в России — еще и в частные структуры. Сегодня проблема заключается в том, как посчитать то, что мы имеем. Впрочем, механизм счета уже выработан. Пусть не идеальный, однако он есть. С подписанием соглашения о союзной собственности этот процесс пойдет быстрее. Я думаю, что в нынешнем году мы будем знать, чем точно владеет Союзное государство. Следующий шаг — получение налогов с того, чем владеем.
— Планируется ли увеличение нашего общего бюджета?
— В момент формирования первого бюджета президенты договорились, что на одну треть его будет наполнять Беларусь, а на две трети Россия. Но с точки зрения экономических потенциалов это очень неравномерная нагрузка. Сегодня бюджет составляет 3,1 миллиарда российских рублей. Его можно и увеличивать, но для этого надо не только иметь достаточное количество программ, но и изменить механизм составления бюджета. Здесь мы к общему знаменателю пока не пришли.
— Каково будущее Союзного государства? Можно ли говорить о конкретных сроках?
— Процессы, происходящие на территории наших двух стран, нельзя рассматривать изолированно от того, что происходит в мире. Если абстрагироваться от всех событий, то в течение пяти лет, конечно, можно построить Союзное государство. Но с учетом всех мировых тенденций очень сложно прогнозировать, по какому направлению пойдет развитие ситуации у нас. Ведь что произошло в Евросоюзе? Туда многие страны выстраивались в очередь. Но это очередь за деньгами. Прошли годы, а результатов больших нет. И настроение у тех, кто рвался в ЕС, уже не столь радужное. В Союзном государстве мы все должны сотни раз просчитать, прежде чем сделать очередной важный шаг. Сегодня нередко говорят, что президенты должны проявить волю. Да, волю можно проявить. Но нужно и результат гарантировать. А результат — это рост благосостояния граждан. Здесь речь уже идет об источниках доходов. А где их взять? Поэтому нам нужно в первую очередь научиться зарабатывать деньги.