В руки попала только что появившаяся книга «Режим гения. Распорядок дня великих людей». Автор Мэйсон Карри исследует распорядок жизни 161 художника, писателя и композитора, затрагивает также философов, ученых и других выдающихся деятелей. Этот труд убедил меня в том, что для творческих людей постоянный образ жизни был не прихотью, а необходимым условием работы. Говоря словами Карри, «упорядоченный режим — словно колея, по которой в хорошем темпе движутся умственные силы гения, она ограждает его от тирании переменчивых настроений». И хотя сама по себе эта книга всего лишь упоительное собрание повседневных пустяков, а не учебник, я начала подмечать нечто общее в образе жизни более, скажем так, здоровых гениев, то есть тех, кто полагался в первую очередь на дисциплину, а не на выпивку и бензедрин. Вот принципы, на которых основана продуктивная рутина.
Укромное рабочее место. Джейн Остин просила не смазывать скрипучую петлю в двери гостиной, где она работала, чтобы этот сигнал предупреждал ее о постороннем вторжении. Уильям Фолкнер за неимением замка попросту снимал дверную ручку и уносил ее с собой в кабинет — вот о чем, наверное, мечтают нынешние работники в своих «стойлах». Родные Марка Твена не смели стучаться к нему в дверь: если никак не могли обойтись без него, то вызывали занятого работой писателя, дуя в рог. Грэм Грин зашел еще дальше: он арендовал офис, адрес и телефон которого не был известен никому, кроме его жены.
Ежедневная прогулка. Многие творческие люди нуждаются для стимуляции мозга в ежедневной прогулке. Чарльз Диккенс непременно прогуливался по три часа ежедневно и свои уличные наблюдения вставлял в очередной эпизод романа, над которым он работал в тот момент. Чайковский обходился двумя часами, а не тремя, но не позволял себе и на секунду сократить променад в уверенности, что без этих 120 минут в день непременно расхворается. Бетховен отправлялся пройтись после обеда и брал с собой бумагу и карандаш на случай, если в пути его застигнет вдохновение.
Выполнение нормы. Энтони Троллоп проводил за столом всего три часа в день, однако соблюдал скорость письма 250 слов за 15 минут и если заканчивал один роман до истечения этого срока, тут же начинал следующий. Эрнест Хемингуэй также каждый день отмечал на графике количество написанных слов — «чтобы не обманываться».
Останавливаться на скаку, а не когда застрял. Хемингуэй формулировал это так: «Пишешь не далее того момента, когда в тебе еще остаются соки и ты знаешь, что будет дальше — тогда останавливаешься и стараешься жить этим до завтра, когда снова примешься за дело». О том же и Генри Миллер: «Нельзя вычерпывать колодец до дна, понимаете? Я считаю правильным отрываться от печатной машинки, уходить от нее, пока в голове еще что-то остается». За исключением Моцарта, который вскакивал в шесть утра и весь день носился с уроков на концерты, оттуда на балы и ложился примерно в час ночи, большинство гениев предпочитали работать с утра, делать перерыв на ранний обед и прогулку, потом час или два возиться с письмами и часам к трем заканчивать трудовой день.
Четкое разграничение важной работы и дел. Многие творческие люди разделяли работу (сочинение музыки, рисование и т.д. — чаще всего по утрам) и дела, которым отводилась вторая половина дня. Другие принимались за письма, если стопорилась основная работа. Но даже если корреспонденции в ту пору было не меньше, чем сейчас, все-таки в прежние времена с ней было легче справиться, потому что почта поступала в определенный час, а не каждую минуту, как современные электронные письма и сообщения.
Поддержка партнера. Марта Фрейд «подбирала Зигмунду одежду вплоть до носовых платков и даже выдавливала пасту на зубную щетку», пишет Карри. Гертруда Стайн любила работать на свежем воздухе, любуясь холмами и коровами, так что во время поездки по сельской местности Франции она выбирала, где остановиться, а Алиса Токлас подгоняла коров поближе, чтобы писательница могла ими любоваться. Жена Густава Малера подкупала соседей билетами в оперу, чтобы те не давали своим собакам лаять в то время, когда композитор сочиняет музыку, — и это несмотря на то, что ее саму супруг заставил отказаться от весьма успешной карьеры в музыке. У не состоящих в браке творцов тоже находились помощники: сестра Джейн Остин Кассандра взяла на себя основную часть домашних забот, высвободив Джейн время для творчества. «Не представляю себе, как можно сочинять, когда в голове вертятся бараньи котлеты и ревень», — писала Джейн.
Отсутствие светской жизни. Один из любовников Симоны де Бовуар вспоминал: «Никаких вечеринок, никаких приемов, ничего мещанского… незагроможденная жизнь, продуманная так, чтобы ничто не мешало Симоне работать». Марсель Пруст также, по словам Карри, в 1910 году «принял осознанное решение скрыться от общества». Пабло Пикассо и его подруга Фернанда Оливье позаимствовали у Стайн и Токлас идею устраивать по воскресеньям приемы — «таким образом, все светские и дружеские обязанности ограничивались одним днем».
Среди всех советов этот последний — изолировать себя от общества — показался мне наименее привлекательным. А в целом распорядок дня гениев кажется мне вдохновляющим примером, но вместе с тем очень строгим, почти недостижимым.
