Эта остросюжетная, драматическая и поучительная история произошла на необъятных разливах Чардарьи. В том месте, где они пересекаются пограничной чертой между Казахстаном и Узбекистаном. Но где именно находится эта межа, не знали даже мы, государственные охотничье-рыболовные инспекторы, оснащенные самыми современными картами.
Браконьерство там процветало махровое. И способствовали этому камышовые дебри, окружавшие плотным заслоном разливы-лиманы и острова. Вели себя там браконьеры нагло и цинично. Когда отправлялись на промысел, даже на рыбный, обязательно брали ружья, обрезы и карабины и часто применяли этот арсенал, обстреливая инспекторские катера, изредка появлявшиеся в этих краях.
Но после того, как одного нашего товарища, узбека по национальности, прошили на этих разливах из немецкого шмайсера, непонятно каким образом попавшего в Среднюю Азию, почти все наши ребята решительно изъявили желание выследить и задержать убийцу. А заодно и чистку хорошую произвести на чардарьинских разливах, где даже так называемые охотники набивали за один только день по несколько мешков уток и гусей, которых реализовывали уже ощипанными на близлежащих рынках.
После трехдневного катерного рейда мы задержали более двух десятков браконьеров-охотников и много злостных браконьеров-рыбаков. Не обошлось и без небольшого ЧП. Нашему старшине-мотористу, повесившему свою форменную фуражку на флагшток, какой-то неизвестный снайпер-шутник ее прострелил, надеясь таким образом поскорее спровадить нас отсюда. Его поиски, как и поиски убийцы, положительных результатов не дали.
По прибытии на нашу базу все разъехались по домам, а мы со своим напарником Алексеем Филипповичем Реутовым хорошенько выспались в вагончике. На следующий день, ближе к вечеру, загрузили на автомобиль ГАЗ-51 лодку-казанку с мощным подвесным мотором и отвезли ее на один из каналов, впадающий в Сырдарью в нескольких километрах от чардарьинских разливов, решив попытать счастья только вдвоем. Опять же рассчитывая на то, что все браконьеры в том районе прекрасно осведомлены, что инспекторы укатили домой и теперь не скоро появятся снова.
После сброса нашего плавсредства в канал мы отпустили водителя и отправились самосплавом, не заводя двигатель, вниз по течению канала.
Время было предвечернее, то есть именно такое, которое нужно для постановки в водоемах сетей на ночь. Перед самым впадением канала в Сырдарью мы подвернули лодку поближе к берегу, под прикрытие нависающих над водой кустов. И когда нас бесшумно вынесло в самое устье, перед нами оказался большой деревянный баркас, в котором находились три человека, сидящие к нам спинами у противоположного от нас борта. Они ставили сети. На носу баркаса стоял новенький карабин СКС, который я мгновенно выхватил и передал Реутову.
Для браконьеров, видимо таджиков, наше неожиданное появление было таким шоком, что они несколько мгновений сидели онемевшие. Затем самый крупный и мощный мужик попросил нас вернуть их карабин, но услышав отказ, пригрозил:
— Тогда вы умрете здесь!
— Ну умрем, так умрем! Только неизвестно кто из нас раньше умрет, — произнес я, вытащив из кобуры свой пистолет и сняв его с предохранителя. – Сядь на место или пулю схлопочешь!
И тут мой дорогой и отважный товарищ совершил оплошность, которая чуть не закончилась кровавой драмой.
— А может, и вправду отдадим ребятам карабин?
Услышав эти слова, я даже голос на него повысил:
— Да вы что говорите?! Неужели не понимаете того, что в этом случае они отплывут от нас метров на сто пятьдесят и расстреляют из этого карабина, как беспомощных младенцев!
Увидев, что между нами произошел разлад, здоровенный мужик перешагнул в нашу лодку и резким толчком опрокинул меня навзничь через сиденье и, схватив мою руку, начал вырывать пистолет. Но вдруг как-то странно хрюкнул и завалился набок, захрапев.
Это, оказывается, его шарахнул прикладом Филиппыч.
Я мгновенно вскочил на ноги и сразу же увидел, что еще один из браконьеров схватил весло и замахнулся им, чтобы ударить по голове моего товарища и спасителя. Ни секунды не раздумывая, я выстрелил ему в голову, но, к великому счастью, промахнулся из-за бешеной пляски наших лодок. Тем временем выстрел почти в упор тоже сделал свое. Бандит бросил в воду весло и упал на дно баркаса. Третий браконьер с криком: «Не убивай, моя дома дети!» тоже упал с ним рядом, видимо считая, что я убил их сообщника.
Только после этого я повернулся к Реутову, поблагодарил его за мое спасение, но все же укоризненно произнес:
— Видите, что бывает, когда между инспекторами разлад начинается?
— Вижу, Сережа, прости меня и тоже спасибо за спасение.
И вдруг я увидел, что хозяин карабина уже очнулся и, встав на колени, вытаскивает из чехла на поясе национальный нож, которым, без всякого сомнения, намеревался ударить моего напарника в спину.
Прыгнув на него, я ударил неугомонного бандита пистолетом по голове, и тот опять отключился. Только после этого мы связали строптивца по рукам и ногам и хотели так же поступить с его сообщниками, но неожиданно тот, который хотел ударить веслом Реутова, спросил, что мы намереваемся с ними делать.
— Как что, — подмигнул мне Филиппыч, — баркас ваш опрокинем и по течению пустим, а вас замотаем в сети и утопим. Вы сами этого добивались. Так что не обессудьте!
Господи, что началось после его слов! Оба браконьера закричали от страха, а находящийся в нашей лодке и уже очнувшийся бандит предложил:
— А если мы скажем, кто убил вашего запретчика, и расскажем, где он живет и как его взять, вы не станете нас убивать и отпустите, может?
— Ну отпустить мы вас, конечно, не отпустим, это пусть начальник наш решает и Володя Тодоров, которому ты фуражку прострелил, но вот то, что не станем вас убивать, – это точно! Как ты, Сережа, посмотришь на это?
— А что тут смотреть, пусть рассказывают, а после этого отвезем их на базу, и пусть сидят там в железном вагончике до тех пор, пока мы того гада не поймаем. Милицию посвящать в наши дела не будем. А то они только помешать нам могут. Ведь сказали же они нам о том, что убийца какой-то залетный, когда он, судя по всему, местный, и даже живет неподалеку.
— Верно, мужики? – обратился я к задержанным.
— Верно, верно, в трех километрах отсюда живет. Мы сами его боимся. Он уже не одного убил. Даже рыбаков убивает. Приезжих из Ташкента. А вы, когда поедете его ловить, возьмите наш баркас. Тогда он не подумает, что вы запретчики.
— Ну, ребята, вы даете. Спасибо вам за подсказку. Придется, наверное, и нам похлопотать за то, чтобы вас отпустили.
После их обстоятельного рассказа, усомниться в котором было уже нельзя, слишком высока для них была ставка, мы знали не только фамилию убийцы, но даже его словесный портрет и точное место жительства в интернациональном поселке, в котором даже не знали, в какой республике они сейчас живут, после передачи Узбекистаном Казахстану части своей территории. И расположился этот поселок под высоченным обрывом, на самом берегу чардарьинских разливов, а дом этого убийцы самый крайний со стороны нашей базы.
После доставки задержанных на базу, где их не так уж и плохо встретили, а (мы не рассказали о нашей с ними страшной стычке) мы сняли с нашей казанки мотор, переставили его на баркас и отправились к тому кишлаку поближе, чтобы встать там в засаду под прикрытие камышей и утром попытаться взять этого бандита. Экипировка наша тоже была соответствующей: старые фуфайки, с торчащей из дыр ватой, и такие же старые шапки-ушанки. По пути в тот район разработали план наших предстоящих действий, чтобы убийца действительно принял нас за браконьеров. Прикинемся крепко поддатыми и будем орать при приближении к нему блатную песню. Но самое главное в нашем маскараде было то, что мы будто мимо него будем проплывать на большой скорости. А приблизившись как можно ближе к его лодке, резко свернем и тараним ее всей мощью нашего тяжелого баркаса.
Еще затемно встали под прикрытие камышей, в засаде, метрах в трехстах от дома убийцы, и под звонкие, тоскливые песни шакалов с берега, а также под нескончаемый шум крыльев утиных и гусиных стай даже вздремнули немного.
Когда рассвело, увидели с помощью мощных биноклей, как этот человек вышел из дома и направился к своей лодке. Под его незастегнутой курткой отчетливо просматривался висящий на правом плече автомат. Оттолкнув свое плавсредство от причала и усевшись за весла, он направил его в сторону установленных на выходе из большого залива, напротив дома, сетей.
Наступил наш черед действовать.
Баркасом управлял я. Завел мотор, и на полной скорости понеслись в его сторону, заглушая рев двигателя разухабистой тюремной песней…
Убийца при нашем появлении даже лодку приостановил заинтересованно. Посмотреть, что это за пьяные придурки носятся с песнями по разливам. Приблизившись, дружно заорали приветствие. А когда до его лодки оставались считанные метры, я, как мы и планировали, резко свернул баркас, много лет верой и правдой служивший браконьерам, в его сторону и таранил борт. Раздался ужасный треск, убийца вылетел из своей разбитой лодки и исчез под водой. А когда вынырнул, с вытаращенными от смертельного ужаса глазами, мы стали стрелять из своих пистолетов в воду, рядом с головой, парализуя его волю, и заодно, чтобы душу отвести. Затем Реутов ударил его слегка веслом по голове, и мы затащили негодяя в наш баркас, где сразу сняли автомат с плеча и связали по рукам и ногам.
Преступник на суде получил высшую меру наказания – расстрел.
