С помощью корюшки Паланга надеется вернуть себе туристов и избежать таким образом старенияКак любой нормальный организм, мой требует солнца и теплого моря, и если бы позволено было выбирать, я предпочел бы Палангу летом. Но так как приглашение от литовского посольства поступило зимой, то пришлось знакомиться с местным пляжем и другими достопримечательностями в двадцатиградусный мороз. Кому приходилось когда–либо видеть впавший в зимний анабиоз курорт, согласится, что зрелище это довольно грустное — заняться нечем, причем не только туристам. Но, к моему удивлению, крошечный литовский городок довольно успешно борется с этой болезнью при помощи своей золотой рыбки, которую здесь называют стинта, а мы знаем ее как корюшку. Жаль только, что не все желания можно исполнить по ее велению.
Рыбный день
Мелкая рыбешка с совершенно неожиданным огуречным ароматом, безусловно, местная знаменитость, сравнимая по популярности ну разве что с баскетболистом Арвидасом Сабонисом. Хотя нет. Национальный герой Литвы владеет одной из здешних гостиниц, но жить предпочитает в Испании, где побольше будет солнечных дней в году. Вряд ли Паланга легко прощает ему сожительство с конкуренткой по турбизнесу, так что, пожалуй, корюшка все–таки вне конкуренции. Ей тут посвящают песни и танцы, а последние несколько лет еще и отдельный праздник, по поводу которого, собственно, и пригласили внушительный журналистский пул из Беларуси. Столько наших «акул пера», ответственно заявили старожилы, в местную бухту еще не заплывало.
То есть «Палангская корюшка–2006» — это, скорее всего, только изящный предлог. Соревнования вроде того, кто больше выловит, очистит или съест этой рыбы, увлекательны. Чуть ли не бразильский карнавал в ее честь на главной улице города — безумно интересно. Однако вряд ли только ради этого на реставрацию Басанавичуса (так называется променадная улица) потратили бы столько миллионов долларов. Хотя сети на корюшку ставят зимой, основной лов туристов — а именно они приносят львиную долю дохода городу — идет все–таки летом. Важный, но непрофильный актив, сказали бы о корюшке маклеры. И основная цель, в которую метили организаторы нашего тура, — это потенциальные белорусские туристы. К слову сказать, из–за сибирских морозов, неожиданно сюда нагрянувших, рыбный день пришлось перенести, и мэр Ремигиус Кирстукас, не долго думая, предложил переименовать праздник в День Беларуси в Паланге. Шутка получилась с намеком.
Вспомнить все
Несколько десятков лет назад названия прибалтийских курортов звучали так же громко, как имена звезд сверхпопулярной прибалтийской эстрады. Акцент Лаймы Вайкуле и Анне Вески был для простого советского человека почти как мелодии и ритмы зарубежной эстрады. Точно так и Прибалтика с ее чистыми пляжами, щадящим солнцем и вежливыми официантами была очень притягательна. Паланга, Юрмала, Пярну стали местами массового паломничества, однако с развалом Советского Союза поток иссяк. «Визы...» — протяжно вздыхают в Туристическом информационном центре.
Всем Паланга хороша. И близко: от Минска всего 500 километров. «Всего», потому что даже «свой в доску» Крым дальше, не говоря уже о Турциях и Египтах. И посмотреть есть на что, если на песке надоест валяться. Через городок проходит так называемый Балтийский янтарный путь, и здесь находится первый в СССР музей янтаря, о достоинствах экспонатов которого свидетельствует хотя бы тот факт, что их постоянно пытаются похитить. Но, опять же, визы... К примеру, прошлым летом многие турфирмы жаловались на возникающие проблемы. «Мы со своей стороны этот вопрос тоже постоянно поднимаем», — говорит мэр.
Консул Литвы Мариюс Неманис поделился планами посольства в этом году улучшить ситуацию. По его словам, разработаны планы реконструкции консульского отделения, увеличения штата и т.д. «Все, кто захочет приехать, смогут это сделать», — обещает консул. И это не уступка какая–то, а обоюдовыгодное решение. «Белорусы для нас — приоритетные туристы. После России Беларусь — второе по важности направление для Паланги», — вторит консулу директор Туристического информационного центра Алла Валюжене. Как ни странно, соседи–латыши и даже самые неутомимые в Европе туристы — немцы остались позади. Ставка на то, что со вступлением в Евросоюз сюда хлынет поток европейцев с золочеными кредитками, увы, не сыграла. Видимо, для них здесь мало экзотики, слишком уж все привычно. И пришлось срочно сдавать назад и подбирать, пока не разбежались, традиционных потребителей услуг — россиян, белорусов.
На этот год в Паланге запланировано установление рекорда — курорт собирается принять миллион гостей (постоянно жителей в городе всего 17 тысяч). Однако это лишь треть от того, сколько людей приезжали сюда в советские времена. Один турист, как подсчитали в мэрии, тратит примерно 100 — 150 долларов в сутки — на жилье, еду, развлечения. Может, конечно, намного меньше, а может, и больше, но в среднем столько. В общем, ориентиры очевидны.
«Just business», — говорят в таких случаях понимающие толк в торговле американцы. Ничего личного, просто бизнес. Русский язык как лакмусовая бумажка для этого принципа. Сегодня, в отличие от недавнего вчера, заходя в магазин или кафе в Вильнюсе, Риге или Таллине, вы можете быть уверены, что вас либо поймут, либо, по крайней мере, очень захотят понять.
Хотя, если честно, проблема языка никогда и не стояла в Литве так остро, как в Латвии и Эстонии, где русских намного больше. В Литве их по статистике всего–то 6 с небольшим процентов, еще несколько процентов других так называемых русскоговорящих, в том числе и белорусов. «Старых проблем» – как не бывало... А вот, к примеру, в наполовину русской Риге, не скрою, лично у меня было пару ситуаций, когда по не зависящим от меня причинам языком международного общения становился английский. Спешу успокоить: в Паланге те «руссо туристо», которые «don’t speak English», встретят полное понимание. Более того, директор турцентра Алла Валюжене уверена, что билингвистичность курорта — это его огромное преимущество. «Жаль только, подрастающее поколение уже не знает языка и не владеет им», — сожалеет она.
К слову сказать, тот же обратный процесс происходит не только в сфере туризма. В остальной экономике тоже. Литовским, словенским или польским товарам одинаково сложно пробиться на заставленные полки европейских магазинов. И отказываться в данной ситуации от традиционных рынков на Востоке, согласитесь, недальновидно. Многие ощутили это уже на своем кармане.
Молодым куда у нас дорога?
В Вильнюсе на днях проходило вручение своеобразных «Оскаров» для литовских городов. Паланга победила в номинации «Самый здоровый курорт». «Экология — наша сильная сторона», — гордо говорят палангцы. Как доказательство — синий флаг (своеобразный знак качества, выдаваемый Евросоюзом), который уже два года гордо реет над местным пляжем. Фирменный балтийский песочек консистенции сахарной пудры и цвета кофе с молоком даже в лютый мороз вызывает желание прикоснуться к нему. Здесь лелеют брэнд — старое доброе санаторно–курортное лечение. Работают 8 санаториев. К слову, всего лицензированных гостиниц около 80, но отдых у частников — тоже брэнд с советских времен — пользуется большой популярностью, хотя и принципиально отличается в лучшую сторону от крымского аналога.
Уж не знаю, экология ли способствовала тому, что Паланга выбилась в города-долгожители. Нигде в Литве нет такого высокого процента стариков. Правда, сами палангцы по этому поводу иногда язвят: «Если молодежь будет такими же темпами уезжать в Лондон, Ирландию или Испанию, то скоро здесь останутся одни долгожители».
Эту грустную шутку сыграло с Литвой вступление в ЕС. Крупнейшая в стране газета «Республика», анализируя сложившуюся ситуацию, написала, что 1 мая 2004 года (дата присоединения. — И.К.) многие литовцы проснулись с собранными чемоданами. Паланга — не исключение. «Цены в Литве резко выросли, а зарплаты даже на приличной работе отстают от среднеевропейского уровня в несколько раз», — стандартный ответ на мой вопрос о причинах эмиграции. Бизнесмены разводят руками: даже работая себе в убыток, они не смогут платить столько же, сколько в Западной Европе.
Существуют разные оценки, сколько человек уехало из Литвы, но обычно сами литовцы называют цифру 10 процентов. Кто–то говорит, чуть больше, кто–то — меньше, но если взять ее за основу, то получается, что при 3,5–миллионном населении балтийской республики выехать должны были около 350 тысяч. Целый Каунас на берегах Темзы и в изумрудных кельтских полях.
Хотя в Паланге мне приходилось с удивлением слышать истории о том, как взрослые, оседлые люди, теряя здесь работу, кочевали на Запад. Но, как правило, это молодежь. Курорт может дать работу летом. Сюда даже приезжают подзаработать студенты из остальной Литвы. Но это в сезон. А зимой уже палангской молодежи приходится ездить на заработки в соседнюю Клайпеду. Это те, кто не рискует сесть в экспресс Вильнюс — Лондон. В основном молодые литовцы любят шампанское и рискуют...
Можно, конечно, попробовать заняться самоутешением: вот заработают они денег и приедут их тратить в Литву. Мол, возвращались же люди с советского Севера, заработав на «Жигули». Время, конечно, покажет, но сравнение, по–моему, не слишком удачное. Во–первых, климат Нового Уренгоя и Нью–Йорка отличается на очень много градусов, и домой литовцев, возможно, и тянет, но уж точно ничто не гонит. А во–вторых, достижение страной среднеевропейского уровня планируется не ранее чем лет через десять–двадцать, а, следовательно, раньше ждать блудных детей не следует. Правда, тогда они уже будут совсем не дети и захотят ли сниматься с насиженного места.
Если на проблемы демографии, как на дело отдаленного будущего, еще можно закрыть глаза, то есть моменты, с которыми смириться не получится при всем желании. Судя по объявлениям в газетах, уже не так–то просто найти сварщика или каменщика. Не зря же польский сантехник так напугал французов во время референдума по Евроконституции — едут действительно многие. И список дефицитных профессий уже достаточно длинный.
Литовские политики своеобразно относятся к этой проблеме. Когда Польша воспротивилась тому, как Тони Блэр собирается нарезать европейский бюджетный пирог, раздраженный премьер язвительно заметил, что Великобритания создала больше рабочих мест для поляков, чем польское правительство. Ту же остроту можно переадресовать и другим новобранцам Евросоюза. Именно эмиграция, как ни парадоксально это звучит, стала основным методом борьбы с безработицей в Литве. Еще за несколько лет до вступления в ЕС она была среди аутсайдеров по этому показателю, а уже в прошлом году оказалась в числе лидеров. Хотя в последнее время никто в Вильнюсе уже не записывает это достижение на свой счет, так как все понимают происхождение этого чуда. Если так пойдет и дальше, то, чтобы помолодеть, литовцам придется обращаться к золотой рыбке. Паланга вовремя поняла, в чем ее спасение, и открыла объятия для туристов.
Минск — Паланга.
