В американском Лас-Вегасе сразу после Рождества отгремело всемирное «Consumer Electronic Show». Шоу для потребителей электроники, если выражаться русским языком. Несколько дней производители всевозможных гаджетов соревновались, у кого же больше дюймов и герц, диагональ чьих телевизоров длиннее, чей экран более изогнут. И так далее. Потребители же примерялись, чьи дюймы, герцы и диагонали предпочесть.
Как-то незаметно наша жизнь… Хм, нет, не жизнь. Как-то незаметно каждое наше действие вдруг обросло техникой. Разогреть ужин на сковороде? Позвольте, но ведь есть СВЧ-печь. Подмести в кухне? Минуточку, заправлю пылесос водой. Простирнуть мелкое белье вручную? Вы с ума сошли, а стиралку-то для кого придумывали?
Технобум, впрочем, был только началом. Ведь так же незаметно произошло кое-что похуже: вся наша коммуникация вдруг обросла электроникой. Естественно, нет смысла ностальгировать по бумажным письмам. Если бы не электронка, эта колонка в лучшем случае вышла бы через неделю после написания. Против Интернета тоже не попрешь: слишком уж удобно связываться с людьми и искать информацию.
Но вопрос в другом. Почему мы должны отправлять письмо с 4-ядерного ноутбука, если с 2-ядерного оно точно так же достигнет адресата? Зачем нам изогнутый экран в смартфоне, ведь голос собеседника мы слышим ушами? Зачем, наконец, телевизор диагональю в столько дюймов, что его за раз и взглядом не окинешь? Господа маркетологи, ау! Остановите вашу гонку оснащений, я сойду на следующей!
Помните, как Маклюэн впервые изрек свое знаменитое «The medium is the message»? Тогда, в 1964-м, мало кто понимал, о чем это он. Судя по всему, не понимают и сейчас. А ведь с нами случилось то, что он и предполагал: средство коммуникации стало со-общением. Правда, речь уже не о содержании того, что ты говоришь. Речь о тебе самом. Если у тебя новый айфон — ты в тренде, ты умеешь общаться. Иметь старую черно-белую трубку сегодня моветон, с нее ведь в «Вконтакте» не зайдешь.
Шокирует, что потребителю напрочь отказано в выборе. Не мы выбираем общение, не мы хотим быть стильными, свободными и современными. Мы вроде как обязаны ими быть. И мало кто задумывается: а нужно ли нам все это? Но в погоне за большей производительностью гаджета, за ненужным стилем и совсем уж эфемерной современностью как-то нет времени остановиться и задуматься: боже мой, ну какие сверхзадачи я буду решать при помощи этого нового высокотехнологичного планшета? Что мне с того, что экран у этого смартфона изогнут? Важно ли, что диагональ у телевизора еще больше, если он будет занимать полкомнаты?
Остается лишь вторить Эриху Фромму, который еще в 1976-м понял, что техника начинает порабощать человека, что от «технико-некрофильских» тенденций потянуло мертвечиной.
Понятно и теперь, что родителям можно позвонить и по старому дисковому аппарату. Что с друзьями можно встретиться в кафе, а не переписываться в скайпе. Да и снимки, показанные лично, сблизят куда сильнее, чем лента «Фейсбука».
Но даже рядом с близкими, подсаженные на иглу навязанного общения, мы каждые полчаса судорожно проверяем свои гаджеты: «А не написал ли кто?» Второе кибернетическое «я», как настоящий вампир, требует постоянной подпитки. Фромм говорит, что эти непроизвольные повторяющиеся действия характерны для шизофрении.
Куда идем? Еще не поздно открыть зашторенные техникой глаза и посмотреть, как прекрасен мир без фильтров «Инстаграма». И вспомнить при этом актуальные, возможно, пророческие строки: «Когда не стало Интернета, мы вышли из своих домов. Друг друга трогали руками, пытались даже говорить».
