Александр Лукашенко с сыновьями благоустраивал Трофимову криницу в Александрии

Что ни говори, а у прошедшего субботника особая энергетика. Мы привыкли в этот день поработать с хорошим настроением на серьезных, значительных, крупных объектах. Наводить порядок на своем рабочем месте или на территории рядом с ним. Конечно, это важно, но вот обратиться именно к истокам... Это, пожалуй, случилось впервые. В этом празднике труда внимание было обращено на малую родину. Для кого–то это дом, в котором вырос. Для кого–то двор, в котором учился делать первые шаги.

Самое дорогое и памятное место из тех времен, когда «деревья были большими», у каждого свое. И возвращаться в памяти, в стремлении сохранить это наследие для будущих поколений, в желании приумножить его — свойственно любому разумному человеку. Это необходимо, как закон сохранения жизни.


Президент с сыновьями благоустраивал Трофимову криницу в Александрии. Тремя бригадами высаживали деревья, устанавливали скворечники, выкладывали камнями пешеходную дорожку, обустраивали клумбы. Все вместе участники субботника установили памятный знак с краткой историей этого места. А она богатая. Ей уже чуть больше 100 лет, она напрямую связана с семьей Президента. Сюда Александр Лукашенко приходил еще мальчишкой. И именно его воспоминания из детства помогли возродить почти забытый с течением лет источник, которому народная молва приписывает целебные свойства. К кринице приезжают паломники не только из Беларуси. Купель здесь венчают символы православия, католицизма, ислама, иудаизма. В кристально чистой воде будто отражается самая ценная черта белорусского характера: мы, белорусы — мирные люди...

Каждый, кто приезжает сюда, криницу ощущает по–своему. Но у Президента к ней отношение особое. Здесь, как говорится, без лишних слов:

— Для меня необычайно здесь все... Здесь каждый метр, можно сказать, истоптан моими детскими ногами. Поэтому для меня здесь все и необычно, и в то же время привычно...


Место намоленное... Вот фрагмент сруба (фрагмент старого сруба, построенного 100 лет назад, найден при восстановлении криницы. — Прим. ред.), мы удачно попали прямо на него. В первый раз мы не нашли его, долго ходили, а потом, не поверите, ночью мне приснилось, куда мы не дошли, и я просто начертил чертеж, и прямо по нему попали на этот сруб. Там был когда–то источник...

Мой дед в 1917 году построил этот сруб. Люди приходили, молились. Бросали туда копейки. Мы, мальчишки, подсматривали, кто бросал деньги в источник, потом их доставали и покупали конфеты...

Мы обнаружили этот источник и решили его восстановить. 5 лет назад его более–менее осовременили. Вот прошло еще пять лет, и мы решили его обустроить в еще более широком плане, поскольку сюда поехали люди: белорусы, россияне, украинцы. Места уже не хватало. Мы немножко его расширили, но так, чтобы не нарушить всю эту земную красоту. А на субботнике добавили штрихи. Чтобы, пока есть возможность, что–то для людей сделать.


А что касается воды. Я здесь бываю раз пять — шесть в год. И осенью, и зимой обязательно окунаюсь в источник. Все, кто со мной бывает, — никто не заболел. Наверное, в этом что–то есть. Где–то психология, где–то наука, но, наверное, не только наука, но и то, что Господь освятил это место...

На Шкловщину за криничной водой едут за тысячи километров

Во время субботника Президент пообщался с журналистами и в этом разговоре коснулся ряда важных тем.

О ценах

— В жизни всякое бывает. Но, скажу откровенно, у нас нет никаких оснований для роста цен. Абсолютно.

На что могут расти цены? На жилищно–коммунальные услуги? Мной принято жесткое решение: 5 долларов в год — и без моего ведома ни шагу...

На продукты питания почему должны расти цены? Если 95 процентов продуктов питания, которые мы потребляем в пищу, наши...

Вступив в ЕврАзЭС, мы практически в ВТО. Казахи, россияне — все вокруг в ВТО, и мы практически работаем по принципам ВТО. Как только мы по каким–то группам товаров поднимем цены, а у нас нет границ внутри, сразу хлынут товары из России, Казахстана...

Третий вариант — война началась где–то рядом или на периферии, упаси Господь... И там тоже с нашей управляемостью мы сделаем все, чтобы наши люди не пострадали от конфликтов, которые происходят вокруг. Но это я просто привожу пример в случае такого форс–мажора.

Или, не дай бог, Россия обвалится. Или Европейский союз — это первый наш рынок... Но Европейский союз стабилен, России падать тоже некуда...

Поэтому нет оснований для роста цен. Рубль у нас стабильный. А про ожидания я приведу параллель. Помните, когда мы вынуждены были перейти к более жесткой денежно–кредитной политике? Люди думали: что будет с рублем? Но сегодня все об этом практически забыли. Уже нет колебаний на валютном рынке. Точно так и здесь. В прошлом году нам удалось на приемлемом уровне сохранить инфляцию. Еще год — и люди тоже забудут. Будет стабильность. Уже нет той свистопляски с ценообразованием, что была. Инфляция пока есть. Я это признаю. Я это понимаю. В этом отношении мы работаем, и вы знаете мои требования: занятость, заработная плата и цены. Все это в увязке в течение этого года даст результат.

О целях Года малой родины

— Это, может, даже не Год малой родины, а трехлетка. За год мы вряд ли что–то построим, создадим... Это моя была идея: давайте объявим Год малой родины и подумаем о его продлении. И это только старт...

Я хочу, чтобы не только агрогородки, но и неперспективные деревни сохранить... Хочу, чтобы, приведя в порядок агрогородки, мы не забыли о крупных деревнях, которые были когда–то центрами колхозов и совхозов. Их нельзя загубить. Деревеньки на дорогах... Там хорошая логистика. Хорошая связь... Они должны остаться и развиваться, если на то будет воля людей.

Вот четыре уровня, которые я определил, исходя из нашей жизни: агрогородок, бывшие центры хозяйств, крупные деревни, которые были вчера и сохранились сегодня, и неперспективные деревушки... Мы разработали программу, там все это прописано... Все прописано, как должна быть устроена наша Беларусь, и в этом отношении уже многое сделано... Мы прошли огромный путь. Мы на правильном пути. Осталось дело за малым — эти деревеньки не забыть. Здесь самая настоящая жизнь.

О Молдове

— Додон (Игорь Додон — Президент Молдовы. — Прим. ред.) не против западного вектора. Хоть его и считают пророссийским. Ничего подобного. Он прагматичный, разумный человек, который идет в ногу со временем... Додон не отрицает западного вектора...

У нас не та ситуация, что в Молдове, но тем не менее. Это наши соседи: с одной стороны Европейский союз, с другой стороны ЕврАзЭС, Россия, Китай и дальше. И мы ни от кого не должны отказываться. Наша судьба такая, что мы на этом разломе, мы в центре — мост, который должен соединять эти два мощных берега. Точно в такой ситуации и Молдова, и Игорь Додон прекрасно это понимает. Он не отталкивается от этого вектора.

Что касается правительства, я встречался с премьером, знаю его очень хорошо. Нет ничего подобного из того, что говорят, что он прозападный, чуть ли не в Румынию хочет включить Молдову. Чепуха полная.

Президент и его команда, премьер и его команда — они настроены на то, чтобы Молдова была суверенной и независимой... И я им сказал, что хочу, чтобы Молдова всегда была суверенной и независимой и не была включена ни в одну из стран. Молдова — самодостаточное, самостоятельное государство. Пусть небольшое, но с прекрасным, великим народом.

kryat@sb.by

Фото БЕЛТА.