Этим летом я в очередной раз подтвердила давно уже присвоенный мне статус «не маці, а мачыха».
После того как сын-студент сдал сессию за второй курс и отработал практику, у него появилось полтора свободных месяца. Он сам выразил желание потрудиться, да и мне показалась невыносимой мысль, что в то время как я буду работать, молодой здоровый парень станет допоздна спать, а потом возлежать в обнимку с планшетом на диване. На семейном совете решили: поскольку он получает специальность «инженер-строитель», пусть и постигает ее азы на практике, в качестве дорожного рабочего.
— Это же такая тяжелая работа! — ужаснулась одна подруга.
— Что если на солнце ему станет плохо? — вторила ей другая.
— У ребенка совсем не будет каникул! — схватилась за голову тетя.
— Ты не маці, ты мачыха! — привычно подытожила бабушка.
Первые дни на «ребенка» было жалко смотреть. Он возвращался со сгоревшими шеей и плечами, после работы с бензиновым буром у него болела спина, каждый вечер он демонстрировал новые мозоли на руках. «Лентяй за дело, мозоль за тело!» — я поддерживала сына как могла, переживая в душе — хоть бы не уволился.
Признаюсь: сработала недавно приобретенная фобия. Среди знакомых хватает молодых и уже не очень людей, которые всяческими способами уклоняются от работы. Свое нежелание трудиться объясняют отсутствием понимания в коллективе, низкой зарплатой, а то и просто никак не объясняют. Сидят дома, играют в компьютерные игрушки, сопровождают мам в магазины, попутно «стреляя» у них денежку. «Ах, он такой ранимый, а приходилось работать с какими-то хамами!» — пенсионерка топает больными ногами на работу, чтобы обеспечить сносное существование своей великовозрастной кровиночке. Я не готова к таким жертвам!
Через неделю жалобы сына на физическое состояние иссякли — в рабочем стал просыпаться инженер. Теперь за ужином мы слушали рассуждения о том, как лучше выполнить на трассе ливневку, укрепить откосы. Не обходилось и без описаний забавных случаев. У малоежки с детства пробудился вдруг зверский аппетит, он больше не забывал взять «ссобойку», плечи стали бугриться мышцами. Как-то нечаянно услышала фрагмент разговора с приятелем, в котором сын с непередаваемой гордостью заявил: «Я же дорожник!»
Наступает новый учебный год. Завтра сын увольняется из своего дорожно-строительного управления. Он со смехом заверял, что считает дни до «дембеля», но вчера пришел задумчивым и спросил, возможен ли на работе отпуск типа академического — чтобы на следующее лето можно было вернуться. Я заверила: если ты хорошо зарекомендовал себя, то проблем с повторным оформлением не будет.
Кажется, втихомолку я добилась своих целей.
Во-первых, «в поле» сын ежедневно мог сравнивать условия труда разнорабочего и квалифицированного специалиста. Думаю, это отразится в экзаменационных оценках, которые порой, что там греха таить, оставляли желать лучшего. Во-вторых, ежедневный труд выработал определенный режим, то есть посиделки за полночь на компьютере прекратились и без родительского участия. Немаловажной является и заработная плата — а она у дорожных рабочих весьма достойная.
Я уж молчу про опыт общения с людьми, работу в команде, умение поладить и при необходимости сгладить острые моменты.
Кстати, сын звал с собой на работу приятеля. «Ну, не знаю... — замялся тот. — Если работа интересная и не слишком тяжелая, то может быть...» Рядом мама гордо улыбалась рассуждениям умнички-сына. Ну-ну...
nevmer@sb.by
