Заметный кровавый след на белорусской земле в годы Великой Отечественной войны оставили и польские каратели. Об этом сегодня открыто говорят незаангажированные польские исследователи. И об этом наш разговор с известным белорусским историком, председателем Постоянной комиссии Палаты представителей по образованию, культуре и науке, членом-корреспондентом НАН, доктором исторических наук, профессором Игорем МАРЗАЛЮКОМ.
Нациоцид: для пана — плебана, а для хлопа — попа
— Игорь Александрович, об отношении польских властей к белорусскому населению в довоенной Западной Белоруссии мы с вами не единожды беседовали за последние два года. Но давайте пройдемся по аспектам, которые ранее не затрагивали в силу их деликатности и чувствительности для многих. Скажем, мы старательно не говорили о роли католической церкви. Но после демонстративного недавнего исполнения в белорусских костелах написанных фашистскими прихвостнями песнопений, видимо, нет нужды и дальше оставаться терпимыми к беспределу.— Хотел бы подчеркнуть вот что. Я принадлежу к людям, которые любят и хорошо знают польский язык и польскую культуру. Одним из моих любимых поэтов является Адам Мицкевич: его «Пан Тадеуш» и «Дзяды» я читаю в оригинале на польском языке, обе поэмы у меня стоят на книжной полке в кабинете. Люблю Станислава Лема, великую польскую культуру, философию, литературу. У меня никогда не было в генах ксенофобии.
Но, к сожалению, часть польского политического класса и исполнители его воли были больны польским шовинизмом и бациллами ненависти сродни нацистским. И они запятнали свой мундир кровью невинно убиенных белорусов, литовцев, украинцев.
И если говорить без ретуши о польском присутствии на белорусской земле в ХХ веке, абсолютно правомерно можно говорить о нациоциде — уничтожении национальной культуры и ассимиляторском растворении одного народа в составе другого. Белорусам отказывалось в праве на национальную самобытность, заявлялось, что наш народ должна постигнуть участь кашубов и они должны стать этнографической группой польской нации.
Для этого использовались все методы. Так, 14 июня 1922 года были выкручены руки православному духовенству: объявлена автокефалия православной церкви в Польше. На духовенство, не поддержавшее польскую автокефалию, обрушились репрессии, был даже изобретен оксюморон «православный поляк». Были запрещены службы на старославянском и проповеди на местных — белорусском и украинском — языках.
Страшный грех — национальное убийство — лежит на польских ксендзах-полонизаторах. Кого-то это может удивить, но многие нынешние поляки, проживающие сегодня в Беларуси, таковыми стали лишь в 30-х годах ХХ века.
Потому что католический костел в межвоенной Польше стал важнейшим инструментом полонизации Беларуси. Он всячески закреплял в сознании верующих тезис о том, что католик — это обязательно поляк. Была поговорка: «Для пана — плебана, а для хлопа — попа».
На пути подобного стояли пусть и не слишком большие, но все же белорусская католическая интеллигенция и ксендзы-белорусы. Они вели богослужение на белорусском языке. Чтобы они не мешали, их непосредственное начальство — епископы — писали на них доносы в дефензиву, их высылали в приходы коренной Польши. Кстати, подобная практика имела место совсем недавно и в ряде наиболее шовинистических приходов современной Беларуси.
Выжившие после расправы над погибшими родственниками жители западноукраинского села Верховина Красноставського повита. Напомню также, что уже в 1923 году в Польше было расстреляно 109 белорусских патриотов. К 1927 году в застенках Западной Белоруссии томились три тысячи человек. Тюрьмы и концлагерь в Березе-Картузской были переполнены, через последний прошли, по самым неполным данным, десять тысяч белорусов, евреев, литовцев, поляков, русских, украинцев.
Потому 17 сентября 1939 года, когда советские войска перешли границу, для нас великий день воссоединения.А для Советского Союза это был важный ход в решении своей прагматичной национальной и государственной политики. Ведь надо понимать, что к тому времени немцы уже в любом случае разгромили польское государство. И вопрос был только в том, что граница наша оставалась бы там, где она была до 1939-го. И с точки зрения белорусских национальных интересов стоит заметить: еще далеко не факт, что эти земли вошли бы в состав советской Белоруссии после Второй мировой войны.
«Панская радость» 22 июня 1941-го
— Известно, что из всех европейских стран Польша первой (и второй после Ватикана) заключила в 1934 году пакт о дружбе и ненападении с Германией. Посланник Польши в Иране Каршо-Седлевский писал в Варшаву: «Политическая перспектива для европейского Востока ясна. Через несколько лет Германия будет воевать с Советским Союзом, а Польша поддержит, добровольно или вынужденно, в этой войне Германию. Для Польши лучше до конфликта совершенно определенно стать на сторону Германии, так как территориальные интересы Польши на Западе и политические цели Польши на востоке, прежде всего на Украине, могут быть обеспечены лишь путем заранее достигнутого польско-германского соглашения».— Такая геополитическая позиция, позволившая Черчиллю назвать Польшу «гиеной Европы», впоследствии не раз определяла и поведение поляков в годы Второй мировой войны. Известно, что 22 июня 1941-го многие поляки встретили с откровенной радостью. Также известна докладная записка Василия Коржа первому секретарю ЦК Компартии Белоруссии Пантелеймону Пономаренко о том, что польские банды ведут антисоветскую борьбу. И в первые месяцы войны Корж был вынужден вывести свой отряд с территории Пинской области, потому что немногочисленные советские партизаны столкнулись не только с немецкими карателями, но и с боевыми группами польского подполья, активно помогавшими немецкой стороне.
Скончавшийся весной этого года ученый-архивист Сергей Жумарь незадолго до своей кончины отмечал у нас на открытых парламентских слушаниях, что с началом Великой Отечественной войны деятельность польского националистического подполья заметно активизировалась. Архивы хранят сведения о множестве вооруженных акций против малочисленных групп отступавших на восток советских военнослужащих, эвакуируемого партийно-хозяйственного актива, против партизанских отрядов. А вот против немецких войск и оккупационной администрации боевые структуры польского подполья в 1941-м вооруженных акций не проводили.
Фрагмент волынской резни: тела убитых в Верховине. Но особая страница деятельности АК на нашей земле — сотрудничество с немецкими оккупационными властями. Сегодня этот факт признается даже польскими историками.Известно, что в конце 1943 года оккупационные власти решили активизировать польские силы для борьбы с советским партизанским движением. И некоторые отряды Армии Крайовой согласились с таким предложением. 9 декабря 1943 года командир столбцовского соединения Новогрудского округа АК капитан Адольф Пильх («Гура») заключил с немцами договор и до конца оккупации получал от них оружие и амуницию, которые поставлялись из Минска. Подобное соглашение заключил в Лиде командир Наднеманского соединения поручик Юзеф Свида («Лех»), который на протяжении января, февраля и марта 1944-го получил пять обозов с оружием. Оба командира утверждали, что командование АК одобрило эти соглашения.
Только отряды Новогрудского округа АК в осенне-летний период 1943—1944 годов провели 81 операцию против белорусских партизан. И речь не о мелких вооруженных стычках, как весной и летом 1943-го, а о целых сражениях с участием сотен бойцов на каждой стороне. Отряды АК взрывали железнодорожное полотно, обстреливали идущие на фронт советские эшелоны, нападали на тыловые части, военные склады, убивали военнослужащих и терроризировали местное население.
АК и коллаборанты: пауки в банке
— Кстати, о местном населении. В опубликованных в современной Польше (и даже в ПНР в 1970—1980-е годы) воспоминаниях бывших руководителей и бойцов АК их образ довольно романтизирован. Тщательно отмечали религиозные даты, были непримиримы в бою и галантны «в свете». Многие документы архивов Беларуси и России свидетельствуют и о высокой поддержке аковцев со стороны населения в ряде районов Западной Белоруссии…
— Такие факты имели место, но общая картина была несколько иной. В созданном в 1941 году немецкими оккупационными властями местном вспомогательном аппарате самоуправления на территории Западной Белоруссии преобладали поляки. Уже в первые недели оккупации структуры Союза вооруженной борьбы (так до 1942 года называлась будущая Армия Крайова) в массовом порядке внедряли своих людей в управы, полицию и так далее.
Расстрелянный аковцами грузовик, перевозивший нескольких евреев.
В начале 1942-го СД обратило на этот факт серьезное внимание и решило противопоставить полякам белорусов. Дело в том, что наряду с поляками на руководящую роль в крае претендовали также и определенные круги местной коллаборации, которые также рассчитывали использовать должности во вспомогательной администрации для легализации борьбы за свои интересы, за политическое влияние на местное население.
Немцы помогли белорусским коллаборационистам осуществить свои планы, в результате чего многие поляки, служившие в органах местной администрации на западнобелорусских землях, были постепенно арестованы и уничтожены.Итогом стал террор, развернутый польским подпольем не только против активно проявлявших себя должностных лиц из числа белорусов, но и всех потенциальных противников Речи Посполитой. Подобные акции часто сопровождались маневрированием между немцами и партизанами. Так, в Дуниловичском районе аковцы расстреляли 30 человек. Партизанам они объяснили, что эти люди ликвидированы за связь с жандармерией, немцам же казненных представили как «сталинских бандитов».
Часть проведенных акций (например, ликвидация немецкого гарнизона в 1942 году в местечке Жодишки Вилейской области) преследовала своей целью уничтожение белорусского национального актива.
В ходе операций аковцы широко использовали свою агентуру. Часто в критический момент боя по немцам и полицейским-белорусам наносили удар с тыла полицейские-поляки, многие из которых шли в полицию по заданию местных польских подпольных организаций.
Но важная деталь: в ходе анализа операций, проведенных аковцами против немцев, не установлено ни одного факта, когда бы бойцы АК сражались против оккупантов-карателей за спасение жителей белорусских деревень.
Майор Зыгмунт Эдвард Шендзеляж «Лупашко», самый известный «проклятый солдат».
Размах польского геноцида
Оружие АК направлялось не на защиту белорусского населения, а, скорее, на него самого. Стоит процитировать постановление, принятое на собрании одного из формирований Армии Крайовой, прошедшем 5 мая 1943-го в деревне Лугомовичи Ивьевского района. Документ среди прочего гласит:«…Так как немцы враждебно относятся к коммунистам, мы должны использовать это, называя коммунистами всех белорусских народных деятелей, которые всегда были и теперь являются серьезными врагами поляков. Пусть их бьют немцы, а мы будем как бы проявлять сочувствие невинным жертвам. Белорусы никогда не смогут этого понять. Это народ темный, особенно политически...
…Через своих людей просить полицию и немцев жечь белорусские деревни под предлогом, что они помогают партизанам… Стараться помочь немцам задержать несколько советских партизан в доказательство нашего сотрудничества с немцами. Только немного, иначе это может порвать нашу связь с партизанами...»
Не снискав лавров в борьбе с партизанами, аковцы добились «крупных успехов», проводя карательные акции против мирных белорусов, которые в большинстве своем не хотели возрождения польского государства в границах 1939 года, поддерживали советских партизан и были их социальной опорой.Агрессия со стороны поляков не заставила себя ждать. В роли карателей особенно отличились избежавшие разоружения отряды «Рагнера», «Лупашки», Пильха, Нуркевича и других. Террор Армии Крайовой против мирного населения Западной Белоруссии наблюдался практически повсеместно. Так, в деревне Лукаши Заславского района они учинили кровавую расправу над мирными сельчанами: ограбили, а затем сожгли заживо 26 крестьян.
24 и 25 февраля 1944 года легионеры Армии Крайовой сожгли деревни Турейск и Заборье Желудокского района. Пепелища остались на месте 350 домов, многие жители были убиты и ранены.
Только легионеры Столбцовского соединения АК, как писал в мемуарах его командир Адольф Пильх («Гура»), с декабря 1943 года до конца июня 1944-го убили шесть тысяч «большевиков». Значительную часть которых составили женщины и дети.
На территории Лидского округа в феврале — апреле 1944 года погибло от рук аковцев несколько тысяч человек. В одной только Белицкой волости (Лидском уезде) были убиты 480 местных жителей. Причем убийства сопровождались дикими погромами и грабежами.
Известны случаи и прямого взаимодействия отрядов Армии Крайовой с немецкими и местными полицейскими формированиями в ходе карательных экспедиций против советских партизан и мирного населения Западной и Центральной Белоруссии.Так, 1 мая 1944 года аковцы при поддержке раковской полиции нанесли удар по позициям отрядов имени Щорса и «Победа» (из состава партизанской бригады имени Щорса). Оттеснив партизан, они ворвались в деревню Дзьвинячи Заславского района и сожгли ее. А жителей, не успевших отойти с партизанами, расстреляли.
Директивное двуличие
«Каждый поляк должен знать: немец и белорус — враги польского народа. Поляки должны любыми способами компрометировать белорусов перед немцами, добиваться ареста белорусов, чтобы потери их были больше, чем у поляков… Сливайтесь с партизанами, завоевывайте у них авторитет и доверие, а при удобном случае убивайте их!»
(Из директивы от 14 мая 1943 года, подписанной одним из руководителей Полесского округа АК Ф. Дубинским и перехваченной белорусскими партизанами на территории Брестской области.)
Книга Петра Зыховича «Пятна на одежде» пока издана лишь на польском языке. Переиздана в 2018 году в Познани.
Соседи должны чувствовать чужую боль
— Игорь Александрович, какой вывод нам стоит сделать из всего вышеизложенного сегодня?
Думаю, было бы правильным издать на белорусском и русском языках книгу польского историка Петра Зыховича «Пятна на одежде», полную ужасных фактов: про целенаправленное уничтожение евреев только за то, что они были евреями, про истребление словаков, белорусов. Эта книга четко демонстрирует типологическую схожесть между рядом польских националистов и нацистами: тот же зоологический антисемитизм, та же мечта при помощи этнических чисток и уничтожения «унтерменшей» (в данном случае белорусов, словаков, украинцев, литовцев) построить великую польскую нацию, на земле которой не будет никого, кроме поляков. А все остальные, кто жил там столетиями, должны лечь в могилу.
Но уничтожение населения по этническому признаку — это четкая характеристика геноцида. Геноцида против белорусов, литовцев, украинцев, словаков, евреев. К сожалению, часть подразделений занималась именно этим. И подобные преступления нельзя ничем оправдать.Мы не натравливаем белорусов на поляков или поляков на белорусов. Но мы считаем, что соседи должны чувствовать чужую боль. Я лично горжусь, что мой белорусский народ польских деревень не вырезал. Польских жителей не сжигал. Не инспирировал уничтожение ни в чем не повинного мирного населения. Белорусы могут гордиться тем, что у нас не было ни Волынской резни, ни массовых погромов евреев в годы оккупации. Именно на этом мы должны строить свою национальную гордость и историческую память — на действительно гуманистических и христианских ценностях. «Где нет ни Еллина, ни Иудея», а есть Человек.
Игорь Валаханович, главный советник БИСИ, кандидат исторических наук:osipov@sb.by
— Вначале у Армии Крайовой были политические цели — восстановление Второй Речи Посполитой в границах на сентябрь 1939 года. Потом об этом постепенно забыли, и по сути дела обыденной практикой становятся грабежи, убийства или теракты, набеги на магазины сельпо, убийства финагентов, участковых милиционеров, да и просто людей, которые работали в системе не только советской власти, но и в системе здравоохранения, образования и так далее. Но я бы это подполье оценивал еще и как антибелорусское, исходя из наших сегодняшних реалий, концепции национальной безопасности Республики Беларусь. Оно было направлено против национальных интересов нашей страны.
(Из выступления 29 апреля 2021 года на открытых парламентских слушаниях «Территориальная целостность и народное единство Беларуси».)
