Продолжаем публикацию повести Андрея ДЫШЕВА.Начало в ј1.
-Еще, еще! - махал пальцами Саркисян и снова оставлял следы на экране. - Где он говорит про хлеб!
На экране появилось жизнерадостное лицо худого парня с Третьего острова. Сразу было видно, что он серьезно подготовился к записи. В отличие от других игроков, Ботаник сидел не на земле, а на жердочке, закрепленной в двух рогатинах. Перед ним ощетинился сучками импровизированный стол. Перебирая аккуратно разложенные образцы растений, Ботаник хорошо поставленным голосом рассказывал о свойствах каждого из них.
- ...А это называется Scirpus lacustris, иначе - камыш озерный. Обратите внимание на стреловидную форму его стебля. Но в нашем случае ни стебель, ни эта колючая кисточка не имеют никакого практического применения...
Саркисян развел руками.
- Он что - лекцию вздумал читать? - произнес он, оглядывая коллег. - Точно ботаник! Этот просидит дольше всех, ручаюсь! Хоть бы его змея в задницу ужалила!.. Вы посмотрите - чешет как по писанному! Он нам всех зрителей этой лекцией усыпит... Так, про колючую кисточку выкидываем! А где про хлеб-то?
- Дальше, - ответил из-за спины Чекота.
- Самое главное - это корневище, - продолжал Ботаник, с уважением приподнимая на ладони короткую желтую палку, похожую на обглоданный кукурузный початок. - Это настоящий кладезь крахмала и сахара. Даже если попробовать его в сыром виде, язык сразу почувствует блаженную сладость....
- Во как! Понятно? - пробормотал Саркисян.
- ...Но лучших вкусовых качеств от корня камыша можно добиться в том случае, если его высушить, превратить в муку, затем смешать с небольшим количеством воды и добавить в качестве приправ чабрец и несколько капель сока рябины. Полученное тесто скатать в шарики размером с яблоко и запечь в золе. Получится своеобразный суррогат хлеба, весьма питательный и вкусный, который я намерен готовить каждый день...
- Стоп! - сказал Саркисян. - Бог ему в помощь, пусть готовит. А мы потом посмотрим, как он будет давиться этим питательным и вкусным хлебом. Все остальное - в корзину! Ставь Павлова. Он приноровился как-то хитро ловить рыбу голыми руками.
На экране появился рыболов Павлов в одних трусах. Он стоял по колено в воде, а за ним виднелась какая-то стреловидная конструкция, составленная из сотен палочек, воткнутых в дно.
- Господа, я хочу представить вам уникальный способ ловли рыбы без удочки, сетки и остроги, придуманный и неоднократно усовершенствованный мною, что, без преувеличения, является настоящим переворотом в мировой технологии рыболовства. Для этого сначала надо найти место, где бы течение было наиболее сильным. В моем случае - это южная оконечность Четвертого острова...
- А этого нобелевского лауреата никак нельзя одеть? - спросил Саркисян, с искривленным лицом рассматривая длинные, до колен, трусы Павлова.
- Как одеть? - не понял монтажер.
- Обычно одеть! Не в смокинг, конечно, а в униформу. Подрисовать компьютером!
Монтажер задумался, хотя сразу был готов ответить, что ничего подрисовать уже нельзя, а проще переснять этот эпизод, только уже с одетым Павловым.
- Подрисовать уже ничего нельзя, - наконец ответил он.
- Что ж он перед всей страной в каких-то доморощенных трусах красуется? - возмущался Саркисян. - Люди еще подумают, что эти паруса в комплект нашей униформы входят. Почему не подсказал ему никто? Чего молчите?
Группа молча досмотрела эпизод с ловлей рыбы до конца. Техник выключил монитор. Некоторое время в аппаратной стояла гробовая тишина. Резюме, как и полагается, первым выдал Саркисян
: - Скучно... Драматизма нет. Все очень даже довольны своей жизнью. Один все время спит, как в вытрезвителе. Вторая балдеет от экологии. Третий вкусный и питательный хлеб выпекает, четвертый рыбу ведрами таскает... Непонятно только, за что мы им миллион собираемся платить? Это они нам должны платить за такой отдых! Правильно я говорю?
Коллеги закивали головами.
ЛЕГКИЙ АРОМАТ ДЕШЕВОГО ШАМПУНЯ
Ворохтин ночевал в машине "скорой помощи", арендованной на время проведения робинзонады. И хотя ему была выделена койка в большой жилой палатке, он предпочитал одиночество.
Шел второй вечер, как был дан старт соревнованиям. Ворохтин читал скучный роман о Колумбе, но мысли его часто перелетали с Нового Света на мелкие острова, раскиданные по карельскому озеру. Ворохтин пытался представить, что сейчас делают участники соревнований, добровольно обрекшие себя на одиночество. Каково им сейчас, прохладной ночью, вдали от людей и цивилизации?
Он представил, какие чувства испытал бы, окажись один на необитаемом острове. Страха не было бы точно. Нервы Ворохтина привыкли к стрессовым ситуациям на Кавказе, в Нефтегорске и Ленске, эмоции притупились от изобилия ужасных зрелищ. И к одиночеству, увы, он тоже привык. С женой они не жили вместе уже несколько лет. Развод не оформляли - это не прибавило бы им свободы, и потому жаль было тратить время на пустую формальность. Холод он переносил неплохо и, в отличие от своих коллег, в Якутии сильно не страдал из-за мокрой одежды и обуви. Наверное, только голод причинил бы ему серьезный дискомфорт. Голод, а не отсутствие гастрономических изысков! Если бы лепешками из корней камыша в самом деле можно было бы наесться! Но Ворохтин прекрасно знал, что это сказка, пустая бравада. Скудным подножным кормом маленьких островов можно было лишь на некоторое время продлить биологическое существование. А личность станет деградировать уже через сутки. Два, три дня спустя Ботаник с оптимистичным блеском в глазах будет говорить уже совсем другие слова. Голод сделает его своим рабом. Все мысли парня будут парализованы. Он не сможет ни думать, ни говорить о чем-либо, кроме еды. Колбаса, яичница, борщ, отбивные будут сниться ему каждую ночь, изматывая нервную систему и желудок. Воля его будет таять вместе с остатками питательных веществ в его крови...
Ворохтин услышал негромкий стук в стекло и оторвал взгляд от книги, которую, впрочем, не читал. Стекла внутри кабины отражали свет лампочки, и он не увидел того, кто стучал. Открыл дверь. Щурясь, из темноты к нему шагнула журналистка.
- Добрый вечер! - застенчиво произнесла она, чуть опустив голову, чтобы свет не так резал глаза. - Может, я не вовремя...
"А-а! Любительница сенсаций!" - подумал Ворохтин.
- Почему же! Очень вовремя! - охотно ответил Ворохтин.
- Я хотела взять у вас интервью...
- Интервью? Конечно! Я очень люблю давать интервью! Напомни-ка мне твое имя?
- Кира.
- Кира? Замечательно. Садись рядом. Я отвечу на все твои вопросы!
Девушка обрадовалась, что спасатель, который казался ей мрачным и несговорчивым человеком, так быстро пошел на контакт. Она обошла машину, села на соседнее сиденье и стала вытаскивать из кофра диктофон.
- Какую газету ты представляешь? - вкрадчивым голосом поинтересовался Ворохтин.
- Журнал "Экстремал"... Правда, я еще не в штате. У меня испытательный срок.
- Понимаю, - кивнул Ворохтин. - Тебе надо показать себя с наилучшей стороны. Заставить, так сказать, всю редакцию вздрогнуть. Ввести главного редактора в состояние глубокого психоэмоционального шока.
Кира с любопытством и некоторой настороженностью поглядывала на Ворохтина. Этого человека с короткой стрижкой и слегка деформированным носом, что делало его похожим на боксера, вряд ли можно было назвать красивым, и все же в его облике было что-то притягательное. С первого дня появления в лагере Кира обратила на него внимание, но долго не могла набраться смелости подойти к нему первой и заговорить. Наконец она набралась смелости и решилась познакомиться с ним. Выбрала, как ей казалось, удачный момент, когда Лагутин не вышел на связь. Уговорила Саркисяна, чтобы он разрешил ей отправиться вместе со спасателем на Второй остров. Но реакция Ворохтина на ее появление в лодке спутала все ее планы.
- Наверное, десятки людей благодарны вам за свое спасение? - спросила Кира и включила диктофон.
(Продолжение в следующем номере.)
