О вреде и пользе сплетен

Сразу несколько солидных исследовательских групп и университетов вдруг взялись в этом году изучать… сплетни. Разобрали по полочкам, разложили на цифры и сопроводили занимательной статистикой. Скажем, Калифорнийский университет выяснил, что женские сплетни обычно оказываются более позитивными, чем злые мужские. Он же установил, что общим знакомым люди перемывают косточки в 10 раз чаще, чем каким-нибудь знаменитостям. Другие исследователи выяснили, что молодежь сплетничает не реже пожилых, а в целом 14 процентов наших разговоров в течение дня посвящены обсуждению окружающих.


Но дискуссия авторов «Спор-клуба» развернулась не вокруг этих цифр. Интерес журналистов возбудил тот факт, что ученые — кто тише, кто громче — начали вдруг намекать, что сплетня — не такое уж отвратительное явление, каким всегда считалась. И один из оппонентов вдруг согласился с этим явно спорным мнением. Второй твердо стоит на общепринятой позиции, однозначно выступая против досужей болтовни об окружающих. На чьей же стороне окажется рефери этого поединка?

Шепоток за спиной

Вот, Дмитрий, мы с вами и дожили до тех времен, когда ученые взялись за сплетни. Положили их под микроскоп своего исследовательского внимания и тщательно препарировали, вычислив даже количество минут в день, которое люди тратят на обсуждение других людей, событий и явлений. Думаю, вряд ли профессора и академики взялись за эту работу просто от скуки. По-моему, они просто осознали роль сплетен в современной жизни и даже в человеческой истории, потому и подвергли их пристальному изучению.

Как ни крути, но задолго до печатных станков и газет, информационных агентств и технологий именно первая сплетня легла в фундамент будущей журналистики. Не знаю, то ли это был слух о том, что шаман разучился призывать дождь, то ли сообщение о добыче мамонта соседним племенем, но факт остается фактом: новости того времени передавались посредством пересудов, в которых можно было наплести что угодно. Но когда к ним добавился фактчекинг, то есть отделение правды от домыслов, появилась честная журналистика. Так что к сплетням можно относиться брезгливо, но нельзя отрицать, что они служили первым средством коммуникации, заняв тем самым место в истории.


Сейчас, по сути, с ними происходит нечто похожее. Только распространяются эти сырые, непроверенные сообщения не шепотом на ушко, а через массовые социальные сети, широко и громко. Потом, после проверки, они могут превращаться во вполне приличные, достоверные новости. Или же отбрасываться, если это зловредная, не соответствующая действительности информация. Недаром сплетни даже называют «топливом для СМИ». Но они, скажу вам по секрету, играют еще несколько ролей.

Помню, как мне, молодому журналисту, было нелегко влиться в коллектив одного издания на заре 90-х. Там суровые взрослые мужики собирались в курилке и общались на какие-то свои темы. Мне казалось, что еще не дорос до их серьезных разговоров, поэтому сильно страдал от собственной нелюдимости. До тех пор, пока один из старших товарищей не поведал, что именно обсуждают мои коллеги. Он сказал: «Думаешь, мы там говорим о судьбах мироздания? Нет, обычно о том, что редактор вчера был не в духе, его секретарша опять перебрала с макияжем, а кто-то из другой редакции разбил свою машину». То есть сплетни, как оказалось, являются всего лишь способом удовлетворить потребность в общении. А для новичков становятся и средством адаптации в незнакомой среде. Общаться на тему погоды быстро наскучивает, а вот беззлобно перемыть косточки окружающим — тут разговорам нет конца. Причем, что меня тогда поразило, подобное времяпрепровождение обожают не только женщины. А теперь страсть мужчин к болтовне подтверждена и научно: исследовательская компания OnePoll установила, что мужчины сплетничают 76 минут в день, в то время как женщины — всего лишь около 50 минут! 

Есть даже мнение, что каждый сплетник втайне желает сам оказаться героем какой-либо сплетни. Мол, если о тебе судачат, значит, твоя личность представляет интерес для других. Это даже возведено в один из принципов пиар-акций, популярных в шоу-бизнесе: «Что бы ни говорили — лишь бы говорили». На том же держится и шоу «Пусть говорят!», которое всего лишь удовлетворяет людскую потребность в сплетнях. Думаю, Дмитрий, если бы такой потребности не было, программа вряд ли продержалась бы в топе эфира почти 20 лет…

Наконец, еще одно назначение сплетен — быть средством самоконтроля. Очевидно, что если вы не желаете становиться объектом ехидных шепотков за спиной, то и не позволите себе безответственных поступков или эпатажных суждений. И если вы не звезда шоу-бизнеса, то страх оказаться в центре всеобщего внимания может послужить тут хорошим сдерживающим фактором. Как видите, сплетня, если она не направлена однозначно на подрыв чьей-либо репутации, вполне способна быть безобидной и даже полезной.

Роман РУДЬ

rud@sb.by

Ходят слухи по домам…

Знаете, Роман, меня очень удивляет, что профессионал со стажем придерживается такой позиции. Думаю, вы знаете, что объективность — один из важнейших критериев нашей работы, и это, по-моему, бесспорно. Как говорится, где-то в глубине души я еще могу понять старушек-пенсионерок, перемывающих кости всем и вся на лавочке, но здесь другое. Образно говоря, сплетни на лавочках — своего рода средство коммуникации. Это естественно: трудовые будни, насыщенные информацией, давно уже позади, и люди с гораздо большим удовольствием выбирают в качестве предмета обсуждения стихийно возникающие сплетни и домыслы, а не последние новости авторитетных новостных агентств. Но утверждать, что сплетни могут быть полезны и, более того, что на них чуть ли не держится журналистика, нельзя. 

Понимаю, коллега, откуда ноги растут. Поверьте, я тоже в курсе всякого рода «исследований» в заокеанских университетах, к которым отношусь весьма настороженно. Дошло уже до того, что сплетни подразделяют на нейтральные, позитивные и негативные! Классификация должна быть одна — сплетни есть сплетни. И никакого нейтралитета или позитива быть не может, только негатив. Знаете, у меня вообще складывается впечатление, что подобные исследования — это своего рода шоу-программы, в которых авторы выступают в роли ведущих и пытаются поправить пошатнувшиеся позиции своей популярности. Что тут еще можно исследовать: все изучено вдоль и поперек с древних времен. А в Средние века за этот порок и вовсе сурово наказывали — согласитесь, неспроста. Утверждаете, что в сплетнях можно находить интересную информацию? Может быть, тут спорить не буду, но возникает вопрос: насколько эта информация соответствует действительности? Это, знаете, похоже на интернет: там тоже много интересного, но разве можно в своей работе ориентироваться только на это?


Да, можно говорить, что интернет, как и сплетни, — большое мусорное ведро, в котором при желании можно найти и жемчужину. Но опять же, как можно быть уверенным, что найденная жемчужина не поддельная? Я абсолютно не против всемирной паутины, но использую ее как предварительно проверенное дополнение к самым надежным источникам информации. А самый надежный источник — это первоисточник, и я предпочитаю тратить время на то, чтобы быть как можно ближе к нему, а не на то, чтобы просеивать, извините, болтовню неизвестно кого. Тем более всю ли необходимую информацию о ком-либо или о чем-либо вы можете найти в каких-то пересудах? Тут и кроется большая опасность, ведь недостаток информации является идеальной почвой для возникновения слухов. Дальше — больше. Не зря ведь говорят, что от сплетен до клеветы — один шаг, а это уже преступление, вот и финал развития событий. Вам это надо? Многие, конечно, живут по старому принципу «это может, конечно, случиться, но только не со мной». И зря так думают — это очень ненадежная позиция. Поэтому даже если уверены, что «маловероятно, но не исключено», стоит серьезно задуматься.

Я считаю, Роман, что никакие новомодные исследования непонятных ученых не смогут изменить традиционного отношения человечества к сплетням, которое сложилось еще в древности. В конце минувшего года на этот порок человеческий направил свою жесткую критику сам Папа Римский Франциск, сравнив его с терроризмом. Более того, он сказал: «Сплетничать — значит убивать». Да, сказано очень жестко, но в этом вся суть: сколько людей несправедливо пострадало от клеветы и фальсификаций из-за сплетен и слухов! К сожалению, человеческая природа не меняется: возможности онлайн-общения сегодня лишь способствуют развитию древнего порока. Поэтому одержать полную победу над сплетнями в принципе, похоже, не получится, но изменить свое отношение к ним — вполне реально. 

Дмитрий ШАМКО

shamko@sb.by

Брейк!

Друзья мои, еще совсем недавно я бы горячо пожала Роману руку и одобряюще похлопала  по плечу. Потому что согласна: сплетни делают нашу жизнь как минимум интереснее. Обсуждая всех на свете, охая и негодуя, мы выпускаем пар, переключаем мозг и лишний раз убеждаемся: есть еще принципы, за которые надо держаться. И потом, в каждой сплетне есть доля истины, надо ее только найти.

Но последние полтора месяца мое сознание перевернули. Я имею в виду болезнь Анастасии Заворотнюк, которая развивается под гнуснейший аккомпанемент слухов, домыслов, кривотолков, лживых информационных вбросов… Уже врачи стали судачить, уму непостижимо! Уже почтенные доктора, никакого отношения к «прекрасной няне» не имеющие, ходят по шоу и рассказывают, что им нашептали на ушко коллеги! Представить не могу, насколько все это больно для семьи. Невыносимо… Тот самый случай, когда сплетничать — значит убивать. Так что победу присуждаю Дмитрию. И очень надеюсь: эта история нам дана в том числе для того, чтобы мы сами от себя содрогнулись и начали следить за языком.

Людмила ГАБАСОВА.

gabasova@sb.by