Итак, мы летим в салоне первого класса лайнера Ил–62 рейсом Москва — София. Мы — это ансамбль «Верасы», который организаторы фестиваля «Золотой Орфей–80» пригласили выступить в качестве почетных гостей вместе с ансамблем Supermax и Прешез Уилсон — солисткой ансамбля Eruption. Причем болгарская пресса именно в таком порядке нас и расставляла. Со мной рядом на борту самолета сидел наш скрипач Чеслав Поплавский, который нетерпеливо вертелся в ожидании стюардессы. А позади нас — две богатые иностранки, старушки–путешественницы. Переговариваясь, они с интересом нас разглядывали.
Симпатичная стюардесса не заставила себя долго ждать и появилась, катя перед собой столик, уставленный маленькими бутылочками с выдержанными коньяками и марочными винами. Мы взяли того и другого, и оживившийся Чесик договорился со старушками, что воспользуется их квотой, так как они не проявили к спиртному никакого интереса. Они были не против, стюардесса тоже. Да, это был первый класс!
В Болгарии меня поразили зеленые поля, покрытые красными маками, и множество овец, пасущихся на склонах холмов. Красивая, счастливая страна.
И вот мы в Болгарии. Черноморские пляжи с золотыми песками, мягкое солнце, пологие берега, утопающие в зелени деревьев, прекрасный сервис, праздничная дружелюбная атмосфера, которая, впрочем, нарушалась появлением двух женщин в черном. Одна из них — глубокая старуха, вторая помоложе. Они ежедневно следили за нами из–за кустов, не решаясь вступить в контакт. Мы их прозвали шпионками. И вот однажды они подошли ко мне и стали убеждать попросить политического убежища на Западе. «Вы такие молодые, красивые, — говорили они, — вы могли бы работать у нас в Лондоне, например, в ресторане имени Распутина, мы вам поможем это сделать».
Я рассказал об этом Саше Тихановичу, мы посмеялись — были патриотами.
В 1980 году на конкурсе от СССР принимал участие молодой неизвестный еще певец Валерий Леонтьев, которого представлял композитор Давид Тухманов. А перед нами, так сказать, «на разогреве» выступала сильнейшая болгарская рок–группа «Сигнал». Поскольку я должен был играть на усилителе их гитариста, который я совершенно не знал, договорился, что он оставит «оптимальные» настройки. И вот я последним выхожу из огромной гримерной и с гитарой через плечо отправляюсь на сцену. В дверях сталкиваюсь с тремя красавицами. «Манекенщицы, готовятся к показу», — подумал я и, пропустив их, направился на сцену. На сцене обнаружил, что забыл в гримерной гитарный шнур, быстро отправился за ним. Распахнув дверь гримерки, я оторопел... Передо мной, опустив в пол взгляд, стояли три абсолютно голые грации в туфельках на высокой шпильке. Словно с картины Боттичелли. Они на меня никак не отреагировали — ни крика, ни визга! Так же решил вести себя и я. Осторожно прошел между ними, взял шнур со стола и еще раз прошел между ними обратно. С их стороны — ноль эмоций, мне же потребовалась вся выдержка! Представляете, с каким воодушевлением я начал концерт! Вступление в первой песне начинал играть я, и благодаря рокерским настройкам гитара так загремела, что Ядя Поплавская, которая сидела за клавишами, чуть не упала со стула от неожиданности. Выступили мы здорово, и фестивальная публика приняла нас очень тепло.
Были мы и на концерте Precious Wilson. Великолепная музыка диско. Одно интересное наблюдение: в ее составе выступал новый гитарист. Он не помнил программу наизусть и все время смотрел на клочки бумаги, где, надо полагать, была записана гармония песен. Это было его первое выступление в составе ансамбля, и мы отчетливо видели, как у него от волнения дрожали колени.
Последними из почетных гостей выступал ансамбль Supermax — культовая группа в СССР. Мы сидели в одиннадцатом ряду рядом с Тухмановым.
С первых же звуков мы оказались под магическим воздействием Курта Хаунстейна и его двух мулаток бэк–вокалисток. Курт, стоя у микрофона, пел очень тихо, одновременно громко играя на басу. Его длинные волосы, разметавшиеся по плечам, горели малиновым цветом в лучах софитов. Завораживающее действо. Нам все время не хватало громкости звучания его голоса на фоне инструментов, и мы, ругая звукорежиссеров, вытягивали шеи в сторону сцены и невольно напрягали уши, пока не поняли, что это специальный психоакустический прием. Он словно втягивал нас в динамики, приближая к себе и вводя зал в транс. Песни исполнялись без перерывов, не давая публике возможности разрядиться аплодисментами. Напряжение нарастало. И когда они объявили об окончании концерта и тут же покинули сцену, в зале воцарилась мертвая тишина. А затем — взрыв эмоций и рев всего зала!
Кто бы мог подумать, солидная публика: композиторы, исполнители, продюсеры, журналисты — все повскакивали на пластиковые стулья и, хлопая в ладоши высоко поднятыми руками, дружно скандировали: «Супермакс, Супермакс!» Мы думали, что на это способны только рокеры, металлисты и панки, а тут богема... Музыканты не возвращались, публика неистовствовала. В зале появились пожарные, видимо, помнили о разгроме, который учинили фанаты на концерте «Роллингов» в Варшаве. Рядом со мной на стуле прыгал Давид Тухманов и, размахивая руками, как обезьяна, кричал вместе со всеми, требуя музыкантов на сцену. Минут через десять уже переодевшиеся Supermax вышли на сцену и песней, наконец, успокоили всех. А после одиннадцати вечера всех нас пригласили на фуршет для артистов.
У шведского стола собрались все звезды. Была и знаменитая болгарская певица Лили Иванова. Она пришла в шикарном вечернем наряде, но почему–то босиком. В концерте Иванова пела в стиле блюз, и чтобы получить несмыкание связок и блюзовый субтон, съела перед концертом несколько порций мороженого. Последней явилась Прешез Уилсон. Она протиснулась к столу рядом со мной и, увидев, что все уже съедено, взяла кусок хлеба и, промокнув им жир на дне пустых тарелок, отправила целиком в широко открытый рот. Даже звезды бывают голодными!
Мне очень понравилась гитарная примочка у гитариста Supermax, и я обратился к нему с просьбой ее продать. Он неправильно меня понял, подвел к Хаунстейну и сказал, что я хочу купить у них всю аппаратуру. Курт ответил, что у них в понедельник концерт в Бухаресте и если я имею возможность прилететь в Бухарест, то могу забрать аппаратуру сразу после концерта. Держа фасон, я сказал, что, к сожалению, не могу прилететь в Бухарест в понедельник, так как у нас в этот день концерт в Праге. Он с уважением посмотрел на меня, а я на него. Мне понравился стиль его одежды: джинсы, хлопковая майка за три копейки и массивный платиновый браслет с большим рубином — скромно и со вкусом. С тех пор я мечтаю о таком...
Апофеозом конкурсной программы стало выступление Валерия Леонтьева с песней Давида Тухманова «Танцевальный час на солнце». Молодой красавец с прекрасным голосом, покорив публику и жюри, получил первую премию. Так взошла новая звезда советской эстрады! А мы укрепили престиж Беларуси.
Геннадий СТАРИКОВ.
