Но в круг артистов, которых мгновенно ассоциируют по одной роли, например Вячеслава Тихонова – по Штирлицу, а Юрия Яковлева – по Ипполиту, Евгений Князев вошел благодаря роли Мессинга в сериале «Вольф Мессинг: видевший сквозь время».
Среди театральных работ Евгения Князева и классические, и современные персонажи – Григорий Незнамов, Арбенин, Каренин, вампиловский Шаламов, шмиттовский Ларсен. Перевоплощался Князев и в реальных титанов мысли и действий – в Казанову, Фредерика Шопена, графа Григория Орлова, и любая роль актера, а с 2003 года ректора Щукинского театрального института, – это практикум для его учеников.
– Евгений Владимирович, недавно знаменитая «Щука» отметила 100-летие, если бы вас попросили сформулировать, в чем суть вахтанговской школы, что бы вы сказали?
– Мы действительно гордимся тем, что сумели сохранить вахтанговскую школу.
А задача была, как у всех, – сохранить традиции. Мы не стараемся учить новаторству, потому что, по выражению Мейерхольда, учить надо традициям. А традиция – это не стилизация, не игра, не желание держаться в ее лоне или лоне того, что подразумевают – рутину чаще всего, настоящая традиция – это всегда дерзость и вызов, и ее нужно уметь защищать. Так что хороший традиционный театр – это всегда вызов всему театральному миру, и человек, который защищает его, должен быть более изобретательным и сильным, чем тот, который все разрушает. Разрушить легко, создать очень трудно.
И моя задача как ректора – конечно, научить молодых людей быть профессиональными артистами, но главное – быть личностями, уметь думать, выходя на сцену, и стремиться соответствовать цвету нации.
– Есть ли статистика, сколько выпускников Щукинского института работает в разных странах мира?
– Конечно, Щукинское училище оканчивали студенты из западных стран, так, на моем курсе училась девушка из Франции. Но поскольку наш диплом требует подтверждения на Западе, это не является системой, хотя англичане, которые в прошлом году приезжали на «русский семестр», остались довольны. А в СНГ, где бы ни оказались, находим щукинцев.
– Вы сыграли Мессинга – уникальную личность, а сами хотели бы обладать сверхъестественными способностями?
– Нет, я и так могу о людях судить, иногда даже догадываюсь, о чем человек думает. Порой сидишь и думаешь – какая тяжелая атмосфера, зачем человек нагнетает ее, а выйти из этого состояния непросто, так что когда ты все время на людях, существовать нелегко. А Мессинг был очень интересной работой для меня как для актера, но режиссерам я сразу сказал, что ни в какие сверхъестественные способности этого человека не полезу, будем снимать фильм о том, как человеку живется с этим даром.
– Ощущала ли съемочная группа сериала «Вангелия», где вы сыграли отца Ванги, помощь ясновидящей?
– Трудно сказать, но у нас никто не умер, не сорвался с гор, хотя снимали в настоящей болгарской деревне, неподалеку от местечка, где жила Ванга, и грузы там поднимали только на осликах. Много раз я летал в Софию, не случалось никаких недоразумений, самолет взлетал вовремя, меня встречали – провожали, съемки не отменялись. Думаю, это и есть помощь Ванги, если бы она не хотела, чтобы фильм снимали, наверняка что-то сделала. А нам все шло в руки, да и фильм получился, по-моему, неплохой.
– В сериале «Орлова и Александров», который демонстрируется на Первом канале, вы сыграли тирана…
– Да, представьте, Сталина. Пробовался на другую роль, но когда мне приклеили усы, гример позвал режиссера: «Посмотрите, как похож на Сталина». Сделали пробы, и Первый канал утвердил меня на роль Верховного Главнокомандующего. Сценарий довольно тактичный, в нем рассказывается об Орловой и Александрове и об эпохе, в которую они жили. По версии авторов, Сталину нравилась Орлова, и мы пытаемся рассказать об этом. Любовь эта, конечно, была предполагаемой, авторы фильма позволяют себе задаться вопросом, почему Сталин не женился после гибели Надежды Аллилуевой. Конечно, он очень мучился, и в фильме есть слова: «Ты такая же огневая, как она», которые он говорит, вспоминая жену. Мне было любопытно сниматься, хотя мнения, предвижу, будут неоднозначными. Мы никого не агитировали, не делали страшилку, просто хотели показать человека, который видит перед собой красивую женщину и она ему очень нравится.
– Просили ли вы благословение в церкви, когда снимались в роли священника в фильме «Путешествие с домашними животными»?
– Да, просил. Батюшка вначале рассердился: «Ох уж ваша светская жизнь, даже если не дам благословения, будете снимать. Что там тебе надо делать?» И когда узнал, что проводить отпевание, сказал: «О-о, давай я тебя научу, а то еще будешь неправильно показывать». И он дал мне мастер-класс, как нужно держать кадило, как им махать, как петь и говорить. И я попытался это воплотить.
Кадр из сериала «Вольф Мессинг: видевший сквозь время». В роли Мессинга – Евгений Князев.
– Существует ли для вас принципиальная разница в работе над классикой и современным репертуаром?
– Интересно играть хорошую драматургию, неважно – классика это или современность. Но в классических первоисточниках, конечно, заложено все, почему и обращаем студентов в их сторону. Вот «Анну Каренину» я читал, будучи студентом, когда перечитал недавно, как персонаж Анна мне меньше понравилась. Меня потряс Каренин – своим величием, духовностью, порядочностью, чувством чести. Чем он виноват – что немолод, что Анна вышла за него замуж, родила ребенка и он любит ее? Почему она так поступила с ним?! Сегодня я оправдываю своего героя, так что все меняется, и сколько бы ты ни читал классику, она все равно будет совершенно другой на сегодняшний день. Вот и о «Маскараде» некоторые зрители говорят, что «это не Лермонтов», а я хочу спросить: а ты когда последний раз читал Лермонтова? Его не так просто прочитать, и мало кто читал его по-настоящему.
«Посвящение Еве» Эрика Шмитта играем с Василием Лановым 16 лет, и эта пьеса – образец современного репертуара. Первым ее сыграл Ален Делон, следом мы, а сейчас ее играют во всем мире. Обожаю этот спектакль, каждый раз он не похож на предыдущий. И каждый раз я потрясен тем, как Василий Лановой проживает свою роль – необыкновенной величины артист, горжусь, что играю с ним.
– Считаете ли вы кино, как многие, дополнением к основной жизни – театрального актера?
– Нет, это две разные истории: театр – одна жизнь, а кино – совершенно другое существование, и они переплетаются. Филармоническая деятельность – третье существование, и мне так нравится выходить перед залом одному на сцену и заставлять слушать себя. Ректорство – четвертая деятельность, и я стараюсь к каждой деятельности относиться честно и ответственно.
– Помогает ли вам то, что вы ректор, в воспитании дочерей?
– Увы, нет, мне трудно соглашаться с тем, что современная молодежь стремится к «легкости бытия», которой на самом деле в жизни нет, и Петр Наумович Фоменко, мой главный педагог в театре, нам всегда говорил: «Никто тебе легкой жизни и не обещал». Надо понимать, что чем раньше человек столкнется с трудностями, тем скорее он повзрослеет, а они не хотят взрослеть. Когда им советуешь, что нужно делать в данный момент, они говорят, что обойдутся и без этого, а ты понимаешь, как же им будет больно расставаться с детством в более взрослом возрасте.
Беседовала Татьяна ФЕДОТОВА
