Галерею Героев Социалистического Труда, что появилась в 10-м учебном корпусе к 170-летию БГСХА, открывает портрет известного на всю страну человека — Ивана Игнатовича МЕЛЬНИКА
ТАК вышло, что при жизни о нем было написано очень мало. Хотя его судьба вряд ли уместилась бы в одну книгу… В 1959 году юноша из деревни Микуличи, что на Бобруйщине, Иван МЕЛЬНИК окончил после армии агрономический факультет Белорусской сельскохозяйственной академии и был избран председателем колхоза «17-й партсъезд» Горецкого района. Деревня Овсянка, еще не успевшая залечить военные раны, представляла унылое зрелище. И сколько же надо было приложить ума и старания ему, единственному дипломированному специалисту, чтобы увлечь, настроить коллектив на выполнение поставленных задач. Сам Мельник был сделан из сплава особой прочности, и поначалу многим было трудно с ним уживаться, а с некоторыми и ему приходилось расстаться.
НО ТЕ, кто хорошо понимал председателя, видели, что такой же требовательный он в первую очередь к себе, постоянно учился у других житейской крестьянской мудрости.
За долгие годы его неизменного руководства (Мельник возглавлял хозяйство до 1994 года) здесь произошли такие изменения, о которых заговорила вся страна. Причем не только в производственной, но и социальной сфере. Уже тогда центральную усадьбу — Овсянку — называли агрогородком. Она неоднократно становилась победителем главной выставки СССР — ВДНХ. За колхозные деньги Мельник построил для крестьян городское жилье, прекрасный спортивный комплекс с бассейном, Дом культуры, детский сад, банно-прачечный комбинат, Дом быта и многие другие объекты. В хозяйстве развивались подсобные промыслы, создающие новые высоко оплачиваемые рабочие места. Продукция колхозной зверофермы — меха голубой и коричневой норки, песца, черно-бурой лисицы — высоко котировалась на союзных аукционах по продаже пушнины и приносила хороший доход. А уж о ферме, на которой начали разводить пятнистых оленей, говорили, как о сельской экзотике.
Молодой председатель понимал, что путь к высоким экономическим показателям лежит, в первую очередь, через сознание людей. И своим примером старался влиять на сложный воспитательный процесс.
КУРИТЬ он начал после армии. Нередко, беседуя с колхозниками, затягивался и сам. А когда однажды сделал замечание деревенскому пареньку, увидев того с сигаретой, то услышал от односельчан: «Так ты же сам дымишь!». «И сразу, — вспоминал Иван Игнатович тот давний случай, — стало стыдно за себя». Придя в кабинет, он достал из стола пачку «Немана», положил ее на стол. Положил, чтобы больше никогда не притрагиваться к никотиновой отраве.
Этот принцип справедливости Мельник старался не нарушать. До сих пор в хозяйстве помнят его подходы к тем, кто дружил с зеленым змием. Введя заинтересованную систему оплаты труда, включив административно-воспитательный ресурс, в колхозе смогли повысить трудовую дисциплину, перевоспитать тех, кто «отклонялся от трезвого курса». За пьянство наказывали строго. Лишняя рюмка могла стоить годовой дополнительной оплаты, которой многим почти хватало на легковой автомобиль.
Во многих вопросах Мельник был первооткрывателем. Еще в первые годы работы он задумался над главным: чем привязать человека, который родился на земле, к ней, кормилице, чтобы надежными и крепкими были эти корни. И здесь, считал он, бытовая сторона вопроса решает далеко не все. Нужны были более действенные стимулы для высокопродуктивной работы. Тогда правление колхоза по инициативе председателя начало внедрять хозяйственный расчет, за что Мельника сначала критиковали, потом ставили в пример, обобщали опыт. Известные всей республике мельниковские «человеко-дни» и «нормо-смены» вскоре стали классикой в аграрной науке, вошли в учебники. Ценный опыт хозяйственного расчета лежал в основе диссертаций, его изучали не только ученые БГСХА, но и будущие специалисты села, слушатели курсов повышения квалификации. А уж встретиться и поговорить с их «автором» Иваном Игнатовичем Мельником, до конца своей жизни не утратившим блеск в глазах, от желающих отбоя не было.
ТРИЖДЫ был в колхозе и тогдашний руководитель республики Петр Миронович Машеров. И всякий раз уезжал из Овсянки с очередным заданием для правительства.
В 70-е годы агрономическая служба много экспериментировала. Осваивались севообороты, передовая агротехника, культура земледелия, внедрялись новые сорта.
Жатва в тот год затягивалась. На помощь земледельцам прибыл известный в то время в республике комбайнер-«тысячник» Герой Социалистического Труда Иван Котляров (кстати, от имени хозяйства ему подарили тогда новенький зерноуборочный комбайн).
Поинтересоваться ходом уборки приехал и Петр Миронович. И обратил внимание на золотистый участок, что был виден издалека. Оказалось, Мельник занимается выращиванием яровой пшеницы.
— Как же так? — удивился Машеров, растирая в руках колос с крупными зернами. — Мне же специалисты доказывали, что эта культура у нас не растет.
Сегодня подобные диалоги у аграрников вызвали бы улыбку — за эти годы наука шагнула настолько вперед, что Беларусь выращивает десятки, если не сотни новых сортов сельскохозяйственных культур, хорошо зарекомендовавших себя в наших природно-климатических условиях рискованного земледелия.
А тогда с легкой руки Мельника в сельском хозяйстве смелее пошли на известкование кислых почв, которых боится пшеница. В пригороде Витебска — поселке Руба — начали возводить завод по производству доломитовой муки, а в районах появились объединения «Сельхозхимии».
По этой же проверенной схеме решил Иван Мельник и жизненную для колхоза проблему «живых денег», когда за наличный расчет хозяйство ничего не могло купить. Узнавшему об этом Петру Мироновичу хватило для «указаний» каких-то трех-четырех дней.
С ТЕПЛОТОЙ и любовью относились к Ивану Игнатовичу и многие журналисты. Любили посидеть, поговорить «за жизнь», попить горячего чайку с лимоном, сорванным прямо с огромного дерева, что украшало его кабинет вместо стильной мебели. Кстати, оно и сегодня по-прежнему плодоносит в кабинете председателя СПК «Овсянка», ученика Ивана Игнатовича, тоже выпускника БГСХА, Адама Солдатенко.
…Мы долго проговорили тогда с Иваном Игнатовичем, уже пенсионером, в его просторном тихом доме в Овсянке, не знавшем никогда задорного детского смеха (своих детей у Мельника не было). В тот год в стране кипели нешуточные страсти очередной предвыборной президентской кампании. И кому-то очень хотелось для поднятия рейтинга доморощенной оппозиции зачислить в ее «штат» этого «авторитета советского колхозного строя». Но Мельник был в своем амплуа: по-прежнему говорил смело, открыто, конструктивно. Вот и в идее развивать фермерство он находил просчеты, поскольку с земли многое видится лучше. Как в воду глядел тогда Мельник, заявляя, что на селе надо больше строить жилья и что оно должно быть доступным по цене. А уж его тогдашние слова о том, что в государственной внешней политике должна быть определенная гибкость, поскольку мы живем в центре Европы, в контексте событий последних лет зазвучали как пророческие.
Прощаясь тогда с этим уникальным человеком, заметила в его рабочем кабинете выглядывавший из-за книжного шкафа портрет неизвестного художника. На нем Мельник был мало похож на себя. Разве что неизменная короткая стрижка да Золотая звезда Героя Соцтруда на лацкане пиджака. Оказалось, портрет предназначался для какого-то почетного стенда, но Мельник успел его «арестовать».
ТЕПЕРЬ в этом двухэтажном доме в Овсянке новый хозяин. Но коттедж без всяких архитектурных излишеств, словно немой свидетель и главный «фигурант» в той недальновидной политике, что некогда была развернута против Мельника в колхозе, которому он отдал всю свою жизнь.
Его называли «титаном», человеком-глыбой. Сотканный из внутренних противоречий, но монолитный в своей принципиальности и порядочности — таким Иван Игнатович Мельник запомнился всем, кто его знал.
28 июля 2011 года его не стало… Но сохранилось наследство, оставленное им на земле, которую он любил, и хватит его еще нескольким поколениям сельских тружеников.
В своем завещании Иван Игнатович Мельник просил развеять его прах над Овсянкой…
Людмила ГОНЧАРОВА
