Шестьдесят лет назад, 17 октября 1961 года, почти 30 тысяч человек вышли на улицы Парижа, протестуя против комендантского часа, введенного для «алжирских мусульманских рабочих», «французских мусульман» и «французских мусульман — выходцев из Алжира». Полиция устроила кровавую бойню, количество жертв которой неизвестно до сих пор: по официальным данным, было убито семеро, но активисты утверждают, что застреленных, забитых до смерти и утонувших в Сене были десятки, а то и сотни.
У Макрона с алжирской и — шире — африканской тематикой сложные отношения. Впрочем, не у него одного: у всей Франции, да и не только у нее, такие.
Прошлое настигает. Президент Макрон сказал, что «просить прощения — слишком просто. Я не верю, что мы можем освободиться от этой истории». Освободиться, конечно, не удастся: алжирцы и жители других бывших колоний не позволят. Да и сам Макрон периодически подливает масла в огонь, как сделал это совсем недавно, обвинив власти Алжира в «разжигании ненависти» по отношению к Франции.
Офис президента Алжира, в свою очередь, счел высказывания французского президента «невыносимым оскорблением памяти 5.630.000 доблестных мучеников, которые пожертвовали своими жизнями в героическом сопротивлении французскому колониальному вторжению».И добавил: «Никто и ничто не может освободить колониальные власти от их преступлений». И это правда. В последние годы тема колониального прошлого, ответственности, покаяния и прощения (или непрощения) становится актуальной для многих стран.
На днях пять женщин, рожденных в Конго от черных матерей и белых отцов в период с 1945 по 1950 год (относительно недавно), подали в суд на Бельгию. Они — лишь вершина айсберга: у матерей отняли тысячи детей-метисов и отправили в католические приюты, где они содержались в очень тяжелых условиях. Бельгия управляла территорией, на которой сейчас расположена Демократическая Республика Конго, с 1908 по 1960 год. В 2019 году бельгийское правительство извинилось за роль государства в изъятии детей, а год спустя впервые в истории сожаление по поводу насилия, совершенного колониальными властями, выразил король. Но обольщаться не стоит: все эти извинения и сожаления появились не потому, что совесть проснулась, а потому, что по стране прокатились протесты, а статуи короля Леопольда II, при котором Бельгия стала управлять Конго, стали обливать красной краской и требовать их демонтажа.
Президент Макрон немало делает для того, чтобы французы осознали свое прошлое. А это, как показывает опыт других стран — в первую очередь Германии, — ох как непросто. Макрон говорит, что его амбиция — «постараться распознать все эти воспоминания и позволить им сосуществовать. Неизбежно возникнут другие противоречия, но я думаю, что наш долг — попытаться продвинуть эту работу». Во время избирательной кампании 2017 года он назвал колонизацию Алжира «преступлением против человечности», а в прошлом году просил прощения у семей тех алжирцев, которые воевали на стороне Франции. У этой медали ведь две стороны.
Но прощения нужно просить не только у алжирцев и не только Франции. «Беззаконие, которое немцы совершали в колониальную эпоху, касается всего нашего общества», — сказал президент Германии Франк-Вальтер Штайнмайер, открывая новый музей «Форум Гумбольдтов», который вызвал большие противоречия еще на стадии строительства. И даже не потому, что стоимость многократно превысила смету, а из-за экспонатов, которые в нем выставлены: здесь около 20 тысяч артефактов из Азии и Африки.
Правительство Германии уже заявило, что вернет часть коллекции бенинской бронзы в Нигерию — страну, откуда бронза родом.Любопытно, что она находится в Германии на законных основаниях: 1100 предметов бенинской коллекции были куплены на аукционе, 440 из них сейчас в Берлине — это вторая крупнейшая коллекция в мире. Подумали, что первая в Нигерии? И ошиблись: крупнейшая в мире коллекция бенинской бронзы находится в Великобритании — там же, где мраморы афинского Акрополя и ворота богини Иштар. В 1897 году британские колониальные войска сожгли город Бенин, предварительно похитив почти 4000 бронзовых предметов из королевского дворца. Но о намерении вернуть хотя бы часть из них Лондон даже не заикается, хотя возвращение похищенных предметов искусства сейчас актуальный тренд в музейном деле. Ранее о возвращении 26 артефактов, среди которых королевские троны, церемониальные алтари и почитаемые статуи, в Бенин заявило правительство Франции.
Президент Макрон говорит, что у его страны есть «ответственность и долг» перед Африкой из-за роли в торговле рабами и других преступлений. Более 7 млн французов имеют семейные связи с Черным континентом, и Макрон говорит, что Франция не сможет построить свое будущее, если не «примет свое африканское происхождение». А вот вопрос принятия — собственного происхождения или истории — один из самых непростых.
