В 2007 году этот парень наделал реального шороху в мире постсоветского рэпа, выпустив дебютный сольный альбом под очень скромным названием «Я — рэп», в котором бросил вызов хип–хоп–движению. «Очередная выскочка, — усмехнулись коллеги–долгожители. — Сколько мы таких переслушали на своем веку. Через год о нем никто не вспомнит». Не забыли. Более того, на сегодня St1m является едва ли не самым востребованным исполнителем в своем жанре, на концертах которого если пустые места и случаются, то по вине журналистов, снимающих с диктофона в завтрашний номер издания интервью с артистом. Выяснение отношений
— Как вам работалось под началом лейбла Сереги?
— Нужный опыт. Контракт с Серегой — мой первый серьезный шаг на пути к поставленным целям и намеченному успеху, поэтому возможность увидеть шоу–бизнес изнутри была мне необходима. На тот момент я был немного наивен и многое до конца не понимал. Сейчас я сделал бы все совершенно по–другому и, возможно, даже и не согласился бы на сотрудничество. Однако ни о чем не жалею. В целом тот период связан для меня с непередаваемой атмосферой дружного коллектива. Все верили в идею, в Серегу и шли за ним.
— Если быть искренним, можно ли назвать Серегу рэп–исполнителем? Или же все эти его «спортивные частушки» — попса самой чистой воды?
— Он самый настоящий рэп–исполнитель. Его путь наглядно это доказывает. И печально, что в России и странах СНГ многие в силу своей музыкальной необразованности не видят очевидных вещей, происходящих на постсоветской эстраде. «Спортивные частушки» — это заигрывание с форматом, без которого тот самый успех Сереги был бы невозможен. Телевидение и радио навязывают безвкусную, пресную музыку, а люди, не особо задумываясь, ее проглатывают. Поэтому, чтобы добиться успеха (а плох тот музыкант, кто не мечтает стать звездой), приходится идти на компромисс с неисправимыми порядками. Посмотрите, что Серега делал до «Черного бумера», и вам все станет понятно.
— Можете объяснить, почему именно в рэп–музыке артисты с удовольствием выясняют между собой отношения как в творчестве, так и за его пределами?
— Рэп — музыка, родившаяся на улице. А это изначально борьба. С системой, с какими–то проблемами. И постоянная конкуренция. Баттл — основа такой музыки. Афроамериканцы соревновались в острословии между собой рифмованными речевками. Я бы сравнил их «спор» со спортом, с боксом, когда соперники выходят на ринг, бьют лица, а после расходятся, пожав друг другу руки. Просто в какой–то определенный момент игра переросла в реальность, и насилие, навязанное страстью масс–медиа к их рейтингам, стало неотъемлемой частью рэпа.
— Ваш дебютный сольный альбом носил название «Я — рэп». Сильно и громко. Скромность хип–хопу несвойственна вообще?
— Еще раз скажу, что хип–хоп — это постоянная конкуренция и борьба за место под солнцем. Когда я подписал контракт с Серегой, я был молодым, голодным оборванцем с улицы, который жаждал изменить, перевернуть мир. Я хотел, чтобы все в одночасье обо мне заговорили. «Я — рэп» — чистой воды провокация и инструмент для привлечения внимания.
— За тот же альбом многие рэп–специалисты обвиняли вас в том, что в нем вы использовали темы других музыкантов. На мой непрофессиональный слух, рэп–направление от всех видов современной музыки отличается беспардонным заимствованием чужих идей. В этом тоже «фишка» стиля?
— Простите, кто? «Рэп–специалисты»? Не знаю, кто это такие, но подозреваю, люди серьезные. Очень грустно, что люди мало интересуются историей и корнями такой музыки. Дело в том, что весь рэп построен на сэмплировании — использовании чужих коротких музыкальных фрагментов для создания своей собственной композиции. Например, для трека «Я — рэп» был использован фрагмент из песни Барбры Стрейзанд. Мы его порезали на несколько частей, изменили тональность, доиграли гитарные партии, записали барабанную партию и бас, наложили эффекты. В итоге получили совершенно новую песню. Вас, наверное, удивит и то, что процентов 95 нынешней музыки основано на сэмплировании, причем я имею в виду не только рэп. А «рэп–специалисты» могут найти сходство даже между Димой Биланом и Джеймсом Брауном, ведь в музыке всего семь нот.
— У вас была собственная компания со смешным и одновременно провокационным названием «Аггробабруйск»...
— То была, скорее, кампания помощи молодым музыкантам. Я выпустил сборник «Мир принадлежит тебе», куда вошли отобранные мной композиции из нескольких тысяч демозаписей, присланных мне из разных стран. Я на себе прочувствовал, что значит быть настоящим музыкантом, но не иметь средств к продвижению, поэтому и устроил ту акцию. А название совершенно незамысловатое. Бобруйск символизирует в нем обычный провинциальный город. «Понаехавших» недолюбливают в Москве, куда хочешь не хочешь, но нужно попасть, чтобы взобраться на самый верх музыкальной индустрии. А «Аггро» говорит о том, что настроены мы воинственно и, хотя у нас нет богатых мам и пап, которые сделают из нас звезд, мы возьмем сами свой кусок пирога.
Бонус–трек
— Бытует мнение, что рэп–музыканты — не шибко образованные люди, заточенные исключительно на то, что связано с хип–хопом. Есть доля правды в такой точке зрения?
— Как ни прискорбно, это абсолютно верное умозаключение. Посмотрите, какой рэп у нас популярен. Кто эти люди, несущие свое слово в массы, которых, открыв рот, слушают подростки? Вы слышали, о чем они поют? Я всегда был белой вороной в рэп–тусовке. Мне никогда не доставляло удовольствия кривляться, как обезьяна, и «йоукать», да и музыка моя всегда в корне отличалась от той, к которой привыкли.
Досье
Настоящее имя артиста — Никита Легостев.
Родился 4 ноября 1986 года в Тольятти. В 2000–х годах, будучи родственником поволжских немцев, эмигрировал в ФРГ, откуда позже перебрался в Украину. Сегодня проживает в Таллине.
Бывший участник групп «63 регион» и «ВиСтанция», последнюю он сам и организовал.
Являлся музыкантом лейбла KingRing под началом белорусского рэппера Сереги. Сейчас — независимый исполнитель.
Всего в составе разных проектов и сольно им выпущено шесть альбомов. На песни St1m снято 17 клипов.
В последнее время артист сотрудничает с еще одним представителем Беларуси — певицей Бьянкой.
