«Тварь! Гнусная скотина! Убью! Животное! Порву в клочья!» — истошно кричу я на всю квартиру, заходясь в праведном гневе. Наверное, наши тихие соседи слышат и пугаются. Переживать начинают... Откуда им знать, что это любовь кричит. Наружу из меня рвется.
Но лучше по порядку. Мы возвращались с женой с «Комаровки». Накупили всякой разной еды, все деньги извели. Уже у подземного перехода увидели торговцев живым товаром. Стенкой стояли, цепкими взглядами прохожих фильтровали, в лица пытливо заглядывали. Женщина с угольно–черными бровями и яркими кровавыми губами показала его жене. Вытащила из–под полы болоньевой куртки. Знала, догадывалась, а может, чувствовала. Жена глянула, и... Я прошел шагов десять, разговаривая с воздухом. Оглянулся: супруга стоит как вкопанная. Глаз отвести не может — влюбилась.
Так серенький и дрожащий котенок по имени Барсик приехал к нам. Дочка, когда котенка увидела, то реветь взялась. Маленький, мохнатый, живой и настоящий. Ревность... Она подумала, что теперь мы будем любить Барсика, а не ее...
Испуганный новой обстановкой котенок спрятался под комод в коридоре. Как мы трое ползали на коленях, какими приторно–сладкими голосами звали, каких только угощений ему не предлагали... А он — ни в какую. Я даже шнурок из ботинка достал и начал им перед комодом по паркету водить, мышиный хвостик изображая. Но все наши усилия оказались тщетными. В пыльной темноте горели зеленые кошачьи глаза и слышалось шипенье, но на свет беглец не показывался.
Мы переживали, чтобы он там не задохнулся, не испугался до смерти. Терпеливо ждали его явления. Наконец взлохмаченный котенок вылез, но, увидев счастливые и умильные оскалы наших лиц, наверное, решил, что мы его сейчас разорвем. Мы же старались не дышать. Кот, мгновенно оценив ситуацию, смылся в другое укромное место, еще более для нас недоступное. Затаился за книжными шкафами. Он просидел там вечер, ночь, утро, истошно мяукая и шурша бумагой. Мы даже пробовали извлечь его с помощью гудящего пылесоса, выгнать железной линейкой, выманить едой, но не получилось... Жена как самая сердобольная приказала мне утром разбирать шкафы — котенка спасать...
К обеду котенок вышел сам.
Постепенно Барсик освоился.
Нас он теперь воспринимает своими верными слугами. Где ему захочется, там и ложится отдохнуть. А когда пожелает перекусить, то назойливым мяуканьем выказывает неудовольствие нашей нерасторопностью. Еще он кот–эстет и тянется к прекрасному, выковыривает из вазонов и пожирает фиалки. Розы пока не трогает, но цветы уже начали вянуть под его взглядом. Если бы я или дочка уничтожали фиалки, то, поверьте, приговор не заставил бы себя ждать. А Барсику все сходит с лап... Он может рвать обои в коридоре и кухне, портить когтями обивку мебели, выдергивать по одной нитки из ковра. Он может размотать по всему дому рулон туалетной бумаги. Открываешь дверь — и не сразу понимаешь, куда попал.
А любимая его забава — играть с камешками. Камешки небольшие, как фасоль, но подскакивают на полу громко. Барсик на добытые в цветочных горшках камешки охотится. Обычно эта забава начинается в полночь. Сколько ни пробовали отучить его от скверных привычек — не получается. И теперь я понимаю дрессировщиков, которых обвиняют в жестоком обращении с животными.
Да, понимаю и Куклачеву сочувствую!
Иногда хочется схватить кожаный ремень и отстегать кота по гладкой спине. Или так за хвост дернуть, чтобы он человеком стал. Чтобы понял!
Но я лишь громко кричу...
Почему те, кого мы любим, всегда такие вредные и непослушные?
