Сколько раз за прошедшие годы мы дискутировали о месте писателя в обществе, сетуя, что оно не то, что раньше. Сколько переживали, что белорусскую литературу мало знают в мире...
Но ситуация вроде бы изменилась — усилиями всех неравнодушных. Люди начали интересоваться, что же создают современные литераторы, кто они. И последний штрих: присуждение Нобелевской премии белорусской писательнице Светлане Алексиевич. Теперь просто неудобно утверждать, что наша литература никому не интересна! Чтобы поговорить о том, как изменилось отношение общества к писателю, я пригласила в эту рубрику главного редактора журнала «Маладосць» Светлану ДЕНИСОВУ и редактора отдела журнала «Полымя», магистра филологии Юлию АЛЕЙЧЕНКО. Ну и «третий угол» «Триолета» составила я, литературный обозреватель «СБ» и писатель Людмила РУБЛЕВСКАЯ.
Людмила Рублевская, Светлана Денисова, Юлия Алейченко.
Фото Сергея ЛОЗЮКА.
Фото Сергея ЛОЗЮКА.
Л.Рублевская: Конечно, можно ностальгировать о том времени, когда в Советском Союзе книги выходили миллионными тиражами, но не надо забывать, что на пропаганду книги — не всей, разумеется, а разрешенной — работала вся идеологическая машина. Однако интерес к белорусской литературе после нобелевского успеха возник не только в Беларуси. Например, когда подписывался договор о возобновлении побратимских отношений между Центральным районом Минска и французским городом Невер, французы попросили, чтобы в делегации присутствовал кто–то из белорусских писателей. И мне довелось рассказывать в Герцогском дворце Невера о контактах между нашими литературами.
Ю.Алейченко: Характерно, что Нобелевскую премию получила автор нон–фикшен, жанра, очень востребованного сегодня. Я не понимаю тех, кто обвиняет Алексиевич в том, что она пишет не литературу, а публицистику... Нон–фикшен — давно признанная часть мирового литпроцесса. И очень актуальная. Мемуары, дневники, письма, архивы — все сегодня читается! Например, мы в «Полымi» публикуем письма Стефании Станюты, Максима Танка, Виссариона Гарбука. Широкий резонанс у воспоминаний известного коллекционера Льва Колосова «Оккупация». Часто произведения составляются из коротких интернет–записей, как, например, «Аповесць пра маму» Владимира Степана или «Дзённiкавы раман паэта» Виктора Шнипа.
С.Денисова: Мы любим сравнивать ситуацию с 1970 — 1980–ми, когда были фантастически высокие тиражи у литературных журналов, очереди в книжных магазинах... Сегодня такого нет. Причин много, но среди них та, что общество стало более искренним. Когда я была студенткой, хозяйка моей квартиры покупала книги, чтобы заполнить секцию, подбирала их под цвет обоев. Уверена, количество искренних читателей всегда оставалось неизменным!
Л.Рублевская: В сети все чаще спрашивают, что почитать из белорусской литературы. Вот узнали про Алексиевич, многие впервые. А кто есть, кроме нее? И тут уж советы самые неожиданные. Услышал в радиопередаче, посмотрел «Дыяблог», случайно попал на выступление писателя... Школьной программе молодежь не верит, критику не читает. В метро и на улицах рекламы книги нет, да и в книжных магазинах если плакаты и появляются, то какой–то русскоязычной массовой продукции.
Ю.Алейченко: Но люди хотят знать, что в нашей литературе происходит! И уменьшение тиражей наших литературных журналов несравнимо с ситуацией в России. Скажем, журнал «Дружба народов» выходит тиражом не больше, чем наше «Полымя», это около 2 тысяч экземпляров, но сравните население наших стран! В 2013 году провели опрос, и оказалось, что 57,9 процента белорусов читают художественную литературу каждый месяц. Я считаю, для современного общества это очень хороший показатель. Даже учитывая, что белорусскоязычная литература считается элитарной, не для всех.
Л.Рублевская: Ну не самый плохой имидж.
Ю.Алейченко: Это просто стереотип, потому что и на белорусском языке есть потенциально массовая литература.
С.Денисова: Интерес к литературе стимулируют события в обществе. Еще до «нобеля» были бурно обсуждаемые встречи наших писателей с Президентом, появление Национальной литературной премии, Минские международные книжные выставки-ярмарки...
Фото Виталия ПИВОВАРЧИКА.
Л.Рублевская: Да, происходило многое — от акции «Лето с хорошей книгой» до программы «Зачтение». К сожалению, есть привлекающие внимание к книге события иного рода — скандалы. Кстати, и книги Алексиевич в свое время воспринимались бурно. Однако для продвижения национальной литературы мы должны пропагандировать не только современных авторов, но и классику. В этом году состоялся уникальный проект «Славацкiмi шляхамi Янкi Купалы». По инициативе купаловского музея группа белорусских писателей, ученых, журналистов повторила маршрут, которым в 1935 году Янка Купала проехал вместе с делегацией советских писателей. И в результате договоренность: установить в пяти городах Словакии памятные таблички, что там был Янка Купала. А в курортном городе Пештяны появится бюст Песняра! Короля играет свита. У словаков возникла уверенность, что Янка Купала велик, если за ним спустя много лет приехала целая делегация!
Ю.Алейченко: В «Полымi» мы составили топ–10 литературы на основе анкетирования, рассылали вопросы по всей стране. Самыми любимыми поэтами согласно этой анкете стали Рыгор Бородулин и Максим Танк, среди прозаиков первую позицию занимает Иван Мележ. Самое любимое произведение — «Новая зямля» Якуба Коласа, оно получило более 70 процентов голосов.
Л.Рублевская: А между тем, когда эта поэма была опубликована, на Якуба Коласа обрушился целый шквал упреков, особенно от молодежи. Обвиняли автора, что в поэме воспеваются собственничество, примитивные рифмы. Когда драматурга Леопольда Родзевича, как подпольщика, перевезли на территорию советской Белоруссии, он сразу же под псевдонимом целую брошюру написал о том, какая плохая поэма «Новая земля». Что доказывает, насколько изменчивы критические оценки, определяемые контекстом какой–то эпохи.
Ю.Алейченко: Каждый год один из номеров отводим для произведений молодых поэтов и прозаиков. Когда я в социальных сетях объявила, что ищем для публикации молодых авторов, нас просто забросали рукописями! Алесь Бадак в предисловии к подборке прозаиков отметил, что сегодняшняя молодежь очень отличается от той, которая была двадцать лет назад. Сейчас все очень уверены в себе. Алесь Николаевич вспомнил случай, как в 1980–х на семинаре молодых литераторов в Королищевичах Рыгор Бородулин заметил Валентине Аколовой, что ее стихотворения можно издать сборником, и та заплакала от наплыва эмоций. Представить сегодня такую ситуацию трудно.
Л.Рублевская: Да, сегодня молодой автор себя издаст. И попробуй его еще покритикуй... Максим Лужанин, один из последних из молодняковского поколения поэтов, говорил, что мы не осознаем своего счастья: у нас есть белорусские энциклопедии, словари, собрания сочинений, чего не было у них! За последние двадцать лет этот фундамент еще более укрепился. Вышли или продолжают издаваться собрания сочинений Янки Купалы, Якуба Коласа, Владимира Короткевича, Ивана Шамякина, Ивана Науменко, Максима Танка.
С.Денисова: Многое возрождается. Например, серия «Бiблiятэка часопiса «Маладосць». Она была создана в 1988 году, а в начале 1990–х прекратила существование. К 60–летию журнала мы ее восстановили. В этой серии вышла книга Алены Белоножко «Чамадан з кракадзiлавай скуры» — молодежный экшен, исторические повести Владимира Можиловского «Праклён мiтрапалiта Феафiла».
Л.Рублевская: В дискуссиях нередко звучала мысль, что литература интересна, когда автор дает портрет героя времени...
С.Денисова: Современные литературные герои есть, они очень разные, от развязной дворовой молодежи до интеллектуалов. Как можно определить какой–то один тип? Мы живем в многополюсном мире, где много разных тусовок. Другое дело, что самые успешные произведения — те, в которых читатель может отождествить себя с героем.
Л.Рублевская: То есть эскапизма, ухода от реальности стало меньше?
С.Денисова: Да, «Маладосць» открыла имя Катерины Медведевой из Бреста, которая пишет сказки. Но эти сказки реально отражают нашу сегодняшнюю жизнь и, главное, заставляют думать! К таким же относятся произведения Каси Глуховской, Алеся Ефимова, Югаси Коляды. После того, как мы опубликовали повесть Югаси «Я — твой анёл–абаронца», позвонил писатель–ветеран Алесь Ануфриевич Савицкий и поблагодарил за публикацию.
Л.Рублевская: Алесь Ануфриевич Савицкий как раз отличался тем, что до последнего следил за новинками литературы, внимательно читал молодых. Помню, как удивилась, когда он озвучил стихотворение из моей первой подборки в «Маладосцi». Это пример для наших коллег — как нужно относится к литературе, друг к другу.
Ю.Алейченко: В литературе появился образ хипстера. Молодой интеллектуал, который интересуется классикой и не отрицает постмодернистскую традицию. Не отказывается от радостей жизни, не «ботан». Приятно, что и авторы, которые пишут традиционно, удивляют. Например, в повести «Радаслоўны лiсток» Алеся Комаровского впервые в Беларуси поднимается тема суррогатного материнства.
Л.Рублевская: Осталось, чтобы о таких произведениях узнали читатели, да еще и перевели бы где... Очень не хватает организованных переводов!
Ю.Алейченко: Вышли номера «Полымя», в которых представлена современная украинская, сербская, туркменская, турецкая, казахская литература. Хотим, чтобы журнал стал площадкой, объединяющей молодых переводчиков. Поэт Адам Шостак, например, перевел очень сложную поэму Галыма Жайлыбая «Чорная хустка».
С.Денисова: Эта поэма появилась и на портале «Созвучие». Специальные интернет–порталы — тоже хороший способ продвижения литературы.
Л.Рублевская: Теперь главное — достойно использовать момент, когда общество повернулось к литературе. Дело за СМИ: как можно шире представлять белорусский литпроцесс — от его старейшин до юных неформалов.
rubleuskaja@sb.by
Советская Белоруссия № 224 (24854). Четверг, 19 ноября 2015
