 Оксана ИВАНИШКИНА-КУДИНА. |
 ВероникаСЕРДЮК |
 ЛарисаМАРТЫНОВА |
 ЕкатеринаШЕВЕЛЕВА |
 ЕкатеринаГУРЕЕВА |
Виктория: — Эта новость была словно нож в спину. Саша жаловалась на боль в животе. Оказалось, 36-я неделя беременности. А за день до УЗИ она играла с мальчишками в футбол. Первая мысль: оставим ребенка в роддоме. У меня самой пятеро детей. Муж настоял: «Где пятеро, там и шестого вырастим». Заведующая поликлиникой посоветовала хорошего гинеколога, в центре «Матуля» помогли юристы и психологи. А психологическая помощь дочке нужна была: Саша стала искать в интернете способы избавиться от ребенка. Педиатр помогла перевестись на домашнее обучение. В школе учителя заглядывали под стол, чтобы увидеть живот. И я каждый раз переживала: только бы Саша вернулась с уроков…
«СГ»: — Маме 15 лет. На что она вырастит сына без работы, профессии?
Е. Гуреева: — Соцзащита работает неплохо: одинокой маме положено пособие по уходу за ребенком, бесплатное питание до двух лет малышу и другая помощь. Подрастет сын — оказывается, не все так страшно.
Папа Сашиного ребенка — несовершеннолетний, за него до 18-летия должны платить алименты родители. Но они и знать не хотят Сашу и внука, будем решать вопрос в судебном порядке. Возможно, придется устанавливать отцовство.
«СГ»: — Оксана Леонидовна, часто сталкиваетесь с беременными в 15—16 лет?
О. Иванишкина-Кудина: — Бывают случаи. Если приходит такая девочка в 15 лет, мы обязаны сообщить об этом в следственные органы. Нельзя округлившийся животик рассматривать как просто беременность. Речь идет о вступлении в связь с малолетним несовершеннолетним лицом.
Е. Гуреева: — Если маме нет 16 лет, а папа совершеннолетний, его можно привлечь к уголовной ответственности по 168-й статье «Половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста» и по 169-й за развратные действия. Вот яркий тому пример: маме было 14, отцу 27 лет, связь его с несовершеннолетней всплыла, отца ребенка посадили. Привлечь к уголовной ответственности за совращение несовершеннолетней могут в течение пяти лет после самой связи. Грозит за это лишение свободы от двух до пяти лет или ограничение свободы от двух до четырех.
«СГ»: — 15-летняя девушка забеременела от 18-летнего парня, он признает ребенка и женится. Отца семейства посадят?
Е. Гуреева: — Да. Семья или признание отцовства не освободит от уголовной ответственности. Сделать исключение в этой статье? Педофилия будет процветать. Но есть и оправдательные приговоры, когда 15-летняя девочка выглядит на все 18 и скрывает истинный возраст. Многие ребята оправдываются: мол, не знал, сколько ей лет. Абсурдно, когда пара учится в одной школе или живет в одном доме. Такие «незнайки» от статьи Уголовного кодекса не уходят.
Е. Шевелева: — В Минске в 2011 году анонимно опросили 1315 несовершеннолетних девушек. Большинство ведут половую жизнь с 15 лет. Четыре из десяти имели половые контакты с мужчинами 19—25 лет. В нашей практике предабортного консультирования 25 процентов девочек имеют половые контакты со взрослыми мужчинами.
«СГ»: — В каком возрасте начинают вести подростки половую жизнь?
О. Иванишкина-Кудина: — Нет такой статистики в стране. Ее пытаются вести, но процентов на 40 она далека от правды. Взрослые могут точно сказать, живут они половой жизнью или нет. Современные подростки некоторые формы секса не воспринимают как половую жизнь. И считают: раз они не живут традиционной половой жизнью, значит, не могут забеременеть, подхватить половую инфекцию, ВИЧ. И глубоко заблуждаются.
«СГ»: — Раз уж чувство обернулось беременностью, что выбрать — аборт или роды?
О. Иванишкина-Кудина: — От нас всегда хотят слышать, что делать. А я говорю так: мы поможем в том выборе, который сделаете вы. Я не приемлю попытки перекладывать ответственность на других, в том числе на врачей. Решение — сохранять или прерывать беременность — должны принимать две семьи.
«СГ»: — Как девочка может родить малыша?
О. Иванишкина-Кудина: — В начале срока девочка тоненькая и несозревшая, а к концу она дозревает. Только инвалидность или тяжелые экстрагенитальные заболевания мешают выносить ребенка. Но это редкость.
«СГ»: — 434 девочки, по данным Минздрава, в 2015 году выбрали аборт. Насколько верна статистика?
О. Иванишкина-Кудина: — Статистика абортов в Беларуси ведется всегда и везде. Ни один частный медцентр в здравом уме не пойдет на криминальный аборт. У нас низкий показатель абортов на 1000 девочек до 18 лет — 1,7. Причем за последние десять лет тенденция к снижению очевидна: в 2005 году их число на 1000 подростков было 3,7. Россияне поражаются такому низкому показателю. В Москве, например, 7,3—7,5 аборта на 1000 девочек. В Удмуртии — 40. Но в той же Чечне всего 0,1.
«СГ»: — Как меняется само отношение к родам?
О. Иванишкина-Кудина: — 10 лет назад на 20 абортов у девочек приходилось 10 родов. Сейчас на 12 родов приходится 10 абортов. Это работа многих ведомств, СМИ, общественных организаций.
«СГ»: — В каких семьях обычно растут девочки, которые рано становятся матерями?
Л. Мартынова: — Это миф, что в неблагополучных или в семьях алкоголиков. Скорее всего, там, где мама одна воспитывает дочь, нет тепла, внимания, девочка ищет мужскую фигуру среди сверстников и более зрелых мужчин.
Е. Шевелева: — Сексуальное поведение подростков называется псевдосексуальным. Взрослые идут на секс с четкой целью: получить удовольствие или родить детей. Подростки, вступая в половую связь, пытаются самоутвердиться, найти душевное тепло, обратить внимание своих родителей. Плюс неуверенность в себе. В кругу, где все попробовали секс, девочке достаточно одной фразы: «А ты никому не нужна», она станет легкой добычей ребят. В 2015 году американцы провели исследование среди студентов 1—2-х курсов. 88 процентов девочек после первого полового акта сожалели о нем и хотели бы вернуть время назад. Потому что свои проблемы сексом не решили.
«СГ»: — С какими правовыми проблемами сталкиваются юные мамы?
Е. Гуреева: — Раннее материнство — это всегда риски. 15 процентов отказников — это дети детей. Но самая настоящая проблема — беременность в стенах интернатов. Куда определить забеременевшую девочку? Она может остаться в интернате, но там ей тяжело морально. Вдобавок органы следствия дергают. Вернуться в жилищно-бытовые условия, из которых ее изъяли? Родит ребенка, придет комиссия, составит акт — ребенка отберут. Так что, скорее всего, малыш еще в роддоме попадет в число отказников.
В моей практике был положительный случай. Прихожанка храма помогла с жильем юной маме из интерната. Девочка стояла в очереди на жилье, мы форсировали процесс. Вскоре мама с малышом переехали в сиротскую квартиру. Сейчас она вышла замуж, родила второго ребенка. Но таких хороших исходов — малый процент.
«СГ»: — Где юные мамы могут получить комплексную помощь?
Е. Гуреева: — У нас когда-то работала программа помощи юным матерям. Подобная есть в Швеции, там и временные приюты для беременных девочек есть. Молодые мамы живут сообща, им помогают психологи, юристы, специалисты по грудному вскармливанию… В Беларуси около сотни кризисных комнат, они переполнены. Наших юных мам туда не принимают. Но в момент, когда девочка узнает о беременности, у нее страх: «Что со мной будет? Как я прокормлю ребенка?» В Европе и Америке правовую базу дают в школе. Наши подростки не знают, что могут рассчитывать на пособие по уходу за ребенком или алименты от отца или его семьи, если он несовершеннолетний... Забеременевшей девочке нужно в самом начале подсказать, где и как искать помощь.
Л. Мартынова: — Разные ведомства многое делают для юных мам, но нет комплексной помощи. Поэтому на наш «телефон доверия» часто звонят семьи из сельской местности. Помогаем и психологически, и юридически, и даже детскими вещами...
В. Сердюк: — Но самое главное, хотелось бы с БРСМ, Белорусским союзом женщин и другими общественными объединениями создать целую программу по сохранению репродуктивного здоровья молодежи. Не привезенную из Европы, Америки с их демократией: хочешь секса — это твой выбор, а основанную на наших традиционных ценностях. А именно — целомудрии.
О. Иванишкина-Кудина: — Я не против секса у подростков, хотя желательно его максимально отодвинуть. Ранний секс не самая большая проблема. Сейчас выходят на первый план другие — снижение рождаемости населения и множество детей, которые вступают в нетрадиционные сексуальные отношения.
Л. Мартынова: — Вся духовная сфера ушла из образования, здравоохранения. А международные просветительские программы не выступают за целомудрие. Нынешние дети не видят ценности жизни человека и не соотносят сексуальные отношения с деторождением. Молодежь после наших лекций подходит и говорит: «Вы первые, кто позитивно рассказал о воздержании до брака, уважении к себе и своему телу, к своей плодности». Нас это удивляет и огорчает.
