Знаменитый гимнаст приехал из Лас–Вегаса на побывкуПопулярность — штука капризная. Сходя с пьедестала, никто не может точно сказать, вспомнят ли о нем через несколько лет. Слишком непостоянна болельщицкая любовь, слишком легко в сердцах фанов обживаются новые кумиры. Однако есть категория людей, сумевших получить «абонемент» на популярность, и о которых даже через десятилетия будут говорить с уважением в голосе. Виталий Щербо из таких. Его эра давно закончилась, с Олимпиады в Барселоне, где белорус шесть раз поднимался на высшую ступень пьедестала, прошло 13 лет, однако и сегодня он интересен и востребован. Благо бурная жизнь чемпиона регулярно подбрасывает новые темы для разговора, а сам он всегда открыт и готов говорить о чем угодно.
О гимнастике
— Любители спорта знали Щербо–гимнаста, сейчас все знают Щербо–бизнесмена. Кем вы сами себя считаете?
— Скорее все же бизнесменом. У меня свой спортивный зал, в котором занимаются дети, это приносит хорошую прибыль. О своих прошлых заслугах почти не думаю — пройденный этап. В кабинете награды на стенке висят, я на них иногда смотрю, но никаких чувств не испытываю... Все эти победы мне были нужны лишь для того, чтобы войти в жизнь, получить толчок для дальнейшего роста. А спорт... Я ведь, признаться, даже не знаю, как белорусы выступили на последнем чемпионате Европы. У меня совсем другая жизнь, которая требует полной отдачи.
— Неужели не тянет вновь выйти на помост?
— Я ведь выхожу иногда. Вот неделю назад деткам на батуте упражнения показывал, но, хоть в последнее время и сильно похудел, все же чувствую, что мое время прошло. Раньше–то я думал, что всегда буду прыгать, как молодой... Впрочем, пару раз перевернуться через голову я еще могу. (Смеется.)
— А среди ваших нынешних воспитанников есть второй Виталик Щербо?
— Нет и никогда не будет! Кроме таланта и удачи, для того, чтобы повторить мои достижения, нужна очень серьезная «пахота». Гимнастика — очень тяжелый вид спорта, а американские дети очень разбалованные, они не любят напрягаться и уставать. Да и учеников там не выбирают. Талантливый, неталантливый — не имеет значения: родители платят, значит, ребенок тренируется. А в таких условиях добиться чего–то значимого невозможно. Я вот был на детском турнире в Минске, посмотрел здешних детей и подумал: мне бы хоть парочку забрать — какие бы ребята получились!
О счастье
— Выходит, все вершины вы покорили. О чем может мечтать человек, у которого есть все?
— Да, я добился всего, о чем только можно мечтать: хороший бизнес, красивый дом, любовь, слава... Мечты если и остались, то только о росте благосостояния: преумножить, сделать жизнь еще лучше. Так уж я устроен: мне всегда хочется большего.
— Оглядываясь назад, можете ли
вы сказать, что изменения в вашей жизни изменили ваше отношение к ней и окружающим?
— Однозначно да. И особенно к людям. Я научился их понимать. Каждый день через меня проходит очень много совершенно разных людей. И каждый со своим характером, мнением и прочими «прибамбасами». И ведь всех нужно понять, войти в душу. Это очень сложно, но в моем бизнесе без этого просто невозможно. Поэтому сейчас даже в самом никчемном человеке я все равно буду до последнего искать положительные черты. «Как ты будешь относиться к людям, так они будут относиться к тебе», — в этом суть, и совершенно не важно, кто перед тобой: богач, бедняк или бомж... Это люди, у каждого своя судьба, свои проблемы и своя жизнь, и ко всему этому нужно относиться с пониманием.
— Ностальгией уже переболели?
— Наверное. А может, просто голова постоянно забита другими проблемами. Но к жаре и пустыне за окном все равно привыкнуть никак не могу. Поэтому, когда я приезжаю, мы с друзьями обязательно на несколько дней едем на природу: рыбачим, наслаждаемся домашними пейзажами.
— Дома часто бываете?
— Каждый год. Обязательно навещаю маму, друзей, своего тренера. И каждый раз испытываю очень странные впечатления: много людей, все здороваются, расспрашивают... А я, стыдно признаться, многих даже узнать не могу. Зато теперь знаю, что значит чувствовать себя не в своей тарелке. (Смеется.)
— Не устаете от постоянной гонки за еще более светлым будущим?
— Устаю. Очень сильно устаю. Постоянный стресс еще никому не шел на пользу, и я не исключение. Стали вылезать какие–то болячки, начал ходить по докторам, худеть, лысеть... И главное, нет надежды на то, что потом будет иначе. Ведь когда бизнес выходит на какой–то новый уровень, когда растет прибыль, уже не хочется возвращаться назад.
О кино
— Последнее упоминание о Щербо в Беларуси совпало с вашим дебютом в кино.
— Это ведь все было случайно и совсем несерьезно. Стечение обстоятельств: мои друзья снимались в российском сериале у Нахапетова, им был нужен спортсмен, я как раз был не сильно занят... Ни о какой актерской карьере я даже не думал, но если есть возможность попробовать что–то интересное — почему бы и нет?
— И какие впечатления остались от актерской доли?
— Да никаких! Не распробовал. (Смеется.) Съемки–то всего пару дней были — одна серия. Из впечатлений осталось лишь ощущение того, что я понимаю в кинематографе больше, чем продюсер. Постоянно хотелось показать ему, как нужно правильно работать. Но он же босс — ему не прикажешь. Я по себе знаю.
О семье
— Жена успешного бизнесмена — профессия тяжелая?
— Да. Я ведь семью и не вижу–то. Мы с женой с утра до вечера работаем, дочь — в школе. Встречаемся только по воскресеньям.
— Она ведь раньше работала в вашем же зале...
— Раньше работала, но сейчас она перешла на другое место. Там платят лучше — не то, что у меня... (Улыбается.)
— А дочка? Она, помнится, тоже собиралась пойти по стопам отца...
— Да, было дело. Она серьезно занималась, даже выступала, но в этом году я ее перевел из спортивной школы. Почему? Слишком много о себе мнила: считала, раз папа хозяин школы, то можно тренерам на голову садиться, качать права, наглеть. Мне это все не нравилось и однажды терпение закончилось. Теперь она учится в обычной частной школе, вся в уроках, как и большинство ее ровесниц.
— Вы можете назвать себя хорошим отцом?
— Нет, я плохой отец. Никакой! Слишком рано женился. Не было ни опыта, ни знаний. Я не смог дать своей дочке всего, что должен был бы дать...
О планах
— В последнее время вы нечастый гость на газетных полосах и телеэкранах. Не кажется, что популярность падает?
— Конечно, падает. Сижу в своем закутке, нигде не появляюсь, вот и падает популярность. Но, если честно, меня это несильно волнует. Все эти рейтинги, «Форбсы»... Гораздо большее значение имеет комфортная жизнь. Для этого я, собственно, и занимаюсь бизнесом. А популярность, тусовки — это же ничего ощутимого не приносит.
— А как с этим увязать вашу фразу о том, что вы хотели бы стать министром спорта Беларуси?
— А я им и стану. У меня уже даже команда своя есть.
— Может, уже и срок установили?
— Скорее всего, после Олимпиады–2012: мне еще нужно немного времени, чтобы завершить подготовку, упрочить позиции. К тому же я все еще жду приглашения.
— В начале беседы вы говорили, что практически не следите за процессами, происходящими в мировом спорте. У вас есть рецепт, который мог бы вывести белорусский спорт на более высокий уровень?
— Конечно. Во–первых, спортом должны управлять люди, которые в нем разбираются, во–вторых, там не должно быть коррупции. Конечно, детали программы еще нужно обсудить, но мне кажется, что я — идеальный кандидат. Мне ведь не нужно тянуть одеяло на себя — у меня все и так есть. Я полностью независим, не боюсь подводных течений и смогу поднимать спорт так, как считаю нужным. Например, в футболе деньги были и будут всегда. Этот вид спорта, как и хоккей, может быть самодостаточным. В то же время есть легкая атлетика, плавание, гандбол — виды, где мы сможем претендовать на олимпийские медали. Но для медалей нужны деньги, для денег — бизнес. Эта схема проста.
— А гимнастика?
— Не думаю, что белорусская гимнастика в ближайшем будущем сможет стать «медальным» видом. Слишком много тренеров уехало, слишком много потеряно. Но есть другие виды спорта, и они смогут вывести Беларусь на то место, которое она заслуживает!
