29 апреля Александр Лукашенко, Нурсултан Назарбаев и Владимир Путин встретились в Минске и приняли участие в заседании Высшего Евразийского экономического совета
Встреча не могла быть простой, потому что не предполагала видимых, осязаемых результатов вроде подписания итоговых документов. Целями были сверка позиций, обсуждение острых проблем, о которых ранее не смогли договориться на своем уровне участники рабочих групп и главы правительств, на что не хватило наднационального мандата коллегии ЕЭК.
То, что в сообщениях информационных агентств прозвучало как «президенты оценили степень готовности договора о создании Евразийского экономического союза (ЕАЭС)», на деле стало многочасовой дискуссией, о содержании которой журналисты и участники встречи могли только догадываться. Переговоры президентов о создании ЕАЭС с 1 января 2015 года проходили в закрытом режиме, затянулись до позднего вечера.
Точку в рабочем дне для журналистов поставил председатель коллегии ЕЭК Виктор Христенко. Пояснив, что главы государств еще общаются, он объявил некоторые результаты минской встречи: решено, что подписание документа о ЕАЭС состоится в намеченные сроки – 29 мая, в Астане. Тогда же на рассмотрение глав государств будет представлен проект договора о присоединении Армении к Таможенному союзу и Единому экономическому пространству. В Минске президенты оценили ход реализации «дорожной карты» по присоединению Армении к ТС: из 126 условий 111 уже выполнены, оставшиеся 15 включаются в сам договор о присоединении, который будет готов к июню.
Хотя в Минске и не говорили о вступлении Кыргызстана в Таможенный союз, но буквально на следующий день после встречи лидеров стран – участниц ТС о своих интеграционных амбициях в Москве заявил премьер-министр Кыргызстана Джоомарт Оторбаев. Он рассказал о том, что «дорожная карта» вступления практически полностью согласована, и в скором времени Бишкек сделает соответствующее заявление.
Между тем сложно не признать правоту Президента Беларуси Александра Лукашенко, заявившего, что «союз должен приобретать большую цельность от своего расширения». А его притягательность для других стран будет напрямую зависеть от эффективности самого интеграционного образования.
На минской встрече Нурсултан Назарбаев излучал спокойствие и уверенность. Он напомнил о том, что этот год для евразийской интеграции юбилейный, 20-й, а значит, не может быть проходным, безрезультативным. Казахстан сегодня демонстрирует открытость для всех интеграционных структур: в этом году Астана планирует вступление в ВТО.
Ключевой вопрос минской встречи – может ли с 1 января следующего года ЕАЭС стать единым таможенным пространством без ограничений и изъятий от Бреста до Сахалина и Алматы – остался пока без ответа. А ведь он и является краеугольным камнем полноценной интеграции. Об этом говорил и Александр Лукашенко, настаивая на тезисе, что «в основе Евразийского экономического союза должен лежать полноформатный Таможенный союз. Между его членами не должно быть никаких ограничений в движении товаров, какими бы чувствительными они ни были».
Судя по тому, что Президент России призывал искать компромиссы, «какие-то вещи, которые будут приемлемы для всех», он тоже понимает справедливость претензий белорусской стороны. Уже на следующий день, 30 апреля, Владимир Путин поручил российскому правительству оперативно доработать договор о Евразийском экономическом союзе – читай, напомнил чиновникам о необходимости более тесно и тщательно работать с белорусскими и казахстанскими коллегами с тем, чтобы чувствительные и принципиальные вопросы, в частности, затрагивающие энергетику и инфраструктуру, не выносились затем на уровень глав государств.
Найти ответ на один из самых принципиальных для чистоты интеграционной идеи вопросов о том, сохранять или нет тарифные и нетарифные ограничения на поставку таких товаров, как нефть, в Минске не удалось.
Чиновники взахлеб расхваливают преимущества ЕАЭС, как возможность реализовать «четыре свободы»: беспрепятственное движение товаров, капиталов, услуг и рабочей силы. Реализация «свобод» в рамках Евразийского экономического союза планируется уже с 1 января 2015 года, при этом единый рынок нефти, нефтепродуктов и газа для участников этого союза может появиться к 2025 году, то есть впереди еще десять лет этих самых изъятий и ограничений. Ситуация, если ее рассматривать с точки зрения норм международной юрисдикции, парадоксальная.
Если предположить ситуацию, что все препоны и ограничения для бизнеса в ТС со следующего года будут сняты, то начнется именно то, о чем так убедительно говорит сам г-н Христенко, – конкуренция юрисдикций, когда производители сами выбирают место в пределах Таможенного союза, где им комфортней работать и соответственно платить налоги.
Российская сторона небеспочвенно предполагает, что для бюджета России такая ситуация, при которой компании начнут экспортировать товары через белорусских (а может быть, и казахстанских) партнеров, может обернуться громадными потерями – по оценкам Минфина РФ, до 30 млрд долларов.
Астана в данном вопросе оставила Москву и Минск самим искать компромиссы: Казахстан, как и Россия, экспортер энергоносителей. Для Беларуси же вопрос принципиальный: нефть без пошлин поставляется по квоте. Так, в текущем году договорились на беспошлинные поставки 23 млн тонн нефти. Пошлина от экспорта нефтепродуктов, произведенных в Беларуси из российской нефти, перечисляется в бюджет РФ. Ежегодно это около 4 млрд долларов. Российская сторона при этом считает, что ее потери компенсируются не до конца. Чиновники Минфина РФ называют свою цифру. Потери российского бюджета они оценивали в прошлом году в 6,5 млрд долларов.
Тем не менее движение к общим рынкам есть. Если рынок нефти, нефтепродуктов и газа в ЕАЭС будет создан только к 2025 году, то электроэнергии – совсем скоро: подготовка к этому ведется уже на протяжении двух лет.
Эксперты, комментирующие итоги минской встречи, единодушны в мнении, что ни Минск, ни Москва от идеи евразийской интеграции не откажутся. Не зря 29 апреля в Минске Виктор Христенко заявил, что вопрос пошлины на нефтепродукты – это тема не заседания Высшего Евразийского экономического совета, а предмет двусторонних договоренностей, и останется вопросом урегулирования между Россией и Беларусью на двухсторонней основе.
Несмотря на то что пока обеими сторонами торг ведется по вопросам тактическим, о доходах и упущенных выгодах краткосрочной перспективы, ЕАЭС – проект долгоиграющий, создающий новую геополитическую и экономическую ситуацию в регионе, что важно в первую очередь для самой России. Мало кто из аналитиков сомневается в том, что Москва готова идти на определенные уступки партнерам, прежде всего Беларуси. Теперь переговорщикам с обеих сторон важно договориться о деталях, найти тот самый компромисс, о котором говорил в Минске российский президент. Ведь принципиальные границы договоренностей Александр
Лукашенко и Владимир Путин обсудили: не зря продолжительные переговоры президентов с глазу на глаз поломали все сценарии протокола.
