Сколько должен стоить каждый день незаконно отобранной свободы?
В наше прагматичное время цена установлена на все или почти все. В том числе и на невиновность. Если вас ошибочно лишили свободы, то вы вправе требовать компенсации не только процессуальных и прочих издержек, но и морального вреда. Их размер в каждом конкретном случае определяется решением суда. При этом суд оценивает степень нравственных и физических издержек невинно пострадавшего и постановляет взыскать в его пользу определенную сумму.
Именно такой прецедент произошел с Леонидом Тарасенко. О его мытарствах мы уже рассказывали в статье «Признать невиновным…» («Р», 7 мая с. г.). Еще в мае 2004 года суд Минского района и г. Заславля признал Л. Тарасенко виновным в совершении сразу двух преступлений, предусмотренных статьями Уголовного кодекса. За это (хулиганство и умышленное причинение тяжкого телесного повреждения) он был приговорен к пяти годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии усиленного режима. Пять лет Леонид Викторович добивался справедливости и поэтапно доказал свою полную невиновность.
— Честно говоря, — признался он, придя в редакцию, — меня склоняли к тому, чтобы я безоговорочно признал свою вину. В противном случае грозили: буду сидеть от звонка до звонка. Но как я, невиновный, мог это сделать?! Пятнадцать судей рассматривали мое уголовное дело и в основном не принимали моих доводов. Но в то же время нашлись принципиальные профессионалы своего дела, которые во всем разобрались, поняли и приняли мою позицию. Прежде всего хотел бы отметить усилия заместителя Генерального прокурора Алексея Стука, старшего прокурора отдела Генеральной прокуратуры Антонины Трепузовой, судьи Минского областного суда Дмитрия Язвинского. Пока есть такие профессионалы, будут торжествовать законность и справедливость.
Но есть и морально-материальный аспект в этой истории. Незаконным осуждением мне причинен, я считаю, огромный моральный вред. Практически на протяжении пяти лет я подвергался уголовному преследованию за преступления, которых не совершал. Меня постоянно вызывали для производства различных следственных действий. В ходе расследования я постоянно вынужден был оправдываться, пытался объяснить и доказать свою невиновность. Факт признания меня подозреваемым, а затем и обвиняемым оскорбил мои честь и достоинство. Более того, в день провозглашения приговора, 12 мая 2004 года, я был взят под стражу в зале суда. После вступления приговора в законную силу продолжал отбывать наказание в местах лишения свободы. Освободился 28 июля 2005 года, но продолжал отбывать наказание уже в виде исправительных работ с удержанием 15 процентов заработка в доход государства. На протяжении пяти лет я добивался своего оправдания, обращаясь в различные надзорные инстанции, постоянно находился в состоянии стресса и эмоционального потрясения. До возбуждения в отношении меня уголовного дела я никогда не обращался к врачам. После освобождения из мест лишения свободы у меня обнаружились хронические заболевания: артериальная гипертензия, остеохондроз коленного сустава, ухудшение зрения. На почве нервного истощения стали разрушаться зубы.
Кроме того, глубокие нравственные страдания мне пришлось испытать еще по одной причине. Дело в том, что 3 апреля 2002 года мной и моей матерью – Тарасенко Софией Поликарповной с гражданкой Виноградовой Еленой Григорьевной был заключен договор купли-продажи жилья общей площадью 69,16 кв. м со всеми коммунальными удобствами и находящегося в деревне Октябрьская Витебского района. Данный договор был заключен с целью приобретения нами квартиры в Минске или Минском районе. Однако в связи с возбуждением уголовного дела, привлечения меня к уголовной ответственности и направления в места лишения свободы я не смог приобрести квартиру для себя и своей матери. Деньги обесценились, и в настоящее время я и моя мама жилья в Минске не имеем. Но то, что мне пришлось пережить, несравнимо ни с какими материальными затратами. Причиненный мне моральный вред я оцениваю в 200 миллионов рублей.
Такую сумму Леонид Тарасенко и указал в исковом заявлении о возмещении морального вреда, причиненного незаконным осуждением, которое он направил в суд Фрунзенского района Минска. А до этого он обратился в суд Минской области с заявлением о возмещении имущественного вреда, причиненного незаконным осуждением. Суд признал за Леонидом Викторовичем право на возмещение вреда и взыскал в его пользу с Министерства финансов Беларуси 11 903 616 рублей – ту сумму, которую он и просил взыскать.
А вот суд Фрунзенского района Минска поступил иначе. Он согласился, что «Л. Тарасенко был причинен моральный вред в результате незаконного осуждения, нахождения под стражей в изоляторе временного содержания и в местах лишения свободы в период с 12 мая 2004-го по 27 июля 2005 года, который должен быть возмещен за счет казны Республики Беларусь». В мотивировочной части решения записано: «При определении компенсации морального вреда суд учитывает степень нравственных и физических страданий истца, исходя из тяжести наступивших для него последствий, общественной оценки факта, связанной с лишением свободы, вынужденного расставания с членами семьи. Кроме того, суд учитывает состояние здоровья истца, его возраст, нахождение на иждивении престарелой матери, материальное положение, период предварительного и судебного рассмотрения дела, а также требования разумности и справедливости. В связи с изложенным суд считает подлежащими частичному удовлетворению исковые требования о материальном возмещении морального вреда в размере 10 000 000 рублей». То есть в 20 раз меньше суммы, которую в своем иске указал Тарасенко.
Леонида Викторовича обескуражило это решение. Он пришел в редакцию и в беседе сделал такую раскладку:
— Нравственные страдания и переживания я испытывал в течение 5 лет 1 месяца и 17 дней, то есть с момента начала производства следственных действий 25 декабря 2003 года и до постановки оправдательного приговора 11 февраля 2009 года. Частично удовлетворяя мои требования о материальном возмещении морального вреда, суд фактически оценил мои нравственные и физические страдания всего лишь в 5071 рубль в день. По-моему, эта цифра говорит сама за себя, и все комментарии излишни.
Действительно, при определении размера компенсации морального вреда, причиненного Л. Тарасенко, районный суд применил «прейскурант на невиновность» со сверхнизкими расценками компенсации за моральный вред. Такого прейскуранта вообще нет. Быть может, законодателям, во избежание кривотолков и обид, надо конкретизировать степень такой компенсации, установить четкую сумму возмещения морального вреда за день незаконного содержания в неволе?
Что еще интересно. Давая ответ на критическую публикацию «Р», соответствующие инстанции не нашли оснований для особого беспокойства.
«Сообщаем, что, в связи с опубликованием в газете «Рэспублiка» статьи Леонида Юнчика «Признать невиновным…», предварительным расследованием УВД Минского облисполкома проведена служебная проверка, по результатам которой нарушений действующего законодательства при расследовании уголовного дела по обвинению Тарасенко Л. В. не выявлено. Оправдательный приговор постановлен ввиду различной оценки собранных по делу доказательств органами, ведущими уголовный процесс», — сообщает начальник Главного управления процессуального контроля предварительного расследования МВД Беларуси
А. Игнатович.
Получается, что человек по обвинению, выдвинутому милицейским следствием, был незаконно осужден, претерпел нравственные и физические страдания, а повода для реагирования на это вроде бы как и нет. Не абсурд ли?
У заместителя председателя Верховного Суда Валерия Калинковича несколько другой подход. В ответе «Р» он заключает: «Отмена или изменение судебного постановления не влечет за собой ответственности судьи, участвующего в вынесении указанного судебного постановления, за исключением случая, когда установлено преднамеренное вынесение незаконного судебного постановления. Вместе с тем судьям указано на строгое соблюдение требований ст. 105 УПК при оценке доказательств по делу».
Думается, бдить должны и правоохранители, и судьи, чтобы каждый на своем месте не допускал попрания справедливости, а также законных прав человека. Тогда и не придется выяснять, какой должна быть компенсация за причиненный вред.
На снимке: есть повод для обиды у Леонида ТАРАСЕНКО (справа) и о многом он может рассказать журналисту.
