Я тоже предупреждал перед этим. Но этот план принят не был. Значит, это бойня кому-то нужна… Я понимаю кому. И вы тоже.
И.В.Аристова (заместитель главного редактора газеты ”Марийская правда“, Республика Марий Эл): Александр Григорьевич, в продолжение украинской темы. Хочу задать все-таки вопрос о беженцах, о людях, которые в результате столкновений на юго-востоке вынужденно покинули свои дома в Луганской и Донецкой областях для поиска более безопасных условий жизни. Они огромным потоком, безусловно, хлынули к нам, в Россию, в наши регионы в том числе, но ведь они приезжают и к вам, в Белоруссию. Вы немножко уже в начале, Александр Григорьевич, сказали, упомянули в своем вступительном слове о ”Дорожной карте“. Хотелось бы узнать, как вы встречаете беженцев, чем им помогаете, каков масштаб этого явления в Белоруссии? Я считаю, что при всей простоте звучания моих вопросов, они очень сложны на практике, особенно для власти, потому что к нам приезжают живые люди.
Вот это такой нюанс, который вы, наверное, в России, кто близок к этому, уже почувствовали.
Но для того чтобы не создавать каких-то бюрократических препонов при пересечении границы, при получении каких-то документов (вида на жительство, постоянное жительство и прочее) мы, по-моему, даже освободили от платы за подобные вещи – приезжай, тебе дают документ, вот вакансии – бери, устраивайся на работу, будем помогать устроиться, как-то угол найти и так далее. Чисто по-человечески мы их поставили фактически в одинаковые условия, если в общем говорить, к белорусам. Ну что еще надо? Я считаю, что это нормально.
Вот суть этой ”Дорожной карты“. Но главное – чтобы снять вот эти бюрократические препоны. И люди же ведь приезжают порой без денег, без средств к существованию. Ну что, мы у них возьмем деньги за какие-то услуги или, допустим, за медицинскую помощь? Кстати, у нас в основном государственное медицинское обеспечение, даже в отличие от России, а тем более от Украины, а в Украине все за деньги, и мало того, что ты еще там какой-то имеешь страховой полис, тебе еще и взятки надо было платить, и в больших размерах. У нас этого нет.
Для детей: идете в школу – мы вас там покормим (у нас там практически бесплатное питание для детей, особенно для малышей); в детские сады – пожалуйста, так, как наши люди (там у нас мизер оплата за детские сады, а в Украине – 100 процентов, не знаю, как в Россиивы платите за детские сады, а у нас это просто мизерная оплата). То есть поставили вровень практически с нашими белорусами. И создали нормальные условия. И люди на это отреагировали очень положительно. У нас около… кто говорит – 27, кто – 30 тысяч беженцев сегодня в Беларуси. Но этот процесс миграции, вы сказали сложный, он у нас давно. И когда у нас было очень тяжело, медики с Западной Украины – в Брестскую область, с востока – в Гомельскую область (медсестры, врачи) начали перемещаться. И у нас, я помню, министр в то время пришла и говорит: ”Что будем делать (сама стопроцентная украинка, переехавшая в Беларусь)? У нас, говорит, самим некуда врачей девать и медсестер, а они приезжают.“ Я говорю: ”Пускай наши конкурируют с ними. Мы, говорю, их выпихивать куда-то не должны“. Нормально работают, не хуже наших, пусть работают.
Поэтому это процесс тяжелый действительно для власти, поскольку у нас в общем-то нет свободных практически вакансий, безработица – 0,5 процента. Безработных значительно меньше, чем вакансий, но в основном это рабочие вакансии, на 2/3. Ну и вы понимаете, что безработные у нас сейчас такие, они выбирают. Хороших должностей не мало, но они требуют очень высокого образования, и безработный не каждый подходит к этому, а на рабочие должности не все безработные хотят идти.
Вот такая ситуация складывается.
Поэтому вы не переживайте, у нас с украинцами очень все по-человечески и открыто. И мы будем и дальше проводить такую политику. В сельском хозяйстве не очень, но все равно у нас есть вакансии и в сельском хозяйстве, есть в строительной сфере (тоже немного этих вакансий, но они тоже есть), но дисциплина и требования очень высокие.
Поехали бизнесмены, просят: отдайте нам колхоз, отдайте нам совхоз – я по-старому называю, мы хотим взять, деньги вкладываем, разрешите нам на земле поработать. То есть почувствовали, что и сельское хозяйство может приносить солидный доход. Идем и на это.
Г.В.Мирзаян (корреспондент журнала ”Эксперт“): Добрый день, Александр Григорьевич. Вопрос следующий. Вашу позицию достаточно взвешенную и осторожную в украинском вопросе очень многие думающие люди в России поддерживают, потому что понимают, что для Владимира Путина гораздо лучше иметь такого посредника, как Александр Лукашенко, чем таких посредников, как Баррозу или Обама.
А.Г.Лукашенко: Свят, свят, свят…
Г.В.Мирзаян: Да-да, мы так же думаем.
Но проблема в том, что, опять на наш взгляд, такую позицию Вам занимать долго будет очень сложно. И дело не в том, что сейчас ситуация в Украине как-то выходит из-под контроля совсем уж быстро и радикально, а хотя бы в крымском вопросе, то есть нужно будет как-то определяться по Крыму, не только де-факто, как Вы говорили, но и де-юре, потому что мы находимся в рамках Союзного государства, мы находимся в рамках интеграционных группировок, поэтому нужно как-то определить нашим партнерам, где находится граница России (здесь и таможенные вопросы, инвестиционные проекты и так далее). То есть, условно говоря, будет ли считаться там произведенное, в Крыму, вино в Беларуси как российский продукт, и так далее, и так далее? То есть это будет означать какое-то де-юре признание, что обесценит сразу вашу роль как посредника в этом вопросе, в российско-украинских противоречиях. Как Вы собираетесь выходить из этой дилеммы непростой?
А.Г.Лукашенко: Вы ответили на вопрос. Вы только что сказали, что вам, россиянам, такой посредник нужен и руководству России. Да? Поэтому вы меня не очень напрягайте по Крыму… И будет посредник этот сохранен как можно дольше.
(Смех в зале.)
Не надо меня ”долбать“, как по Абхазии, притом впустую абсолютно: ”Вот, Лукашенко Абхазию не поддержал...“ Я уже и так и сяк объяснял, (может быть, это прольет свет и на Крым для россиян и для вас), я им говорил: ”Ну признаем мы Абхазию или не признаем – абсолютно ничего не изменится“. И Багапш, который был президентом, а мы очень тесно с ним сотрудничали, и в мои поездки в Красную Поляну, а я там каждый год бываю, он всегда приезжал ко мне, мы вели переговоры, мы торговали с ними, у него были тяжелые времена, когда я ему трактора возил туда... это не мешало нам сотрудничать, я говорю: ”Ты на меня не обижаешься, что я вот такую позицию… Я вообще нигде не говорил, признаем или не признаем, но, говорю, вот тут россияне...“ Он говорит: ”Александр Григорьевич, Вы правильно заняли позицию“. И мне, как в лоб влепил: ”Ну какая разница, говорит, признаете Вы нас или не признаете. Вы только себе проблемы создадите. А у Вас с этим Западом и с другими проблем выше крыши. Не надо, говорит, Вам ввязываться в это признание – непризнание (точно так по Осетии – встречались, торговали, дружим, и Запад об этом знал и так далее). Поэтому, если Вы хотите создать себе больше проблем, ну тогда и сделайте эти заявления“.
Но даже не в этом было дело. Мы положили тогдашнему президенту Медведеву список на стол, я лично, в Сочи, говорю: ”Если мы завтра признаем Осетию, Абхазию, вот что случится (почти то, что сейчас происходит с Россией при санкциях, только в квадрате). Вот, говорю, что будет: доллара не будет, нам закрывают все везде и прочее, прочее. Скажите, как вы поможете мне(в одиночку – это все, государства нет)? Вы должны мне будете помочь“. – ”Мы поможем“. Я говорю: ”Вот список. Как?“ – ”Слушай, ну ты опять начинаешьторговаться…“ Я говорю: ”Да я не торгуюсь, я Президент этого куска земли, этой страны, этого государства, меня завтра люди спросят: вот это произойдет – как будем выходить из этого?“ – ”Ну это не мои функции, это функции Правительства“. – ”О чем мы с тобой говорим тогда?“ Вот искренне вам говорю, вот так шли переговоры.
А западники Солана прислали. Говорит: ”Господин Президент, я Вас очень уважаю“. – ”С каких пор представитель НАТО (посмеялся, неглупый, в общем-то, человек)?..“ Я говорю: ”Давайте откровенно“. Говорит: ”Я знаю, что Вы – человек откровенный, я Вам скажу откровенно: если Вы это делаете, то… Вы на это готовы?“ Я говорю: ”Конечно, Вы уничтожите государство“. – ”Ну так Вы выбирайте“. Он не настаивал, не признавайте. Ясна была позиция Запада. И вот после этого я поехал к Медведеву и говорю: ”Что будем делать? Вам хочется, чтобы уничтожено было государство из-за какой-то формальности, признания – непризнания?!“
Фактически ведь мы с ними сотрудничаем. И будем сотрудничать. Оно сейчас так и продолжается. ”Но если это для вас очень важно (а это плевый был вопрос для России, как это потом и оказалось... не знаю, зачем было нас напрягать по этому вопросу?), я готов. Если это для вас важно, я готов, вы – наши союзники. Но вот это будет. Вы готовы подставить плечо?“ Не готовы. Даже обсуждать не готовы.
Скажите, Вы – Президент Беларуси, Вы бы что сделали? Вы бы отказались. А я промолчал. И молчу до сих пор.Вот что бы было с Беларусью сегодня, мне просто говорить – в квадрате санкции были бы по отношению к нам. Кстати, они приняли ряд санкций против нас. Мы уже были под санкциями, мы знали, что это такое. Поэтому следующую волну, а мне принесли список, мы знали, что будет.
Россияне оказались неспособными нас поддержать в этой ситуации, потому что явный был бы выпад против Запада – поддержка Беларуси. Россия не хотела идти на конфликт с Западом из-за Беларуси, если вы уж хотите правду.Чтобы как-то, говоря по Осетии и Абхазии, вы понимали нас.
Поэтому если мы вам нужны в этом плане в таком статусе, не надо напрягать по мелочам.
Что касается Крыма, я украинцам сказал. Отец Аксенова, по-моему, отец Аксенова, он в советские времена был каким-то большим человеком (ну, простите меня за нескромность, у Аксенова, у этого старика, кумир – Президент Беларуси). И как только это случилось, а ведь там же масса проблем, я посылал туда целую делегацию, и украинцам об этом сказал, руководству, говорю: ребята, вы на меня не обижайтесь, это не чужие люди, я не собираюсь там что-то делать вопреки вашей политики или российской, я просто вижу, что там происходит... И вот Аксенов написал мне письмо, старик Аксенов, отец, и попросил помощи, говорит: ”Нам просто нечем обрабатывать землю – это перекрыто, это, воды нет и прочее“. Я колебался, колебался, у Министра иностранных дел спрашиваю: что делать, ну что делать? Говорю: ладно, не чужие люди… Посылаю туда на правительственном уровне делегацию, для того чтобы изучить ситуацию. Аховая ситуация… Я говорю: ну, конечно, надо помогать людям. Я это не скрывал.
Ваши бизнесмены, я их многих знаю, ваши руководители отдельные, и немало их, боятся вообще Крым произносить, потому что у многих там деньги, на Западе, собственность и так далее, они боятся вообще поставлять необходимое в Крым. ”Да, пожалуйста, берите, но я к этому не имею отношения, нигде не говорите (потому что мгновеннопопадут под санкции)“. А я – на правительственном уровне. Что важнее – болтовня или конкретные дела? Я из этого исхожу.
Нашу позицию я вам высказал. За исключением нюансов. Это закрытая была тема переговоров с Путиным.
В.П.Якушева (заместитель главного редактора газеты ”Южный Урал“, Оренбургская область):Александр Григорьевич, предлагаю от большой политики перейти к более земному. Исходя из того, что мы видели на дорогах пресс-тура, не только для российской глубинки характерна проблема так называемых малых сел (малых, неперспективных – так по-другому их называют). Современная техника позволяет обходиться одним механизатором там, где раньше нужны были шестеро или семеро. В поисках лучшей жизни сельчане едут куда угодно, в города, где тоже не особо нужны с их образованием, на север, на запад: от нас – на один запад, от вас – на другой и так далее. Земля остается без людей. То есть урбанизация, это все как бы понятные процессы, но деревни вымирают. Есть ли в Беларуси какие-то пути решения проблем вымирающих сел, неперспективных сел?
А.Г.Лукашенко: На Запад, вы говорите, у нас едут. Да, едут, но из деревень почти не едут, потому что деревенские люди, они более оседлые, во-первых. Во-вторых, более приземленные после получения высшего образования. В основном это ”продвинутые“ (в кавычки возьмите), минская публика. Особенно когда некоторые, попав под вот эту агитацию, иначе не назову ее, пропаганду западную, думают, что там манна небесная. Туда не всех возьмут, во-первых. Во-вторых, там на руках никто никого не носит, особенно приезжих: пришел – иди и борись, борись так, что тебе и не снилось... И многие понимают, что не туда попали. Некоторые назад возвращаются, некоторые, имея высокую конкурентность, особенно после получения высшего образования, а все-таки у нас приличный уровень, у нас иностранцев очень много учится, очень много… кстати, из России люди учатся в Беларуси, из Китая – очень много, из центральной Азии – военных, даже из Казахстана; не в Россию, а уже к нам в академию едут учиться, поэтому конкурентоспособные люди уезжают, но это не деревенские.
У нас сегодня проживает – видимо, как и у вас, – на селе около 25 – 30 процентов населения. На Западе – 6 процентов, максимум – 8. И ничего, земли обработаны.
Когда я с людьми разговариваю, некоторые, говорят: ”А вот там…“ Я говорю: ”Вы помните, что было 20 лет тому назад? Пустые полки!“ Мы часто показываем людям и вы показываете, только в другом плане – просто нечего было есть. Сегодня такой проблемы нет. Да, кое у кого не хватает деньжат, но у нас есть возможности все для того, чтобы, если человек хочет заработать, заработает эти деньги. Особенно сейчас, когда через Беларусь не только на авто- и железнодорожном транспорте перемещают миллионы тонн грузов, но и миллионы человек едут. А им нужны услуги – зарабатывайте. Люди из России едут на Запад, с Запада в Россию, не бедные люди, не крестьяне едут, им нужны услуги. И многие пошли на придорожный сервис, на агроусадьбы, экоусадьбы и т.д. и получают приличные деньги. У нас этот процесс идет очень бурно.
Что касается перспектив. У нас также, и я это с болью воспринимаю, потому чтоя ведь родился тоже в такой неперспективной деревушке – Александрия. (Сейчас, кстати, это огромное хозяйство, передовое очень, рентабельное, объединившее 5 колхозов или 6.) И, конечно, я тоже очень переживаю, что неперспективные деревеньки гибнут. Поэтому мы начали создавать агрогородки, а это в центре огромных массивов (читай: колхозов бывших). Мы их, некоторые, объединили – было 5 центров колхоза, а стал один, там агрогородки созданы. Без этого нельзя, крестьяне уже хотят иметь те же условия практически, как в городе. По крайней мере, надо, чтобы были хорошая дорога, школа, фельдшерско-акушерский пункт или участковая больница, детский садик. ”Детский сад – школа“ – комплексы созданы везде уже в агрогородках. Люди это восприняли. В очень многих агрогородках теплая вода, ты можешь ребеночка, как в городе, в ванной покупать и так далее.
Очень многие агрогородки почти все газифицировали. Если нет, то централизованное отопление и подача воды, пусть на дровах, но это уже дело того хозяйства, которое там. И люди туда идут. Строится новое жилье, потому что вокруг этого агрогородка этот сельскохозяйственный массив земель – максимум 10 – 12 тысяч гектаров, минимум – 5 – 6.
Вы сказали о высокопроизводительном тракторе… Мы их производим у нас в Беларуси. Этот трактор большим спросом пользуется. Мы не так много их производим, но в России тоже продаем. Они нужны там, где обрабатывают большие массивы сельскохозяйственных земель, особенно на юге – в Краснодарском крае, в Ставрополье и так далее, Татарстане и Башкортостане мы продаем их.
Сконцентрировано население в агрогородке, два механизатора на этот трактор, он отработал смену – 8 часов или 10, он возвращается, передает трактор другому механизатору, а сам примет душ и так далее, идет домой нормально. Так же доярка, свинарка. Потому что мы начали строить и модернизировать, почти в каждом подобном хозяйстве создали молочные комплексы (молочнотоварные). Сразу же – качество молока. Откуда у белорусов хорошая вот эта продукция, продукты питания – именно отсюда. Потому что мы начали модернизацию сельского хозяйства. Отсюда, конечно же, меньше надо населения, в силу того, что у нас техника появилась иная, во-вторых, коль мы начали создавать агрогородки, вот эти неперспективные деревни потеряли свою перспективу. А деревеньки-то хорошие, вот эти хутора и прочее, в красивых местах. В общем-то и дороги там в основном, наверное, грунтовые, кое-где и асфальтовые остались. Ия обратился к богатым людям, может, где-то и к чиновникам, если они могут кого-то привлечь: восстановите свою деревеньку. И уже многие на это пошли, очень многие пошли. Конечно, у меня денег не было, но поскольку Президент часто приезжает в свою родную деревню,где, я говорю, вот эту неперспективную, затерянную возле леса, вот там, где были эти домики, а их было штук 30, наверное, там хозяйства построили, взяли кредиты и построили дома. Не скрою, что я был в это вовлечен, поставилидома, положили простенький асфальт, магазин построили. И ничего, люди с удовольствием живут. Одна семья – семеро детей! Я говорю: так давайте им построим вот здесь дом. Когда приезжаю туда, малышу (сыну) говорю: ”Слушай, ты сходи к детям. Вот тебе корзина (а там разные продукты) – отнеси “.
Наши люди идут туда, в эти семьи, относят.
И женщины рожают по трое, четверо, пятеро даже детей.
И очень многие бизнесмены за свои деньги там чего-то построили. Я говорю: ”Стройте там. Почему, потому что есть же там, 7 – 10 человек живет, они и уберут тебе, и помогут обработать участок, и не разворуют твою усадьбу, если ты даже в лесу просто построишь“. Многие начали этим пользоваться.
То есть разными методами, разными путями мы стараемся как-то сохранить жизнь в деревеньках. Но это будет очень сложно. Но вот эти 2,5 тысячи агрогородков в Беларуси, которые мы создали, это спасение для села. И я считаю, это нормальный выход для существующего положения. Там живут крестьяне, они обрабатывают землю. И проблем в этом плане мы не имеем.
А.А.Петрова (заведующий отделом газеты ”Волга“, Астраханская область): Александр Григорьевич, как раз из предыдущего ответа о семье, где семеро детей. Проблема демографии, по-моему, и в Беларуси, и в России, она очень остро стоит, но говорят, что положительный сдвиг наметился. У нас, например, за второго ребенка – материнский капитал, у вас тоже есть определенные льготы. Но, знаете, хорошо, когда семья, счастливая семья, женщины рожают, там есть мамы, папы и все прочее, а как в Беларуси, извините, насчет детей-сирот? Сколько их в Беларуси? Как они обеспечены всем необходимым, счастливы, усыновляются?
А.Г.Лукашенко: Чтобы быть убедительнее, я вам просто прочитаю из отчета нашего статистического комитета.
Приоритетное направление в этой проблеме – развитие семейных форм, устройство детишек на воспитание.
Есть республиканский банк данных – я потребовал сразу переписать всех детей. Кстати, у нас такая жесткая система – забираем детей из плохой семьи, потому что знаем, что вырастет, простите меня, будущий преступник, поэтому лучше забрать в детский дом этого ребенка, чем держать там. Если ты любишь своего ребенка, стал на путь исправления – пожалуйста, возвращается ребенок, но контроль со стороны райисполкомов и сельских Советов – жесточайший. И родители должны компенсировать затраты государства на содержание этого ребенка. Но какие это родители – вы знаете, поэтому мы их принудительно заставляем работать.
Но очень трудно, чтобы эти люди работали и зарабатывали определенные деньги. Знаете, что это за контингент... Поэтому жесткая и принудительная система: своих детей ты должен кормить или сам, или же, если у тебя государство изымает по твоей причине ребенка, иди и работай. Они все на учете, милиция их направляет на работу.
Так вот, мы переписали всех детей. В банке сирот информация о
23 тысячах 81 ребенке, имеющих этот статус. Из них 9 тысяч 744 находятся на воспитании в опекунских семьях, 6 тысяч 349 – в приемных семьях, 1 тысяча 544 – в детских домах семейного типа (то есть мы строим дома, там по 7 – 10 человек, приходят на работу те, кто любит детей, мама кормит их, и семья эта своих детей имеет, плюс семь или десять, сколько получается, берет, и в этом доме они живут и воспитывают детей).
542 ребенка воспитываются в ”детских деревнях“ в условиях, максимально приближенных к семейным.
За 2013 год усыновлен 551 ребенок.
Представляете, почти из 24 тысяч сирот, где-то около 5 тысяч у нас осталось в домах-интернатах, как их раньше называли, они и в России есть.
Для стимулирования усыновления в Беларуси сохраняется господдержка усыновленных детей до 16 лет. В 2014 году введен социальный отпуск для усыновителей.
Государственной инвестиционной программой предусмотрено ежегодное строительство в каждой области за счет средств бюджета двух домов, в Минске – двух квартир семейного типа. Количество таких домов увеличилось с 2005 года до сего времени с 57 до
220 домов. Я часто посещаю эти дома.
Дети и старики – это приоритет нашего государства не на словах, а на деле.
Старики беспомощные, у которых, начиная от того, что родители живут на Камчатке и забыли дорогу к старикам, которые живут где-то в Могилевской области или в Гродненской, здесь ”хорошие“ (в кавычках) дети, которые не смотрят своих родителей, или у кого нет вообще кому смотреть за ними, у нас все переписаны старики, все. Мы также создали для них соответствующую систему. Мы их забираем в дома-интернаты для стариков. У нас созданы идеальные условия для них. Я также бываю в этих домах. Создали также больницы ”сестринского ухода“, куда осенью на зиму забираем стариков. Ухаживаем за ними, они там и помыты, и одеты, и накормлены. Это им увеличивает срок жизни. Но 50 процентов, по-моему, пенсии они платят – возвращают государству, когда находятся в этих домах. Что показательно, но многие говорят: ”Деточки, так вы заберите все эти деньги, мне не трэба, мне не нужны эти деньги, что мне с ними делать, если меня здесь одели, почистили-помыли, уложили спать, накормили нормально“. Ну а если уезжают – тогда полностью пенсию получают. В агрогородках в основном эти больницы, в каждом районе они есть. И мы таким образом с каждого района собираем стариков в эти больницы, чтобы они перезимовали там, а на лето на лавочке уже сидели в собственном доме.
А.В.Белянчев (заместитель главного редактора газеты ”Вечерняя Москва“):Александр Григорьевич, у меня вопрос, который связан с продовольственными санкциями, введенными против России. Конечно, в первую очередь это относится к Москве. Дело в том, что Москва достаточно благоприятно всегда относилась к торговле с Беларусью, у нас есть площадки, ярмарки. В принципе, белорусские товары уже завоевали качеством и ценообразованием свою нишу, но известно, что во многом не только благодаря властям происходит и ценообразование, и допуск белорусских продуктов на российский и московский рынок в частности. Вот есть ли у вас какие-то собственные, может быть, пожелания или проблемы, с которыми вы сталкиваетесь, для того чтобы в эти сложные времена достаточно больше белоруской продукции доставить и в Россию, и в Москву в том числе?
А.Г.Лукашенко: Есть ли у меня предложения?
А.В.Белянчев: Да. Может быть, как-то увеличить количество, не знаю, снизить цену, может быть?
Известно, что частные сети, они же очень большие деньги берут за то, чтобы вообще в них туда войти. Поэтому это, естественно, влияет на образование конечной цены, и белорусский товар часто, тот, который был достаточно дешевый, сейчас превращается уже в товар часто высокой ценовой категории.
А.Г.Лукашенко: Не ищите причину в белорусах. Мы ведь поставляем не в сети, а вашим оптовикам в основном. Поэтому вы ищите повышение цены у себя. Вот эти ваши сети, а для них это возможно, и благо, они сейчас поднимают цену – есть оправдание.
И скажу вам откровенно: причина одна – в вашей безалаберности и бесконтрольности. Вот раз ты частник, рынок – ”не имеешь права, не трогай, что хотим, то и воротим“. В Беларуси этого нет. У нас и госторговля процентов 25 – 30 занимает. Я лично был инициатором того, чтобы государственная торговля осталась. Я как Президент, а особенно Правительство, мы должны видеть на контрасте, в сравнении: вот – государственное, вот – частник, вот – сетевик, а вот – магазин пошаговой доступности. В Москве этим в свое время пренебрегли, но даже во времена Лужкова заговорили о том, что да, эти сети, мы их посоздавали, а уничтожили магазинчики шаговой доступности, а они очень нужны как конкуренты, и удобные для населения. Мы вовремя спохватились, чтобы не уничтожить магазины пошаговой доступности. И этот вопрос на контроле. Если уж надо в каком-то микрорайоне, он очень удобен, гипермаркет, – давайте решим, и планово, централизованно примем решение и его построим. Но не так: вот я хочу. У нас же разные магазины – и ”Рублевский“, то есть ваши пришли, с нашими договорились и построили, еще какие-то, ”5 элемент“ – я смотрю в Москве и у нас такие магазины. Много. Выгодно. Но здесь красный свет – не уничтожить магазины пошаговой доступности. Потому и контроль.
Нас часто россияне, особенно продвинутые, упрекают: да вот нет рыночной экономики, государство вмешивается... А я говорил: вмешивались и будем вмешиваться. Надо контролировать!
Ну и потом, третье, вот эти магазины – гипермаркеты и прочие сети – что, вы не знаете, что где-то наверху у них ”крыша“? И этой ”крыше“ выгодно то, что происходит сегодня в Москве: чем выше цена – тем больше ”откаты“, дележка этих прибылей и цен.
Поэтому нужен контроль. Контроль в каком плане? Даже не в ценообразовании, а в том, чтобы товар, который предлагается сегодня от Беларуси, Казахстана, Азербайджана, да и с глубинки России, чтобы он попадал в эти сети. Вот что самое главное. Чтобы не создавался искусственный дефицит по причине этого эмбарго, потому что есть чем объяснить. А это не так – товаров в мире предостаточно для того, чтобы закрыть вот эту нишу, которая образовалась в результате эмбарго в России, без проблем.
И мы не можем сегодня сказать, что для нас российский рынок имеет какие-то проблемы. Хотя не без этого. Вы, наверное, заметили, что некоторые: ”А-а, вот креветки из Беларуси, – я читал где-то в обзоре, – в Курской области появились“. Да господь с тобой, эти креветки из Беларуси уже, наверное, лет 15 в Курской области Могилевской областью продаются. Откуда? В свое время, это типично, в экономическую свободную зону, которую мы создали (у нас их семь – в каждой области и в Минске), пришел один инвестор (по-моему, отец у него в Норвегии в свое время был занят переработкой рыбы, добычей и так далее), он построил огромное предприятие. Один из продвинутых бизнесменов, очень честный человек. Вот от отца он это унаследовал и построил это предприятие. А потом в молочку он перешел, по-моему, даже и мясо перерабатывает. ”Санта-Бремор“ – по рыбе и ”Савушкин продукт“ – известный брэнд. Этот человек очень развил это предприятие. Он закупал по всему миру, как это делалось во всем мире: где дешевле рыба, в основном из Норвегии, закупал эту рыбу, перерабатывал (креветки и прочее). Обеспечил полностью рынок в Беларуси. Купил у вас компанию”Русское море“. И он по всей России поставлял через эти сети эту продукцию, он это делает и сейчас. И его упрекнуть в том, что он там реэкспортом чего-то делает… Он никогда это не сделает, потому что это крупный бизнесмен, он мышковать не будет, потому что потеряет все. Дополнительно он ничего не перерабатывает в связи с эмбарго на норвежскую рыбу, потому что у него нет мощностей дополнительной переработки (они как были до эмбарго перегружены у него, так и сейчас). Я интересовался этим вопросом. Он как продавал такие объемы магазинам, сетям и прочим, а у него и свои сети уже появляются, он так и продает. Ну чего упрекать его?
И потом, когда уже меня достали с этим вопросом, а публично с Рублевкиидет репортаж: ”Вот тут белорусское и так далее продается...“ А я был там, я разозлился и говорю: ”Вам что, в горло не лезет белорусская продукция на Рублевке?! Она что, плохая?“ – ”Да нет, не плохая, но она – белорусская. Почему креветки из Беларуси?“ – ”Да потому что есть бизнесмены, которые это покупают, перерабатывают и продают: и в Беларуси, и по всему миру“. Нет, надо прижать… Смотрю, это было особенно в начале осени, и летом было до эмбарго, ваш ”Молочный союз“, молочники распереживались, что мы продаем в России продукцию и демпингуем (по низким ценам). Как когда-то у меня был этот разговор с Тулеевым: якобы там кто-то возмутился, что мы демпингуем и поставляем технику и прочее по низким ценам, чем другие… Я говорю: ”Аман, мы с тобой друзья, скажи, по каким ценам МТЗ ты хочешь наш продать?“ – ”Ну не знаю“. ”Хорошо, давай сделаем так (вышли к его окну), – говорю, – вот – площадь огромная перед твоим исполкомом, я завтра на эту площадь, сколько, тысяч 10 тракторов вместится, я тебе привезу по этим демпинговым ценам. А ты перепродай в два раза дороже и забери себе деньги“. Вот было предложение. Точно так я могу и здесь сказать: мы вам, дорогие братья-россияне, оптовикам, продали по ценам низким, а вы своему народу (который, извините, вы так их накормили, у вас еще больше люди недоедают порой), вы, – говорю, – возьмите и продайте в два раза дороже. А нас устраивает эта цена“. Что, не так?
Почему они против нас воюют? Потому что они сами конкурировать не могут. Ваши российские молочники, мясная продукция и так далее.
Вам далеко до нашей продукции, лишь только потому, по одной причине, когда Союз развалился, вы перешли на технические регламенты, то есть понизили уровень, критерии к требовательности к продуктам питания, а мы сохранили благодаря Лукашенко государственный стандарт – ГОСТ. Помните, в Советском Союзе был ГОСТ? А когда у нас Чернобыль грянул, мы же в основном пострадали от этого, Чернобыль от нас потребовал ужесточения этих ГОСТов. И мы еще ужесточили ГОСТы. Когда вопрос встал разрушения ГОСТов, мол, говорят, смотрите, вместо шоколада нам везут из России вот эти, помните, шоколадные плитки были сладкие, заворачивали в обертку, как шоколад, где мелким шрифтом был написан состав, но кто его читал. Брали – а не то. Я говорю: ”Не делайте этого“. Своих заставил, потому что у нас они не приватизированы были, а те, которые были приватизированы, очень жестко, по-диктаторски, заставил: сохранять государственный стандарт. Говорю: посмотрите, через несколько месяцев в России разберутся, чем они торгую там, а мы уже разобрались.
И заставили ваших писать, что надо, что они продают: шоколадная плитка – значит, шоколадная, а не шоколад. И ваши разобрались, что белорусское по качеству значительно выше. И там, в белорусской колбасе, туалетной бумаги никогда не было и быть не может. Такие ж факты СМИ вскрывали в России. И мы за счет этого выиграли. Мы перетерпели тот период, когда люди на дешевое бросились, но там – не мясо, там соевых добавок больше, чем надо. Мяса было 60 процентов, а остальное – соя. Вот и кормили народ. Сейчас люди разобрались. Притом наше качественнее оказалось и подешевле. Хоть вы и правильно говорите, что сейчас и белорусское качество имеет цену. Но цена по нашей причине выросла – 5 –7, на какие-то продукты – 8 процентов. Но у вас же цена на отдельные продукты в два раза подскочила – 30 – 50 процентов. Этот рост – он у вас, а не по нашей причине.
Вот в чем вопрос. Поэтому не надо блокировать поставки продуктов питания. Это же не секрет: мы до сих пор составляем балансы поставок нашей продукции на ваш рынок. То есть нам определяют, хотя у нас Союз, свободное перемещение товаров декларировали, нам говорят: вы вот везите столько мяса, столько молока. Почему – потому что ваши лоббистыбоятся больших поставок, потому что цены упадут.А вам это, частникам, не нужно.
Вот в чем глубинная причина этого. А у каждого ”крыша“ над головой, вот там, наверху. У нас это невозможно и недопустимо.
Поэтому мы вас призываем к открытости: то, что мы декларировали, – давайте в этом плане будем работать.
Если в Краснодарском крае произведено молоко и мясо, которое в два раза дороже, чем поставляемое из Беларуси, оно не дороже, у вас там климат лучше, а потому что ваши частники хотят карман набить быстрееи цену отсюда вздувают, – пусть конкурируют с белорусами. Я говорил и Медведеву, и Путину: ”Вам же выгодней, когда мы заставляем ваших конкурировать“. А как, а ”крыша“, а ”откаты“, а дележка? Что, этого нет? Есть! Вот она, причина. Все элементарно.
Поэтому… Вот вы говорите: что бы вы предложили? Я вам предлагаю – не сдерживать поставки дешевой качественной белорусской продукции на российский рынок. Хотите – возьмите и сделайте посредника – заберите у него деньги в бюджет. Но я не знаю, возможно ли это у вас в России.
Е.В.Тренкина (заместитель генерального директора журнала ”Nota Bene. Особое внимание“, Омская область): Уважаемый господин Президент, хочу поблагодарить Вас в первую очередь за организацию пресс-тура региональных российских СМИ в Беларусь.
Мы получили самую исчерпывающую информацию обо всех отраслях – и о промышленности, о развитии социальных сфер, о развитии образования. Мы увидели огромный потенциал, во-первых, для развития совместного сотрудничества между нашими странами.
О чем я хочу сказать, что в Новополоцке нам подарили замечательную книгу с названием о городе, оно достаточно символичное, я специально записала – ”Гордимся прошлым – строим будущее“. Она у меня даже с собой здесь есть. Это – хороший слоган для начала предвыборной кампании, и мне бы хотелось уточнить у Вас, скажите, какие точки роста экономики страны вы определяете в качестве приоритетных на ближайшую стратегическую перспективу? В России под точками роста понимаются основополагающие приоритетные направления деятельности, которые имеют государственное значение. Например: это машиностроение, это внедрение инновационных технологий в сельском хозяйстве (как раз то, что мы здесь увидели), это развитие высоких технологий (вчера смотрели ваш Парк высоких технологий).
А.Г.Лукашенко: Я хочу сказать, что, вы знаете, мы мало чем отличаемся в декларировании этих направлений. Но главное ведь не декларировать, а реально осуществлять. Вот вы сказали ”Парк высоких технолог
