Проект «Аверс и реверс». Ликвидация последствий аварии на Чернобыльской АЭС

«Ликвидировать последствия катастрофы мы были вынуждены одновременно с решением задач по восстановлению управляемости страны, спасению заводов, фабрик, сельскохозяйственных предприятий, социальной защитой людей. Многочисленные эксперты с видом знатоков твердили, что новоявленная республика не выдержит такого тяжкого бремени. Нам предрекали хаос и вырождение. Однако перед лицом общенационального бедствия белорусский народ, как это не раз бывало в истории, проявил истинный героизм. Он не опустил руки, нашел в себе силы сплотиться и потому выстоял».

Это слова нашего Президента, его оценка сделанного за тридцать лет, прошедших после аварии на Чернобыльской АЭС. И это тот случай, когда и в самом деле большое видится на расстоянии. Потому что когда взорвался реактор на АЭС, мы еще не знали и, более того, предположить не могли масштабы катастрофы. Как и того, что на их преодоление, создание безопасных условий для труда и жизни понадобятся десятилетия. И если мы сегодня имеем возможность получать чистую продукцию на пострадавших территориях, строим там комфортные для жизни агрогородки (в первую очередь газифицировали все пострадавшие районы), развиваем медицину, то только потому, что Президент не выпускает чернобыльскую проблему из вида, инициирует принятие специальных программ и жестко контролирует их выполнение. С 1990 по 2010 год таких программ, приоритетами которых были защитные мероприятия на пострадавших территориях, выполнено четыре с общим финансированием 19,4 миллиарда долларов США. Основная цель программы на 2010—2015 годы и до 2020-го с финансированием в 2,3 миллиарда рублей — обеспечение устойчивого социально-экономического развития постчернобыльских регионов.
Цифры, согласитесь, очень даже немаленькие. Но несоизмеримо больше, в 235 миллиардов долларов (32 бюджета страны 1985 года) оценивается суммарный ущерб от аварии.

Сумма колоссальная. Потому что ущерб огромный. Давайте вспомним: семьдесят процентов радио­активных продуктов, выброшенных из реактора, где густо, а где не очень посыпали четверть территории страны, каждый пятый из нас до сих пор испытывает воздействие радиации. Почти 1,8 миллиона гектаров, а это 20 процентов сельхоз­угодий, загрязнено, из них свыше 265 тысяч выведено из оборота безвозвратно, из-за предельного превышения дозовых нагрузок, ликвидировано сотни хозяйств, предприятий перерабатывающей промышленности и так далее.

Квинтэссенция этой беды — эвакуация только за 1986 год 24 700 жителей из 107 наиболее пострадавших населенных пунктов. Это было обязательное и, скажем так, компактное переселение, когда люди снимались с места целыми деревнями.

Отселение продолжалось до 2001 года. Всего в чистые районы переселено более 135 тысяч человек из 470 поселков и деревень. Для них построено почти 65 тысяч квартир и домов, в том числе и 239 поселков с необходимой инфраструктурой.

Эта титаническая работа, требовавшая неимоверного напряжения всех сил и возможностей, заслуживает большого уважения? Безусловно.

Но что тогда означают следующие слова Президента: «Сколько дров наломали, преодолевая чернобыльские последствия, что еще не одно десятилетие понадобится, чтобы это выправить. Тогда думали, что в чернобыльских регионах можно все бросить, а жителей вывезти. Оказалось, не все так просто. Люди не прижились на новых местах, многие хотят вернуться, и в настоящее время эти процессы идут».

Все здесь верно. В сумятице первых послеаварийных лет принималось, причем в самые оперативные сроки, множество решений. Не всегда, в силу разных причин, до конца просчитанных. Вот со временем и оказалось, что идея строить для переселенцев поселки в чистом поле из разряда нежизнеспособных. Люди, а об этом Президент и сказал, в них не прижились. В итоге возникло такое явление, как самоселы. Ну и как сбросишь со счетов то, что в этих поселках омертвлены огромные средства, которые так бы пригодились.

Надо ли говорить, что этими просчетами пользовались, вовсю их раздували доброжелатели, «ликвидаторы» со столичного асфальта, которые пророчили скорую смерть и множество бедствий сотням тысяч людей.


Это слова Валерия Шляги, до недавнего времени председателя Наровлянского райисполкома. Человека, которого не только я, но и все наровлянцы уважают и слову которого верят. В первую очередь потому, что он, назначенный на должность заместителя председателя рай­исполкома 25 апреля 1986 года, все эти десятилетия прожил бок о бок со своими людьми и лучше других знает, о чем говорит.

И в разговорах со мной, а встречались мы много раз, Валерий Васильевич неизменно подчеркивал: системная, продуманная и кропотливая работа по минимизации последствий аварии, обеспечении безопасных условий жизни людей начата именно по инициативе Александра Лукашенко сразу после того, как он стал Президентом страны. И это именно он ежегодные чернобыльские шляхи проводит не на площади Бангалор, как некоторые, а в пострадавших районах. 

Только в период с 1995 по 2001 год таких поездок было 13. По итогам каждой, после детального знакомства с обстановкой и обязательного общения с местными жителями, были даны конкретные поручения по корректировке действий государственных органов и исполкомов. Давайте посмотрим, что это были за поручения и как они реализованы.

2002 год. Обещание, данное жителям во время их посещения в апреле — мае, Президент сдержал и под занавес года принял участие в открытии центральной районной больницы в Костюковичах и специализированного диспансера в Гомеле. Эти объекты — долгострои еще времен Советского Союза. В Костюковичах, например, строительство началось в 1991 году и закончено лишь благодаря тому, что Указом Президента объект был включен в одну из чернобыльских госпрограмм. Долгострой в Гомеле Президент посетил накануне годовщины чернобыльской трагедии и дал поручение ввести первую очередь к концу 2002 года, обеспечив при этом сокращение его стоимости на 25 процентов.

2006 год. Выступая 21 апреля перед жителями Октябрьского района по случаю завершения газификации Полесья, Глава государства подчеркнул: «Именно интересы людей, стремление максимально защитить их от последствий чернобыльской катастрофы, улучшить качество жизни заставило нас самым серьезным образом взяться за газификацию страны. За период с 1995 года мы смогли сделать больше, чем за все предшествующие». В Гомельской области голубое топливо получили все 18 городов, 12 поселков городского типа и почти 230 населенных пунктов.

2009 год. В поселке Комарин Брагинского района Президент анонсирует новый этап в работе по минимизации последствий аварии — переход от реабилитации пострадавших территорий к их активному возрождению и развитию. Хорошим показателем того, что возрождать этот край необходимо, Президент посчитал и то, что в предыдущем году сюда приехало людей больше, чем выехало.

2011 год. 21 апреля Президент посетил Лунинецкую центральную больницу, новое здание которой было введено годом ранее. Одновременно стационарное лечение здесь могут пройти 246 человек. По поручению Главы государства открыто отделение гемодиализа, которое работает в две смены и оказывает помощь больным из трех районов.

Единство слова и дела — так исчерпывающе коротко можно назвать алгоритм работы Главы государства в чернобыльских регионах. Зримые их итоги во множестве проявлений не только видят, но и на себе ощущают наши с вами сограждане, живущие на опаленной, но возрождаемой к жизни земле.

Одно из таких мест— Буда-Кошелевский район. Интересен и по-своему уникален в том числе и тем, что после аварии здесь пришлось отселить 8,6 тысячи человек из 23 населенных пунктов. И одновременно с этим, но уже в чистой зоне построено 19 поселков для переселенцев из своих и других районов.

Самый, пожалуй, удачный пример здесь — Губичи. Сейчас это процветающий, со всей инфраструктурой агрогородок, а в 1986 году был небольшой, ничем не приметной деревней. Но именно сюда в 1986 году в полном составе «десантировалось» население деревни Крюки Брагинского района. Есть возможность из первых уст узнать (а это вполне себе можно назвать везением), как это было: 

— В 1986 году я работал председателем сельского Совета в Крюках. О том, что станция взорвалась, а она у нас рядом, через реку, мы узнали 1 мая. Уровни радиации оказались запредельными, до рентгена в час, и потому 4 мая за нами закрылась зона отчуждения — колючая проволока в 14 рядов, сигнализация. Переселились ближе к Брагину в деревни Петрицкие, Селец, вагончики нам подогнали. Решался вопрос выбора места, где остаться жить. Уезжать далеко никто не хотел, хотя можно были поехать к детям в любую точку Союза, — несколько семей уехали в Москву, например. Для новой деревни уже было отведено место в чистом поле возле Чемерис и Хракович, мы уже забивали колышки, делали такую же, как в Крюках, планировку. Потом врачи сказали, что нам здесь оставаться нельзя, надо выезжать. Люди были настроены так: хоть в Казахстан, но только вместе. Руководство области дало возможность выбора. Мы ездили в Светлогорский, Рогачевский, Жлобинский районы. Выбрали в итоге Губичи. Рядом лес и речка — это было главным пожеланием к новому местожительству. Построили только 139 домов, остальных поселили в близлежащих Недайке и Старой Буде. В июле 1986-го здесь были только забитые колышки, нам под жительство дали 40 «бамовских вагончиков» и палатки, а 27 декабря я последним заселился в новый дом. Такие были темпы.
Михаил Рыбик, а это его слова, с земляками из Крюков всю эту треть столетия. Был заместителем председателя колхоза, председателем сельсовета, сейчас директор КСУП «Губичи-Агро». Он, а еще его предшественник и товарищ Николай Гуляй, и есть та цементирующая сила, которая позволила без драм и трагедий адаптироваться к новым условиям. Да, первых переселенцев уже мало, многие умерли, в Губичах похоронены, но в хозяйстве работают их дети и внуки, как и две дочки Михаила Рыбика в свое время. А работать земляки умеют, с гордостью говорит Рыбик и приводит самый весомый факт в подтверждение: еще три года назад от коровы в год доили 6900 килограммов молока, сейчас, после последних засушливых лет, имеют 5700, но и это показатель. А заработанные деньги, кроме обеспечения расширенного воспроизводства, перераспределяются еще вот так: здесь круглый год кормят механизаторов и доярок, а молодые специалисты получают не просто жилье в когда-то построенных домах, а полностью меблированное.


Чернобыль заставил нас озаботиться таким кругом проблем, что не перечесть. Самая, пожалуй, непростая и по понятным причинам во времени растянутая реабилитация — ввод в сельскохозяйственный оборот пострадавших территорий. 

— За все время реабилитировано лишь 19 тысяч гектаров сельхозугодий — земель, которые подверглись невысокой плотности загрязнения. На остальных территориях тоже наблюдается положительная динамика: из-за естественного распада почти наполовину уменьшилась концентрация в почве цезия-137 и стронция-90, которыми загрязнено 864,4 тысячи и 288 тысяч гектаров соответственно. Налицо активная тенденция перераспределения земель из более высокой плотности загрязнения в более низкую, — раскладывает ситуацию заведующая сектором сельскохозяйственной радиологии и охраны окружающей среды Минсельхозпрода Ирина Кучинская.

Стоит ли овчинка выделки вообще? Можно ли на реабилитированных землях получать чистую продукцию? Можно, говорит Николай Семченко, специалист с 33-м стажем, главный агроном КСУП «Дубовицы» Кормянского района, где в оборот введено 1100 таких гектаров. Можно, вторит ему председатель Мозырского райисполкома Елена Павлечко: мясные и молочные продукты, произведенные даже на землях Наровлянского района, проходят радиологический контроль и поставляются на экспорт. Требование одно — строгое соблюдение технологии в земледелии, выпаса скота и заготовки кормов только на окультуренных угодьях.
Тридцать четыре года назад, когда нас постигла страшная беда, когда мы напрягали все силы, чтобы ей противостоять, сберечь саму страну, мы не задумывались, что человеческая жизнь зачастую короче, чем период полураспада некоторых радиоактивных элементов. Вот и эксперты утверждают, что по прошествии десяти периодов полураспада, примерно через три столетия, земля окончательно очистится от радионуклидов. Сегодня мы это знаем, но что означает это знание? Только то, что начатое нынешними поколениями будет продолжено и закончено теми, кто придет на смену. Ибо другого не дано. И другой земли у нас, белорусов, нет.

mihailkuchko@mail.ru

Фото Ивана Яривановича, Андрея САЗОНОВА и БЕЛТА, инфографика Анны ВЯЖЕВИЧ