Еще в начале этого года социологи из Левада-Центра спросили россиян о том, какие из юбилейных дат 2011 года представляются им наиболее важными? Вспоминали и называли разные события: 50-летие со дня полета Гагарина в космос, техногенную катастрофу в Чернобыле, распад СССР... Но большинство опрошенных самой важной датой считают 70-летие со дня начала Великой Отечественной войны. В Беларуси подобных исследований не проводилось, да и вряд ли результат мог быть иным. Страна, которая пережила оккупацию, была почти полностью разрушена и потеряла каждого третьего, но смогла восстать, а в память о погибших возвела тысячи памятников, ту войну просто не сможет забыть. Однако сегодня в ряде государств, в том числе и на постсоветском пространстве активно муссируется вопрос о пересмотре истории Великой Отечественной и Второй мировой войны в целом. Почему так происходит? Почему самая страшная война в истории человечества для многих так и не стала уроком? Грозит ли нам третья мировая война? Об этом и не только рассуждает заместитель директора Института истории Национальной академии наук Беларуси, кандидат исторических наук Марат ЖИЛИНСКИЙ.
– Марат Геннадьевич, Великая Отечественная война стала не просто событием регионального характера, а геополитическим событием международного масштаба, которое повлияло на судьбы мировой цивилизации. Фактически она стала точкой отсчета истории той цивилизации, в которой мы живем сегодня, началом формирования системы нового миропонимания, новой мировой геополитики. Но с другой стороны, можно ли было избежать той войны или это был закономерный ход событий? Например, сейчас многие историки винят Сталина в том, что он не верил данным разведки, а если бы принял их во внимание, должным образом укрепил границы, то все пошло бы по-другому...
– Война между Советским Союзом и Германией была рано или поздно неизбежна. Кто-нибудь её непременно бы начал. Не надо забывать, что СССР на то время был единственным социалистическим государством. Позже его признали Великобритания, Франция, США и другие страны. Но стало ли у нас в то время больше друзей? Не думаю.
СССР рассматривался в первую очередь как торговый партнер. Это был клондайк ресурсов, полезных ископаемых, без которых Европа просто не могла существовать. И ведущие державы даже после признания долгое время вынашивали планы расчленения и подчинения этого государства. Об этом упоминает и Черчилль в своем двенадцатитомнике “Вторая мировая война”. А в качестве ручного волка, которого решили натравить на Советский Союз, выбрали униженную и обиженную Версальско-Вашингтонской системой Германию. Английский, французский и американский капитал начали усиленно накачивать ее необходимыми финансовыми и материальными ресурсами.
А насчет того, что Сталин не верил данным разведки, можно сказать, что на стол к нему поступали достаточно противоречивые документы. И почему он должен был верить именно информации о 22 июня, непонятно. Даже Рихард Зорге не называл точную дату. Он докладывал из Токио: предположительное начало войны – май-конец июня. Сталин в своем кругу не раз утверждал: война будет, но мы должны оттянуть ее любыми путями, чтобы перевооружить армию. Ошибка, на мой взгляд, а скорее всего, даже злой рок заключался в просчетах наших военных специалистов сроков европейской кампании Гитлера. В 1939–1940 годах нацисты парадом прошлись по Европе. Польша, Бельгия, Люксембург, Голландия, Греция, Балканы, Финляндия, Норвегия, Дания падали за считанные дни. Во Франции в то время была одна из самых многочисленных и боеспособных армий на континенте. И все военные аналитики считали, что Гитлер там завязнет на полтора-два года, а за это время Красная Армия перевооружится. Я думаю, войну ждали в 1943–1944 году. Но Франция “подняла руки” через 35 дней.
– Как Вы прокомментируете утверждения, что СССР готовил превентивный удар по Германии?
– Как вы думаете, единственное в мире социалистическое государство, с огромной инфраструктурой и запасами природных, территориальных и людских ресурсов – у него больше друзей или врагов? И я спрашиваю себя: а почему, в конце концов, Советский Союз не мог иметь такого плана? Разве США, крупнейшее “демократическое” государство, сегодня таких планов не имеет? Штаты их сегодня вовсю реализовывают – в Азии, Африке. Да если хотите, они имеют различные вариации этих планов, приспособленные под климатические условия, политические, региональные и другие обстоятельства и так далее. Но, вне всякого сомнения и тот факт, что военные и политические устремления “третьего рейха” были направлены на восток, на славянские земли.
Две диаметрально противоположные идеологии – нацизм и коммунизм – должны были столкнуться так или иначе. Отсрочить войну позволило заключение советско-германского договора о ненападении в августе 1939 года. Для нас, белорусов, этот договор сыграл очень важную историческую роль. Пакт 1939 года дал возможность воссоединения белорусской нации в рамках одного государства. Рижский договор 1921 года нас искусственно расчленил на западную и восточную Беларусь. И воссоединение белорусского народа в 1939 году надо рассматривать как акт исторической справедливости по отношению к белорусской нации.
– Вы говорите о том, что оба тоталитарных режима пытались нести свою идеологию за пределы своих стран. Тем не менее, насколько правомерно сегодня ставить знак равенства между нацизмом и коммунизмом?
– Жесткость сталинского режима, несмотря ни на что, не позволяет ставить его на одну доску с гитлеровским. Если в представлениях руководства СССР существовал враг “классовый”, то гитлеровское руководство ставило задачу преследования “расово неполноценных”, что означало неизменную участь для всех, отнесенных к данной категории, включая новорожденных. Ставилась задача ликвидации целых народов с их историей и культурой. В ситуации 1939–1945 годов выбор, стоявший перед жителями Европы, был однозначен: либо приспосабливаться к новому немецкому порядку, искать свое место на этажах пирамиды нацистской “новой Европы”, либо становиться на сторону противников такой Европы, даже если часть этих противников была им крайне несимпатична. Жесткость этого выбора отличает Вторую мировую войну от Первой, которая была колоссальным геополитическим столкновением, но не “войной миров”.
– Во многих государствах активизировались силы, стремящиеся пересмотреть итоги войны. Идет возвеличивание бендеровцев, “лесных братьев”, поднимают голову латышские легионы СС. В России начинают поднимать на щит и Русскую освободительную армию, уже раздаются призывы Власову поставить памятник...
– По такой логике надо, наверное, и Гитлеру монумент ставить. Попробовал бы сейчас кто пересмотреть холокост. Да за это сразу можно схлопотать реальный тюремный срок в некоторых странах Европы. То же самое нам надо делать и в отношении тех, кто заикается о пересмотре итогов Великой Отечественной войны.
На Западе в сознание молодежи через книги, фильмы усиленно насаждается мысль о том, что войну выиграли американцы и англичане. По-моему в Лондоне в 2002 году открыли памятник – называется победителям Второй мировой войны. Там на скамеечке сидят Черчилль и Рузвельт. Все. А Сталин где? Как бы мы не относились к Сталину, но он олицетворял собой страну, победившую фашизм. Теперь и нашей молодежи оттуда навязывается отрицание собственного прошлого. Нас хотят сделать Иванами, не помнящими родства. С таким человеком проще иметь дело, им можно манипулировать, говорить, что нужно делать и как поступать, а про свое забудь навсегда, не было. Сначала облить грязью прошлое, затем вычеркнуть его, и все будет замечательно.
– Что можно этому противопоставить?
– Мы должны на славных страницах прошлого формировать у молодежи любовь и уважение к своей Родине, родным местам, гордость за свою страну, за ее историю, прошлое. Да, у всех наций в истории есть белые пятна и спорные моменты.
Но если бы будем забывать о патриотизме и вытаскивать наружу только грязь, ничего хорошего из этого не выйдет. Французы почему-то не выпячивают, что во времена Французской революции пол-Франции под гильотину пошло. Они в школьных учебниках об этом не пишут. И правильно делают, потому что идеологию своего поколения на этих примерах не сформируешь. Они будут формировать ее на примерах Дантона, Марата, Сен-Жюста, Наполеона...
– Джон Фицджералд Кеннеди однажды сказал: либо человечество покончит с войной, либо война покончит с человечеством”. Не кажется ли вам, что войны были и будут неизменными спутниками цивилизации?
– Есть такая байка. Студенты спрашивают профессора: “А чем люди будут воевать в третью мировую”? Тот подумал и говорит: “Я не знаю, чем они будут воевать в третью мировую войну, но я точно знаю, чем они будут воевать в четвертую: палками и камнями”.
Пока существуют государства и противоречия между ними, будут и конфликты. Как сказал один из классиков, война – это способ развязывания зубами политического узла, который не поддается языку.
Некоторые историки говорят, что война в 1945-м не закончилась, а плавно переросла в Третью мировую войну. Отчасти с ними, наверное, можно согласиться. Пал Советский Союз. Растерзана Югославия. Активно экспортируются “цветные” революции. Когда в 1999 году нашу самые “демократические” страны начали бомбить Югославию, я впервые подумал о начале третьей мировой, зная, что все мировые войны начинались на Балканах. Локальные конфликты всегда были предтечей крупных столкновений. Сегодня накалена ситуация в Ливии, на арабском Востоке. Нам пытаются подать это как противостояние внутренних сил, гражданских войн, пробуждение какой-то демократии. Но мы прекрасно понимаем, что война идет за ресурсы. Западу нужно не только обеспечить схему их бесперебойной поставки для собственных нужд, но и всеми силами стремиться ограничить темпы развития других экономик мира. Подобная тактика требует новых инструментов влияния и контроля. А разве мало сегодня охотников расчленить Россию?
Новым видом оружия становится Интернет. Недаром говорят: кто владеет информацией, владеет миром. В то время как ядерная война была стратегией индустриального общества, интернет-война становится продуктом информационного общества. Те политические процессы и тенденции, которые происходят нынче на международной арене, совершенно беспринципная политика двойных, тройных стандартов, осуществляемая Западом, меня не радует. Нам надо учиться выживать в новых условиях и быть начеку. Еще Макиавелли говорил: хочешь мира – готовься к войне. Жестокое правило, но в современных реалиях иного не дано.
