Потребитель имеет право на безопасный и качественный товар. И это не одно и то же. Качество продовольствия — в пищевой ценности (белки, жиры, углеводы, витамины, минералы). А промтовары мы выбираем прежде всего по их функциональным свойствам. У нас создана четкая и стройная система контроля безопасности. Аккредитованные лаборатории могут безошибочно ответить, сколько, скажем, в конкретной пачке чая пестицидов, радионуклидов или тяжелых металлов. И на опасный продукт никогда не выдадут сертификат соответствия или удостоверение гигиенической регистрации. С этим строго, и это очень правильно.
Но — это знают не только специалисты — отсутствие пестицидов, радионуклидов и прочих неприятных примесей не гарантирует высоких потребительских свойств чая. Его пищевая ценность — в процентном содержании танинов и катехинов, которые благотворно воздействуют на организм, замедляют воспалительные процессы и просто бодрят. Если на коробке написано: «Чай черный байховый, высшего сорта», значит, в нем должно быть не менее 35 процентов танино–катехиновой смеси. По–простому, это первый, второй, третий листы и типсы. Но что мы видим порой, вскрыв упаковку чая высшего сорта? Зачастую мелкий лист, стебли и высевки. Тут и без сложных экспертиз все понятно...
Бывает, в секции бытовой техники на вопрос: «Посоветуйте, какой пылесос лучше?» — можно услышать в ответ: «А какой вам больше нравится?» Между тем по закону контроль качества, то есть потребительских свойств товара, возложен на производителя и продавца. К сожалению, в большинстве случаев, входного контроля качества товаров у нас нет. Продавец не всегда знает, что продает, а покупатель — что покупает. А потом около 7 тысяч жалоб ежегодно поступает только в наше общество, а их только в Минске — 4. Посчитайте, сколько денег выбрасывается на ветер, сколько времени теряют люди, чтобы доказать и отстоять свои права.
Но если к нам звонит покупатель и говорит: «В прошлом месяце я брал сосиски такого–то мясокомбината и они были вкусные, а сегодня — нет», ни мы, ни какая–либо другая государственная служба не можем ему помочь. Чтобы доказать, что, допустим, в докторскую колбасу кроме мяса в нарушение всех ГОСТов положили что–то еще, условно говоря, сою добавили или перемолотый шпик, нужно провести экспертизу. Точно так же не обойтись без экспертизы, если в процессе эксплуатации сложно технического товара проявились производственные дефекты. У общественных организаций на закупку необходимого оборудования и содержание высококвалифицированных специалистов нет денег.
В России и Казахстане (недавно я вернулась с Международного конгресса обществ потребителей СНГ) государство выделило на эти цели средства. И крупные общественные организации по защите прав потребителей имеют возможность проводить тестирование и свою независимую экспертизу товаров. Тем самым обеспечивается контроль качества продукции на рынке. У нас тоже, в принципе, можно найти экспертов, но это удовольствие не из дешевых. Закон продекларировал право потребителя и общественных организаций, выступающих от его имени, контролировать качество продаваемых товаров, но, увы, сегодня нет государственной программы и механизма реализации этого права. До каких–то пор элементарных знаний закона, для того чтобы помочь человеку правильно сориентироваться в изобилии продукции, было достаточно, но пришло время двигаться вперед. Сегодня мы не можем ответить на каверзные вопросы, которые уже все чаще задает нам потребитель. Значит, не сможем предупредить покупателя, вооружить его необходимыми знаниями. Хорошо ли это?
