Следующий год определен как год стабилизации экономики
Уже без малого две недели страна живет в принципиально новых экономических условиях. После выхода на единый курс ситуация в стране пусть и не нормализировалась, но явно очевидным стало ее преломление. Специалисты говорят, что главное — это наметившаяся определенность. По крайней мере, у экономистов наконец-то появились те переменные, которые стало возможным подставлять в конкретные жизненные «уравнения» для того, чтобы понять, в каком направлении далее будет двигаться национальная экономика. Узнать об этом читатели «Р» смогли из первых уст. Во время телефонной «прямой линии» в редакции нашей газеты «дежурил» министр экономики Николай Снопков (на снимке).
Выйдет ли сальдо в плюс?
— Николай Геннадьевич, насколько колебания курса валют способны сказаться на цене товара либо на финансово-хозяйственной деятельности белорусских предприятий, учитывая текущую их рентабельность? Как реальному сектору экономики выходить из сложившейся ситуации?
— В 2011 году монетарный фактор, и прежде всего двойная девальвация, определил скачкообразное развитие ценовой ситуации. Выход на единый курс, на мой взгляд, будет способствовать стабилизации в реальном секторе экономики и позволит субъектам хозяйствования моделировать, прогнозировать девальвационные и инфляционные ожидания, соответственно, финансово-экономические показатели своих предприятий в среднесрочной перспективе. В 2012 году в сторону ценовой стабильности будет направлено проведение монетарной политики, и в соответствии с этим мы уверены в достижении руководителями предприятий еще большей стабильности в прогнозировании финансовой деятельности своих предприятий.
Высокий уровень рентабельности, который мы видим на данный момент по итогам 9 месяцев, а он вырос почти в 2 раза, указывает на прибыльность работы белорусских предприятий и возможность направления прибыли на дальнейшее развитие или на нивелирование девальвационных рисков или курсовых разниц. При этом изменилась структура предприятий по уровню рентабельности в сторону роста доли среднерентабельных предприятий. Если по итогам 2010 года таковых было 36 %, то за 9 месяцев этого года — 40,8 %. Поэтому мы полагаем, что реальный сектор должен и может выйти достойно из сложившейся ситуации, особенно если он экспортно-ориентированный, потому что все преимущества девальвации направлены прежде всего на экспортеров. Что, собственно говоря, и нужно как для предприятий с точки зрения валютной составляющей их деятельности, так и для экономики в целом с позиции достижения положительного сальдо внешнеторгового баланcа.
— Николай Геннадьевич, Игорь Тур беспокоит. Скажите, какой прогноз по сальдо торгового баланса и как намеревается работать министерство в условиях выхода на единый курс?
— Выход на единый курс не сильно изменил наши планы. Мы ожидали, что это произойдет. До конца года планируем, что положительная динамика по сальдо торговых операций сохранится, в том числе благодаря девальвации, благодаря тому, что для наших экспортеров создалась хорошая конъюнктура как на внутреннем, так и на внешних рынках. Поэтому полагаю, что и тенденция опережения экспорта над импортом, и формирование положительного сальдо до конца года сохранятся.
Мы планируем по итогам 2011-го выйти на такой уровень, какой сложился по итогу девяти месяцев, то есть минус 5—6 % к ВВП. Это на 4 % лучше, чем прогнозируемые показатели. И мы считаем, это очень позитивный сигнал. В следующем году планируем продолжить этот тренд и достигнуть положительного сальдо по году.
Надо отметить, что не только девальвация повлияла на сальдо — экспорт товаров в физическом объеме впервые за последние 3 года достиг докризисного уровня. Это радует. Хотелось бы, чтобы экспортеры завоеванные рынки закрепили и продолжили агрессивную экспансию.
— Николай Геннадьевич, Владимир из Минска. Скажите, удастся ли Беларуси в нынешнем году выполнить план по привлечению иностранных инвестиций?
— Судя по всему, не удастся. Но есть надежда, что приблизимся.
— Меня зовут Лилия. Можно узнать, по каким показателям социально-экономического развития Беларуси на 2012 год уже составлены окончательные прогнозы? Можете ли вы сказать, какими они будут по росту ВВП, по объему промышленного производства, ПИИ? И еще один вопрос в этой связке: на основании каких показателей в 2012 году инфляция прогнозируется на уровне 19 %?
— Если нам удастся войти в этот параметр — 19—20 % декабрь к декабрю, тогда, в принципе, целесообразно прогнозировать все остальное. При этом мы делаем упор на три основных показателя, я бы назвал их даже не прогнозными, а необходимыми для экономики, поскольку следующий год определен как год балансировки, год стабилизации, год формирования условий для устойчивого развития страны. Самые главные условия, которые являются и будут являться основополагающими индикаторами в следующем году, — это прежде всего инфляция, второе — производительность труда и, соответственно, снижение материало- и энергоемкости промышленности. И еще один аспект — это положительное сальдо внешнеторгового баланса. В этой связке четвертый фактор, который влияет и на сальдо платежного баланса, и на производительность труда, — это инвестиции. Мы планируем в следующем году привлечь $ 3,8 млрд. — $ 1,3 млрд. прямых иностранных инвестиций и $ 2,5 млрд. за счет приватизации. Но замечу, что ПИИ мы привлекаем не ради самих инвестиций, а ради новых технологий, нового менеджмента, нового уровня производительности труда.
— А какой ожидается инфляция по итогу 2011 года?
— Она уже вышла за рамки прогнозов. Но мы надеемся на небольшой отскок, поскольку стабилизировался главный монетарный фактор. Мы полагаем, что она будет ненамного отличаться от существующей по 9 месяцам и трем неделям октября, хотя некоторое движение вперед все же будет. Но на данный момент это уже малопринципиально. В условиях, когда речь идет об инфляции выше 100 %, совершенно неважно 120 % она или 150 %. Это уже не играет никакой роли…
— Добрый день, по росту ВВП на следующий год какие прогнозы?
— Наша идеология, которую мы продвигали и продвигаем, заключается в следующем. Если мы говорим о сбалансированности, то ВВП не самый важный показатель. Важно создать условия для того, чтобы он увеличивался, но не рассматривался как ориентир.
ВВП — это, в принципе, следствие, а не цель. В современных экономических условиях необходимо перейти на более гибкое отношение к показателям, которые раньше ставились во главу угла. ВВП — показатель качественный, но зачастую его связывают с объемом, однако это не объем — это заработная плата, доходы предприятий, инвестиции, амортизационная политика. Необязательно делать 10 вилок, можно сделать 5, но с большей добавленной стоимостью и, соответственно, с большей заработной платой.
Успокоится ли инфляция?
— Здравствуйте! Можно узнать, как после выхода на единый курс белорусского рубля в стране будет развиваться ситуация с инфляцией? Глава Нацбанка Надежда Ермакова недавно предположила, что она снизится, ведь импортеры закладывали в цену товаров заведомо высокие курсы.
— Я согласен с позицией Национального банка.
— Николай Геннадьевич, меня зовут Ольга. В связи с тем, что именно Минэкономики регулирует цены на многие товары в нашей стране, хочу задать вам такой вопрос: принято ли решение о повышении цен на бензин и коммуналку в связи с девальвацией?
— На бензин — нет. На коммуналку — мы интенсивно обсуждаем этот вопрос и формируем расчеты исходя из наших обязательств перед Евразийским фондом о достижении 30 % покрытия населением затрат по жилищно-коммунальному хозяйству. Если это решение будет принято, то примерное удорожание коммунальных услуг в среднестатистической семье составит Br 14,5 тыс., и на инфляцию это повлияет в пределах 0,56 % роста. Но это предварительные расчеты, пока такого решения не принималось.
— То есть повышение коммуналки будет в этом году только одно, не каждый месяц?
— Это тоже вопрос обсуждения, нам не хотелось бы даже на такие незначительные суммы повышать резко. Вполне возможно, что в пределах этой суммы произойдет повышение в два этапа. То есть это будет, например, увеличение не сразу на Br 14 тыс., а два раза по Br 7 тыс.
— Николай Геннадьевич, скажите, вы сами часто в магазины ходите, какие цены вас в последнее время испугали, удивили, что вы перестали покупать?
— Хожу в магазины. Больше всего меня беспокоят цены на замороженные ягоды. Во-первых, они баснословно высокие, а во-вторых, эта продукция импортируемая. В нашей стране, где любая ягода растет, мне кажется, это неприемлемо. Поэтому голубику по Br 200 тыс. за килограмм я не покупаю. Что касается остального, говорю это вам и как министр, и как семьянин, который ходит в магазины: товар должен стоить столько, сколько он должен стоить. Но при этом человек должен зарабатывать столько, сколько он зарабатывает.
— Но, простите, голубика — это товар не каждодневного спроса. А вот огурцы я в последний раз покупала уже по Br 18 тыс., и они белорусского производства…
— Не совсем согласен. Ведь если продали огурцы по 18 тыс., соответственно, я полагаю, что работникам, которые выращивают огурцы, повысят зарплату исходя из того, что так дорого продали. Соответственно, эти работники могут пойти и купить эти огурцы по этой цене. Здесь все взаимосвязано. Если полемизировать на тему, что первично, что вторично, то, как министр экономики, могу точно вам сказать, что первична производительность труда, вторично — ценообразование и способность человека купить тот или иной товар. Наверное, мы сейчас подошли к такому уровню развития своей страны, когда должны перейти этот порог, выйти на иной уровень цен, на иной уровень производительности. Что, безусловно, взаимосвязано с тем, чтобы мы могли позволить себе покупать огурцы по Br 18 тыс. Но период этот есть и вызывает недовольство у основной массы граждан.
— Здравствуйте, у меня вопрос по ценам. Недавно говорили, что предельный порог их роста находится на уровне сопредельных стран и необходимо устранять ценовой диспаритет. Неужели они действительно вырастут до российского уровня?
— Мы изучаем эту проблему, хотя и не считаем ее в полной мере таковой. Согласитесь, это ведь хорошо, если наши соседи покупают наши товары. Это тоже товарооборот. Единственное, что беспокоит, так это то, что в данном случае задействованы схемы «серые» и валютная выручка поступает в страну по не совсем легальным каналам, что в итоге тоже увеличивает девальвационный спрос. Проблема, когда покупают тот товар, производство которого государство дотирует…
Для решения проблемы диспаритета цен у нас есть два пути. Первый — постепенно выравнивать цены до пределов соседей. Мы подсчитали: стоит их довести до 70—80 % от уровня российских. И этого будет достаточно, чтобы товары массово не вывозились. Второе — дотации реальному сектору экономики, которые должны быть минимизированы. И тогда будет справедливо, даже если товар будут вывозить. Почему россияне пользуются тем, что мы направляем определенные дотации в сельское хозяйство? Но это опять же вопросы, связанные с заработной платой, ценообразованием...
Ничего страшного в том, что у белорусов могут быть разные цены с нашими соседями, нет. В Европе тоже, например, швейцарцы ездят за покупками во Францию, и никто по этому поводу не переживает. Но следить за ситуацией надо, особенно это касается бензина и дизельного топлива. Вывозят, потому что разница в цене ровно в два раза. С таким разрывом невозможно бороться.
— Господин Снопков! От девальвации очень пострадало население — пенсионеры, инвалиды. Надо как-то помочь, чтобы им легче было переживать последствия роста цен.
— Мы работаем над этим: подписали техническую помощь с МВФ с тем, чтобы пересмотреть и сформировать новую систему адресной социальной защиты — точечную, понятную, прозрачную, такую, чтобы она действительно работала на малоимущих. Потому что сейчас анализ показывает, что 50 % той помощи, которую дает государство, идет 30 % населения с доходами выше среднего. А 50 % идет 20 % людей, у которых доходы ниже среднего. Это проблема, она связана с тем, что в стране было слишком широкое субсидирование всех слоев населения. На мой взгляд, этот момент надо жестко дифференцировать. Кто может платить, тот и должен платить, а кто не может, тому государство должно помогать точечно.
Беларусь будет «сидеть» дома?
— Почему в нынешнем году Беларусь не проводит выездных инвестиционных форумов? Оттого ли, что экономический эффект Лондона и Франкфурта-на-Майне был не таким, каким его ожидали?
— Нет, не потому. Главная причина, по которой мы не проводим инвестиционный форум в этом году, — это ситуация на тех рынках, куда мы собирались ехать. На данный момент финансовые кризисы и экономическая нестабильность в странах зоны евро, которые являются в первую очередь для нас интересными с точки зрения привлечения инвестиций, не подогревают аппетит таких инвесторов. Второй аспект заключается в нашей внутренней экономической ситуации, которая не позволяет агрессивно презентовать себя для потенциальных инвесторов до тех пор, пока мы не сбалансируем ситуацию внутри страны. Таким образом, два этих аспекта соединились и позволили нам принять решение не проводить инвестфорум. Но я думаю, что в первой половине 2012 года мы проведем такой форум, причем с упором на инновационное развитие секторов экономики нашей страны. Соответствующим образом, исходя из инновационной направленности, мы будем определять страну и пул тех инвесторов, которых будем звать.
— А прок от прошлых форумов? Был ли он?
— Конечно, экономический эффект есть. Самый главный, на мой взгляд, который сложно измерить: нас знают, понимают, видят соответствующим образом, оценивают и принимают решения. Это самый главный результат любого позиционирования страны на таких мероприятиях, как инвестиционный форум. Так, чтобы инвестор понимал, о чем идет речь, почувствовал страну. Что касается финансовых результатов предыдущих форумов, то на данный момент в стране действуют 822 инвестиционных договора на сумму $ 15,3 млрд.
Нолики и плюсики
— Владимир Иванович. Хочу спросить, почему у нас так долго не проводится деноминация? Давно пора эти нули убрать с денежных купюр!
— На мой взгляд, это абсолютно разумное предложение. Мы об этом будем думать, но каждому действию должно быть свое время. На данный момент необходимо стабилизировать ситуацию в макроэкономике, сбалансировать и уж только потом думать о деноминации.
— Олег Мусловец. У меня вопрос по бюджету-2012. Будут ли сокращаться инвестиции за счет эмиссионных источников?
— Безусловно, это основа бюджета следующего года. Главный показатель по инвестициям — это прямые иностранные инвестиции в размере $ 1,3 млрд. И еще один немаловажный момент: бюджет 2012 года будет бездефицитным.
— Когда будет принят? До конца октября вроде бы должны были его вынести на рассмотрение?
— Пока не справляемся, слишком изменчивы внешние условия. Не совсем понятно, каких ожидать экономических прогнозов по нашим основным торговым партнерам. Мы совсем недавно внесли в Минфин основные макроэкономические показатели, на данный момент идет интенсивная техническая работа. Полагаю, нам нужен еще месяц. Так что бюджет будет представлен позже, думаю, ближе к концу ноября.
— Меня зовут Валерий Викторович. Вопросов к вам много. Уровень жизни упал настолько, что по зарплатам, пенсиям нам впору занимать последнюю строчку в Европе. Мне кажется, надо принимать меры и срочно закрывать границу с Россией, а то все наши товары вывезут. Или же, напротив, пойти на встречные меры и срочно перейти на российский рубль.
— Беларусь не может закрываться от внешнего мира, потому что у нас слишком открытая экономика. Если мы закроемся от всех, то умрем. Потому что в соседних государствах тогда введут для нас соответствующие пошлины, товары мы будем покупать по более высоким ценам, не сможем конкурировать с внешними рынками и вообще положим свою экономику. Поймите, невозможно в глобальном мире жить и работать обособленно. Особенно с теми кооперационными связями, которые уже у нас наработаны и с восточными, и с западными соседями. Мы полагаем, что та ситуация, которая сейчас у нас наблюдается, — следствие раздутого спроса, она сегодня повторяется во всем мире. Все страны, в том числе и наша, стимулировали внутренний спрос, но у кого-то он вылился в огромный государственный долг, а у нас — в девальвацию. И в очередной раз министры и руководители стран ЕС собираются думать, что делать с этим «счастьем». У Беларуси госдолг достаточно некритичный, но девальвация получилась критичной. Это все оттого, что мы стимулировали внутренний спрос как реального сектора экономики, так и потребителей. У нас кре-диты граждан за последние 10 лет выросли в 57 раз.
Я уверен, что из этой ситуации мы выйдем. И вопрос не в цене товаров, которые лежат на полках, а в заработных платах и в денежных средствах, которые мы получаем за свой труд. Если увеличим производительность и сделаем нашу экономику более открытой, а соответственно, более эффективной, то такое увеличение позиционирования на внешних рынках означает и увеличение поступлений валюты в страну. Это позволит нам повысить заработную плату и сбалансироваться с точки зрения уровня зарплат и потребительских возможностей. Мы полагаем, что правильно было бы идти по этому пути. В рамках своей компетенции и возможностей наше ведомство сегодня формирует те условия, которые позволят в долгосрочной перспективе обеспечить стабильный, устойчивый экономический рост страны.
— Николай Геннадьевич, простите, возможно, за нелепый вопрос, но скажите, насколько Беларуси сегодня принципиальна привязка именно к российской нефти?
— После развала Советского Союза Беларуси достались 2 НПЗ и 15 химических производств, которые в СНГ до сих пор считаются мощнейшими. Нам это наследство досталось, и нам с ним надо жить и работать. Если закроемся от России, то нефть будем получать в 2 раза дороже. Самая дешевая и конкурентоспособная для Беларуси нефть — это российская труба, нравится нам это или нет. Все остальное — это та же самая цена, что по трубе из России придет, плюс таможенные пошлины. Поэтому нельзя нам закрываться от восточных соседей, надо учиться жить с ними в мире.
В Минэкономики придерживаются той точки зрения, что мы должны выстраивать эффективность белорусских НПЗ не в зависимости от стоимости нефти. Да, это биржевой товар, его можно на рынках покупать по любой цене, но если основная добавленная стоимость делается не на бензине и дизельном топливе, то есть не просто на нефтепереработке, а на дальнейших переделах химического производства, то ситуация будет принципиально иной. Сейчас мы формируем на базе концерна «Белнефтехим» экономически целесообразный холдинг с соответствующими переделами химического производства, которое нам необходимо интенсивно увеличивать. Если мы производим из продуктов переработки нефти 800 наименований продуктов, и в основном это полусырьевые продукты, то концерн «BASF» производит 8 тыс. наименований. И, по большому счету, ему непринципиальна волатильность цены нефти, потому что он берет основную стоимость на химической ее переработке. Поэтому у нас выработана программа на ближайшие 5 лет и структурного изменения нефтехимического комплекса, и экономического изменения его работы. Я надеюсь, что в течение 7—10 лет мы уйдем от зависимости от цены нефти.
— Здравствуйте. Виолетта, Минск. Интересует такой вопрос. Насколько целесообразно во время кризиса строительство агрогородков, проведение «Дожинок», строительство ледовых дворцов, проведение праздников? Может быть, надо эти деньги направить на что-то другое?
— Вопрос разумный. С точки зрения государственных расходов на инфраструктуру, на социальные объекты — об этом глава государства уже сказал, — будем снижать и сжимать. Это будет нашей политикой на следующий год. Деньги государство будет направлять на более эффективные, более валютоокупаемые проекты при сохранении разумной доли социального строительства. В том числе строительства жилья, поскольку это тоже импульс экономического развития, но несколько в другом сегменте — услуг, качества жизни. Поскольку развитие экономики должно послужить увеличению
