Не сочтите заголовок сегодняшнего выпуска полемической рубрики за рекламу известной минералки, дело в другом: авторам «Спор–площадки» вспомнилась грубоватая, но точная поговорка о запоздалом внимании к алкогольной зависимости — «Поздно пить боржоми, когда почки отвалились». Это выражение пришло на ум не случайно, а под впечатлением от одной из главных новостей уходящей недели. Всемирная организация здравоохранения сообщила, что белорусы употребляют алкогольных напитков больше всех в мире — 27,5 литра чистого спирта на человека. Если с этой статистикой еще можно поспорить, то отвернуться от острейшей социальной проблемы — алкоголизации общества — все–таки не удастся. Достаточно и других красноречивых цифр. Например, на днях «СБ» писала, что на учете только в Минском наркодиспансере состоят более 40 тысяч больных алкоголизмом. Чтобы оценить картину в целом, эту цифру, считают эксперты, нужно умножить минимум на 5.
Поэтому наши спорщики одинаково не в восторге от печального лидерства, который приписывает Беларуси ВОЗ. А вот методы решения проблемы они видят по–разному: один полагает, что жесткие меры ни к чему не приведут, второй же считает, что эффективен лишь путь запретов и ограничений. Чью позицию поддержит читатель?
Похмелье от запретов
Многие сейчас приуныли... Хотя исстари гордились, что Иван да Янка любого Карла–Хайнца да Жан–Пьера хоть на фуршете, хоть на свадьбе перепьют.
«К нашему человеку подходит интурист и спрашивает: «Извините, но мне сказали, что славяне пьют больше всех в мире. Вот вы, например, можете выпить стакан водки?» — «Легко! Соленым огурчиком закушу и все в норме!» — «А три стакана выпьете?» — не унимается чужестранец. «Не вопрос! Тремя солененькими огурчиками закушу и ни в одном глазу». — «А сто стаканов?» — гость из зоны евро и сухих вин, кажется, вошел в раж. «С дуба рухнул? Я столько огурцов не съем!» Еще недавно, до публикации данных ВОЗ, я, признаться, над такого сорта анекдотами посмеивался. Мол, знай, Европа, наших! А вот теперь как–то не до смеха. Тем паче, что на этой неделе столько услышал и о «национальном позоре», и о «сомнительном первенстве», и о «печальном чемпионстве». Краснеем, что тот дядька у гастронома, переживаем, пытаемся даже доказать, что в ВОЗ и цифры напутали, и не так все подсчитали. Что, дескать, много бутылей покупаем про запас, как жидкую валюту для решения семейных аграрных вопросов или так, на всякий случай Нового года либо винно–водочного подорожания. А сами, дескать, ни–ни. Ну разве что по праздникам! И вообще — 70 процентов указанных в рейтинге декалитров выпили не мы, а вон те трое за углом. Наверняка приезжие!
Ох уж это наше извечное ханжество. С презрением костерим «алкашей»–соседей, быстро забывая о собственных грехах. Вдобавок любим впадать в крайности. Опасаюсь, что сейчас, «ославившись», начнем, образно говоря, бить бутылки об асфальт — вводить всевозможные запреты и законы в расчете на быстрый эффект. Но давай вспомним, сколько уже было в наших краях антиалкогольной штурмовщины. Не хочу заглядывать в глубины веков. Просто еще по детству, которое протекало в 70–е годы прошлого столетия, помню, как ходили по рукам под копирку перепечатанные машинописные листы с шокирующими данными о едва ли не повальном пьянстве советских граждан. Цифрам наши родители не верили, чуть ли не плевали в «цэрэушную фальшивку», а мы, дети, ежедневно видели, как валялись в пыли пьяницы, как маршировали на бровях офицеры в военных городках, как волшебно обеспечивал блат в мебельном магазине ящик армянского коньяка. Потом было эпическое генеральное наступление «минерального секретаря» Горбачева... Помнишь, Роман, общества трезвости, безалкогольные комсомольские свадьбы, на которых пили из чайников? Оттуда, наверное, пошло конспиративное: «Выпьем рюмку чаю». Также помню и вето на продажу спиртного юношам, уже обдумывающим житье, но еще не достигшим 21 года. И возмущенные вопли: «Эвона как! Значит, в Афган под пули я взрослый? А пива попить — молод еще? «Калаш» доверили в армейке, а пол–литра не заслужил?»
В общем, я к тому старое поминаю, что не хочу слышать бряцание старых грабель о наши с тобой лбы. Жесткие ограничительные меры вроде возрастного ценза да полного запрета «ночников», эксперименты с «днями трезвости» нашу страну аутсайдерами негласного мирового чемпионата по потреблению алкоголя не сделают. Частичная либо полная недоступность спиртного для молодежи ситуацию в корне не исправит, зато обрадует самогонщиков, бабушек со звенящими авоськами, нечистых на багажник таксистов, наркодилеров. Не сможет подросток приобрести в супермаркете пиво — направится не в библиотеку, а к торговцам насваем, спайсами, «марками» и прочей модной у балбесов дрянью...
Еще одна крайность, в которую мы можем впасть, огорчившись ударом ВОЗ по нашему самолюбию, — кампанейщина по кодированию алкоголиков. Будет большой ошибкой массово загонять, к примеру, пьющих аграриев на всевозможные психотерапевтические и медикаментозные церемонии отречения от рюмки. Сиюминутный результат, оптимистичные показатели будут при таком варианте достигнуты достаточно быстро. Кто–то из закодированных продержится несколько месяцев, кто–то год, а кто и лет 5 — 6. Правда, рано или поздно ремиссия завершится и большинство вновь сядет на стакан. Все потому как человек, которому навязали выбор, которого как бы приговорили к кодированию, «торпеде» и т.д., заперли в «тюрьму» трезвости, подсознательно ждет окончания срока. А, получив вольную, бросается наверстывать упущенное, во все тяжкие — вплоть до белой горячки.
Так что лучше всем нам тщательно обмозговать более разумные пути к трезвости. Лично я вижу в первую очередь такие: целенаправленная (в том числе за счет производителей алкоголя) пропаганда культурного потребления качественных спиртных напитков; материальное стимулирование, профессиональная мотивация непьющих работников; развитие физкультуры и спорта — прежде всего детского и массового, всем доступного.
Список альтернатив злодейке с наклейкой можно продолжать. Но главное, чтобы, увидев множество позитивных примеров, каждый понял, что никакие суррогаты не сравнятся с радостями жизни.
Такое кино нам не нужно
Как говорится, Андрей, я мог бы с тобой согласиться, но тогда мы оба были бы не правы. То есть твои доводы и предложенные методы борьбы с пьянством я бы счел уместными, но в другой ситуации. Если бы у нас, допустим, народ расслабленно попивал сухое винцо, то можно было бы столь же неторопливо проводить мягкую профилактику, дабы люди не перешли на более тяжелые напитки. Но сегодня, когда обстановка давно уже накалилась до 40 градусов в спиртовом эквиваленте, когда речь стоит вести об угрозе алкогольной оккупации страны, время увещеваний должно закончиться. Всего лишь твердить о вреде водки бессмысленно: все у нас с детского сада знают о пагубности возлияний и тем не менее бодро поглощают литр за литром. И я сейчас говорю вовсе не о жутковатой цифре, озвученной ВОЗ. Тут как нельзя к месту цитата из фильма «Ликвидация»: «Посмотри вокруг и трезво содрогнись!»
Взгляни на ряды магазинных полок, уставленных спиртным: теперь они отнюдь не в специализированных отделах–закутках, а попросту почти во всех торговых залах. Посмотри на компании, прячущиеся с бутылками по кустам, несмотря на запрет уличных выпивок. Обрати внимание на пластиковый стаканчик, ставший почти символом современного пития. Этим мусором усеяны многие лужайки в парках и скверах. Послушай, наконец, бесконечные пьяные вопли под окнами, особенно по выходным... Или почитай статистику нашего Белстата, который рассчитывает потребление алкоголя на всех жителей страны, включая младенцев–грудничков. Даже каждый из них, оказывается, выхлестывает по 12,6 литра чистого алкоголя в год.
По–моему, о прививании какой–либо культуры умеренного потребления говорить уже поздно. Тут надо бить в набат и вводить запреты. Только они еще способны исправить ситуацию.
Правда, запрещать надо по–умному, а не в духе огульных «сухих законов» Вудро Вильсона или Михаила Горбачева. На мой взгляд, гораздо эффективнее постепенно уменьшать доступность алкоголя, чем разом и полностью его исключать, что когда–то привело к разгулу гангстеров–контрабандистов в США и расцвету самогоноварения в СССР. Следует шаг за шагом без «пресекать и не допущать», без карательных «шашек наголо» приучать людей к более жестким условиям потребления спиртного. Чтобы каждый знал, что если припекло выпить, то достать желаемое будет не так легко, как сейчас.
Мы, кстати, идем сейчас как раз таким путем. В Минске и многих других регионах уже не купить алкоголь в магазинах после 23 часов. Отличное решение: тот, кто вдруг захочет «добавить» после вечернего возлияния, уже отправится баиньки, а не за новой бутылкой. Резко ограничить, я считаю, следует не только время продажи спиртного, но и количество мест, где его можно приобрести. Чтобы на весь район, например, была всего одна специализированная точка, а не так, как сейчас, когда в винно–водочные превратились все магазины подряд. Тихой сапой, не враз, но неуклонно должна повышаться стоимость любой выпивки. До той степени, пока потенциальному пропойце не придется делать нелегкий выбор: то ли купить бутылку, то ли неделю сидеть впроголодь. Надо поскорее ввести возрастной ценз, поэтому я горячо приветствую инициативу МВД, согласно которой алкоголь не сможет купить человек, не достигший 21 года. «Сухие дни» или создание «территорий трезвости» — тоже из ряда мягких, но вполне решительных мер по сокращению потребления горячительного.
Такая территория внезапно возникла недалеко от моего дома, на улице Бельского — на пятачке у магазина, ранее ночь напролет торговавшего крепкими напитками. Какие–то личности до утра пили, не стесняясь, прямо у дверей торговой точки, матерились на всю округу, дрались тоже недалеко от места возлияний. Милиционеры говорили, что это место — одно из самых проблемных в криминальном плане. А недавно, после упомянутого запрета ночной торговли, около полуночи проезжал мимо: тишь да гладь. Ни пустых бутылок со стаканчиками, ни пустых голов, одурманенных водкой. Да и люди в окрестных домах наверняка уже спали спокойно.
Наконец, еще один запрет, в котором вижу настоятельную необходимость, — полное исключение пропаганды пьянства в художественных фильмах и сериалах на наших телеканалах. А то вот показывали недавно многосерийную «Оттепель» — там чуть ли не в каждом эпизоде разливали, закусывали да закуривали. Или взять относительно свежий фильм «Горько!», я в нем вообще не увидел трезвых персонажей. Жестокость, насилие да порнографию пропагандировать у нас нельзя, а алкоголизм, выходит, можно. Может, скажу нечто крамольное, но я не знал людей, погибших от порнографии. Разве что морально. А вот тех, кто вполне физически скончался от водки, знал, к сожалению.
Надо, наверное, так: если в фильме сплошь звенят рюмки да бокалы, то пусть это наблюдают в той стране, где шли разухабистые съемки. Нам такое кино не надо.
Советская Белоруссия №91 (24474). Суббота, 17 мая 2014 года.
