Долго лелеемая Евросоюзом политика религиозной политкорректности и мультикультурности провалилась. В этом честно призналась сама канцлер Германии Ангела Меркель. Ее заявление прозвучало спустя месяц после скандальной отставки главы Бундесбанка Тило Сарацина. В своей книге «Германия самоликвидируется» он открыто сказал о том, о чем давно говорили «на европейских кухнях», но вслух позволяли себе произносить только ультраправые – об угрозах, которые несут для Германии мигранты-мусульмане. И все им сказанное, можно экстраполировать на весь Евросоюз.
Изначально Старый континент, находясь в эйфории от создания своих собственных Соединенных Штатов Европы, мечтал по примеру Соединенных Штатов Америки, что все «народы в единую семью соединятся». Но в прекраснодушных мечтаниях упустил свое существенное отличие от Америки. Оно состояло в том, что сравнительно новая страна со всего лишь 200-летней историей реально стала плавильным котлом, в который каждый приезжающий бросал кусочек собственной культуры. При этом у самого этого котла собственной культуры, за которую ему хочется держаться, не было, поэтому варево делалось одинаково приемлемым для всех.
А вот старая Европа, с ее греческой демократией, Римской империей, сумрачным германским гением и французской рафинэ… и в этом старинном обрамлении – африканцы, турки, арабы, албанцы, цыгане! Европейцы независимо от культурного уровня и материального благополучия очень трепетно относятся к своей истории и традициям. А новоприбывшие не только не желают все это усваивать, но принципиально отстаивают свое право сохранять собственную цивилизацию аулов, шариата и таборов. Они носят хиджабы, плавают в бурках в общественных бассейнах, крики их муэдзинов с минаретов пугают европейских детей. Как пишет Сарацин: «Я не хочу, чтобы в стране моих предков и моих внуков ритм жизни задавали муэдзины, население говорило на турецком и арабском, а женщины носили хиджабы. Если мне захочется все это посмотреть, я возьму отпуск и поеду на Восток. Я не обязан принимать того, кто живет за счет налого-
плательщиков, не признавая кормящее его государство. Я также не считаю разумным заботиться об образовании его детей и плодить тем самым новых девочек, закутанных в паранджу».
Но почему появились в Европе иммигранты? Они заняли рабочие места, которые не привлекали европейцев. Они вывозили мусор, ухаживали за лежачими больными, выполняли неквалифицированную работу на заводах и фабриках. За недорого. Но случился экономический кризис, и теперь многие европейцы согласны с Сарацином: наплыв низкоквалифицированных мигрантов-мусульман приносит германской экономике больше вреда, чем пользы. Категоричнее всех лидер входящего в правительственную коалицию вместе с ХДС Христианско-социалистического союза Зеехофер: «ФРГ больше не нуждается в притоке мигрантов из Турции и арабских стран». А итальянский депутат Европарламента, член ультраправой партии «Форца Нуова» Стефано Сантони вообще заявляет: «Иммиграция вредна, поскольку она снижает оплату труда – мы страдаем от роста проституции, ограблений, нелегальных работников. Уровень квалификации итальянской рабочей силы очень высок. И если бы уровень оплаты этому соответствовал, нам не нужны были бы иностранцы. Поэтому я считаю, что необходим очень жесткий закон о въезде в Италию. Я лично вообще закрыл бы границы и давал бы разрешение на въезд только при соответствии определенным критериям. А если в этом и есть смысл европейского сообщества, то мне такой Евросоюз не нужен!»
Здесь и кроется главная проблема, спусковым механизмом которой послужил конфликт цивилизаций в Старом Свете. Казалось бы, великая мечта Старого континента – Евросоюз – с течением времени автоматически гарантирует всем странам-членам рост экономического благосостояния и общественной стабильности. Но выяснилось, особенно с началом кризиса, что в большом европейском общежитии собрались слишком разные соседи и их не всегда воспитанные гости. И Евросоюз не в состоянии обеспечивать их интересы. Надежды на всеобщее счастье не оправдываются, поэтому население ЕС ищет источники своих проблем в неоднородности окружения по происхождению, культуре, религии и образу жизни. От этой реальности никуда не деться. Граждане Соединенных Штатов Европы все больше задумываются, а нужно ли им вообще такое европейское сообщество.
70 процентов французов поддержали решение правительства Саркози о высылке из Франции цыган-нелегалов. А по опросам журнала «Штерн», 46 процентов немцев разделяют опасения Сарацина оказаться «чужими в собственной стране». Ежегодная рождаемость в Германии сократилась с 1,3 млн в 1960-х годах до 650 тысяч в 2009 году. При сохранении таких темпов через 90 лет рождаемость в стране упадет до 200–250 тысяч в год. Нетто-коэффициент рождаемости (количество рожденных девочек на каждую женщину) в Германии сейчас составляет всего 0,7. Для демографов это означает, что поколение внуков сократится по сравнению с поколением дедов примерно в два раза. Сарацин убежден, что если сохранится настоящее положение дел, то к концу текущего столетия подавляющая часть населения ФРГ будет исповедовать ислам и не говорить по-немецки.
Книга Сарацина пробила стену молчания вокруг вопроса взаимопроникновения (или взаимонепроникновения) культур. В Евросоюзе после признания Ангелы Меркель тема провала 50-летней миграционной политики, которую в ФРГ звали «мульти-культи», перестала быть маргинальной, ее обсуждают на каждом углу. Сарацин может быть доволен, он, безусловно, стал политиком года с точки зрения воздействия на умы. Похоже, и остальные европейские политики осознали, что игнорировать общественное настроение в этом вопросе – большая ошибка. То есть, возвращаясь к формулировкам классиков, «кто виноват» – выяснили. Осталось решить – «что делать» с гостями, жить вместе с которыми в одном европейском доме с хозяевам явно неуютно, а как с ними расстаться – неизвестно.
