Потайные ящики стола с секретом

Читатели привели три версии продолжения истории с легендарным мастером Орловым — каждая загадочнее предыдущей

...Честно признаюсь, желание такое было. Выдвинуть потайные ящички того самого стола, который предназначался для товарища Сталина, а нынче стоит в Могилевском областном краеведческом музее как образец народного творчества, сделанный местным умельцем Яковом Орловым. Напомню: открыть стол можно, лишь угадав нужный вставной ящичек в задуманной мастером комбинации. (См. публикацию «Столик с секретом» за 11 и 12 марта 2005 года.) Думаю, ведущий научный сотрудник музея Людмила Федоровна Кондратьева правильно бы поняла мой порыв и разрешила это сделать.

Но, уже занеся было руку, чтобы дотронуться до столярного чуда, я пересилила себя. Что остановило? Не только вежливая осторожность по соблюдению главного музейного правила — не трогать экспонаты руками. Скорее предчувствие, что еще уцелевшие секреты из рокового стола посыплются, как из сказочного рога изобилия. Стоит только начать рассказ о самых главных его тайнах в газете. И вы знаете, после публикации статьи так и случилось. Будто сработала таинственная незаметная глазу пружина или, скорее, магнит, как железную крошку притягивающий воспоминания читателей.

Для тех, кто не читал обе статьи, напомню: в деревне Недашево под Могилевом жил до войны мастер Яков Орлов, чьи деревянные изделия славились не только в Беларуси, но даже выставлялись на выставке в Париже. Незадолго до начала Великой Отечественной он начал делать инкрустированный стол для Сталина, но пришедшие в деревню немцы потребовали, чтобы он заменил в надписи имя Сталина на Гитлера. Чтобы не допустить этого, партизаны приехали за столом и мастером и переправили стол в Москву.

Первым откликнулся минчанин Алексей Ильич (к сожалению, фамилию свою он не назвал), позвонивший в редакцию, чтобы поделиться собственными соображениями о судьбе могилевского экспоната и мастера Орлова. «Я был не понаслышке знаком с участниками операции по вывозу стола, — так начал свои воспоминания ветеран, — и могу с уверенностью сказать, что народного умельца Орлова партизаны в свой отряд сразу не вывозили, а поначалу оставили в соседней деревне у родственников. Он лишь потом сам перебрался к партизанам и был доставлен самолетом в Москву. Главной задачей приехавшей в деревню Недашево группы мстителей было забрать лишь сам стол, чтобы уникальное изделие не досталось немцам. Поэтому инкрустированный ценными породами дерева двухтумбовый письменный стол повезли прямиком в лес, а самого Орлова высадили по дороге».

Версия была оригинальная и не совсем стыкующаяся с тем, что мне удалось узнать о Якове Орлове ранее, и я попросила собеседника изложить ее подробнее в письменном виде. Но, увы, ответа не дождалась до сих пор. Так что оставляю ее на совести звонившего.

Зато следующая весточка поступила в письменном виде от Василия Окунева из Витебска. Василий Тимофеевич заинтриговал с самого начала своего послания, сообщив, что доверяет свою долгое время хранимую тайну третьему (!) лицу на свете. Первые два, поясню, это он сам и Господь Бог, владеющий, как известно, всеми тайнами под солнцем и луной. Далее автор сообщил, что немцы разрешили вывезти стол Орлова в Москву специально. Более того, они и задумали–то хитроумную операцию по транспортировке стола в Кремль, чтобы добраться таким способом до советского вождя. Потому–то и не ставили охрану возле дома мастера, чтобы заманить партизан, и материалы краснодеревщику всякие аж из рейха доставляли, и самого умельца не трогали, и, наконец, нагрянувшим за столом партизанам разрешили, только имитируя погоню, беспрепятственно проехать строго пропускную зону.

А добраться до Сталина немцы хотели с очень коварной, уверен Василий Тимофеевич, целью, чтобы с помощью стола... погубить вождя. Для этого хитроумные немецкие специалисты, уверяет автор, специально поместили в укромном месте стола ампулу с ядом. Причем таким, у которого нет срока давности. Отрава, скорее всего, считает Окунев, по–прежнему находится в столе. И теперь, дескать, белорусским ученым надо срочно сделать экспертизу орловского изделия, потому что, неровен час, яд может начать действовать.

В заключение автор потребовал от меня дать ему письменный ответ, поступила ли я по совести и озвучила эту версию для компетентных органов. Я пообещала, что соображения его обязательно озвучу, но попросила привести хотя бы некоторые доказательства предлагаемой гипотезы. На этом наша только зародившаяся переписка разом иссякла...

Пока я переваривала вторую версию, по оригинальности еще более захватывающую, чем первая, в редакцию пришло третье письмо из Вилейки от Георгия Храмцова. Георгий Иосифович уполномочил меня стать связующим звеном между ним и послом Израиля. То есть пожелал, чтобы я передала господину послу личный рассказ Храмцова о «великом мастере Орлове еврейской национальности».

Когда началась война, рассказывает в своем письме Храмцов, фашисты повели Орлова на расстрел. «Но тот обвел их, как говорится, вокруг пальца. Он сказал палачам, что у него дома спрятаны два горшка золота, которое он хочет подарить немцам... Фашисты клюнули на соблазнительную приманку, вернулись, впустили в дом самого хозяина и стали дожидаться золота у порога. В доме было несколько комнат, мастерских. Орлов незаметно скрылся в одной из них, потом через окно, ловко по борозде с высокой ботвой картошки уполз и спрятался в болоте, которое было рядом.

Не дождавшись золота, фашисты кинулись в дом. В мастерской наткнулись на стол для Сталина и онемели от увиденного. Вскоре с помощью листовок оккупанты предложили великому мастеру стола (в отличие от меня великим мастером Храмцов назвал Орлова с большой буквы) выйти из подполья. Пообещали сохранить ему жизнь при условии, что стол будет закончен под Гитлера и подарен только Гитлеру. Но в одну из ночей партизаны выкрали стол вместе с мастером и переправили через фронт самолетом на большую землю, в Москву, где и было закончено изготовление стола».



Далее вилейский эпистолянт пишет о том, что «лично знал Орлова, который показывал ему и сельчанам фотокарточку Сталина с дарственной надписью и автографом». «Ходили слухи, — сообщает Храмцов, — что Орлов часто гостил у Сталина и что Сталин ему подарил двух лошадей с крепкой, как говорят в народе, кованой телегой. И еще ему Сталин подарил грузовую и легковую автомашины». А еще ходили слухи, что «на своих заседаниях Правительство в Москве восседало за столом на 12 замках», как называли инкрустированный стол в народе. И все поражались искусству мастера, изготовившего стол. Ворошилов, Калинин (да и не только они) пытались удостовериться, что это именно дерево, — ковыряли ножиком...»

Самому Храмцову, по его словам, «было в то время 12 лет. И он хорошо помнит, как Орлов приезжал в соседнюю деревню Холмы (она находится в пяти километрах от деревни Недашево) к своему другу».

Еще Георгий Иосифович припомнил, что до войны мастер изготовил «посылочный ящик, состоящий из разных кусочков 500 видов деревьев, произрастающих в Белоруссии. В посылочный ящик неописуемой красоты вложили письмо Сталину от всего белорусского народа». А после войны мастер передавал свое мастерство воспитанникам детдома, который находился в деревне Недашево».

Вот такое письмо.

Вряд ли послу Израиля будут интересны безыскусные байки о хитроумном «еврее», «горшках с золотом», «доверчивых немцах» и прочем наивном деревенском фольклоре. Посол, увы, знает, что немцы не торговались с евреями, а расстреливали... Да и вообще Орлов — чистокровный белорусский мужик...

Ничего не могу сказать также насчет «кованой телеги и легкового автомобиля», подаренных Орлову самим Сталиным. Две дочери Орлова, Лилия Яковлевна Пискунова от первого брака и Раиса Яковлевна Орлова от второго, с которыми я беседовала, будучи в Могилеве, о телеге и легковушке ничего не припоминали. А вот грузовик–полуторка у семьи Орловых действительно имелся. Он был выдан белорусским правительством еще до войны. О том, что сталось с машиной в первые дни войны, с их слов я и написала в своей предыдущей статье.

Ничего не могу сказать и о том, как советские вожди ковыряли доставленный в Москву орловский столик ножиками на предмет его деревянной подлинности. Чести им, кстати говоря, такое занятие не делает, потому что достаточно поглядеть на стол, стоящий нынче в могилевском музее, и неспециалисту станет ясно, что он изготовлен из натурального дерева, а не другого материала.

А вот насчет посылочного ящика, в котором находилось послание белорусского народа самому Сталину, — истина. Правда, это именовалось в те далекие годы не посылочным ящичком, а шкатулкой или сундучком.

О том, как мастер делал этот экспонат, о загадочной судьбе самого сундучка и вложенного в него послания мы намерены рассказать в одном из номеров нашей газеты. Кстати, там будет и фото мастера, которое нам удалось разыскать в архивах. Если читатели помнят, в первых двух публикациях портрета Якова Орлова не было — на тот момент нам не удалось его найти.

P.S. По просьбе Могилевского областного краеведческого музея мы выслали копию обнаруженных в Национальном архиве Беларуси материалов о допросе Орлова старшим помощником начальника 2–го отдела контрразведки НКВД СССР майором ГБ Ливановым в Москве 23 марта 1943 года. В свою очередь Людмила Кондратьева рассказала, что в гости к могилевским музейщикам приезжали представители российского телевидения, чтобы снять сюжет о легендарном столе и мастере–изготовителе. Оказывается, прочли публикацию в «СБ» и нагрянули в Могилев. Приятно, что нас читают и в Москве.